Никита прочитал вслух:
– «Скрытый главный герой и ложный протагонист в литературе и кинематографе». Это о чем вообще?
Ее чуть выпяченная нижняя губа задрожала от смеха:
– Цель проекта: разобраться в понятиях «ложный протагонист» и «скрытый главный герой», объяснив тем самым важность анализа системы персонажей в произведениях литературы и кинематографа… Черт, я до сих пор это помню!
– Ну ты даешь, – выдохнул он, глядя на нее с недоверием. – И где эти протагонисты? Я, наверное, и не читал такого…
– Просто не задумывался. Я проанализировала повесть «Белый клык» Джека Лондона, «Мастера и Маргариту», сам знаешь кого… Потом своего любимого «Гамлета».
– «Гамлет» – твоя любимая вещь? – поразился Никита. – Я думал, девушкам ближе «Ромео и Джульетта».
– С чего бы это? Похоже, что я готова покончить с собой из-за подросткового гормонального взрыва?
– Нет, конечно, – торопливо заверил он и снова уставился на листок. – Тут написано: «…и кинематографе».
Она улыбнулась:
– Смотрел «Запрещенный прием» Зака Снайдера? А «Психо» Альфреда Хичкока?
Никита удрученно вздохнул:
– Хватит. Я уже чувствую себя полным дебилом…
– Кстати, «Психо» – это экранизация романа Роберта Блоха «Психоз». Я поспорила бы о достоинствах того и другого, но…
– Не со мной, – подытожил он.
Оба фильма ему удалось посмотреть, и они показались ему чертовски странными. А до книги Блоха он так и не добрался. Ему вообще трудновато было читать одним глазом…
«Интересно, а Логов осилил этот роман? – подумал Никита, на всякий случай записывая все, что говорил Коршун. – Хотя почему – осилил? Может, ему тоже нравятся такие вот ненормальные вещи…»
Ему вдруг представилось, как вечерами Сашка с Артуром сидят на ее уютной кухне, радостно сияющей хохломой, и спорят о ложных протагонистах и скрытых главных героях. И оба понимают, о чем говорят… Им интересно вдвоем, потому что внутренне Саша куда взрослее их с Серегой вместе взятых. Вот почему она и сбагрила Никите своего школьного друга – ей не о чем было с ним разговаривать.
«Скоро и я надоем ей, – подумал он с отчаянием. – Я – полный невежа, и она уже убедилась в этом… Она терпит меня только потому, что я тоже участвую в расследованиях. Всем нужен помощник, не только Логову».
Вдруг ему вспомнился другой фильм, о котором они как-то говорили, – «Двухсотлетний человек», и Никита почувствовал себя таким же очеловеченным роботом: «Этот готов услужить всем». Сашка относится к нему по-доброму, ведь она вообще была не злой… Но в ее глазах Ивашин – не более чем высокоразвитый механизм, к которому просто немыслимо испытывать человеческие чувства.
– Ты уснул? – Логов пихнул его в бок. – Поехали полюбуемся на руку. Показания у везучего собачника без нас возьмут.
Сегодня Артур дал мне поспать, не заехал позавтракать. Видимо, рассудил, что выпитый мною коньяк – вполне уважительная причина. Наверное, хмель всю ночь накатывал волнами, ведь в перерывах между замахами битой и тянущимися к моему лицу жирными пальцами мне снилось море. То самое, Черное, в котором теперь покоится прах мамы… Я видела, как весело перекатываются солнечные блики по макушкам мелких волн, заманивая к себе. И кожей чувствовала их тепло, оставляющее выпуклые капли. Даже вкус моря ожил на языке, будто я нырнула с головой и нахлебалась воды. Я скучаю по нему… Даже несмотря на то что наша летняя поездка в Евпаторию обернулась сплошным кошмаром.
Не знаю, сколько бы еще хмель вжимал меня в подушку, если б не пришло сообщение и тихое пиликанье не проникло в мое мутное сознание… Нащупав телефон, я приоткрыла один глаз, но, прочитав, тут же села в постели.
– Интересует расчлененный труп девушки? – повторила я вслух и быстро набрала ответ: «Еще как! Уже одеваюсь».
Как все же бодрит с похмелья известие о необычном убийстве!
Нет, я, конечно, никому не желала смерти, но ведь она уже наступила, и точно без моей помощи. Более того, мы с Артуром и его командой намеревались наказать чудовище… Мой азарт был порожден предвкушением охоты за ним, не более того. Но я сама не грешила кровожадностью и с радостью отказалась бы от самого хитроумного и увлекательного расследования, лишь бы неизвестная девушка осталась жива…
На ходу кусая банан (ничего сытнее в меня сейчас не влезло бы), я кубарем скатилась по лестнице. В ту секунду, когда я выскочила из подъезда, Артур изнутри открыл дверцу машины, и мне оставалось только влететь к нему, даже не притормозив. И «Ауди» рванула с места, как истомившаяся легавая.
Никиты на заднем сиденье не оказалось, и от этого я почувствовала предательское облегчение: его тоскливый собачий взгляд заставлял меня испытывать неловкость. Лучшего друга я и не желала, но как его уговорить смириться с этой ролью?
– Рассказывай, – потребовала я, поздоровавшись наспех.
Ловко перестраиваясь, Артур уже мчался по проспекту Мира к Ярославскому шоссе, и меня удивило, что, похоже, мы снова направляемся в Королев. Мне даже стало не по себе: этот расчлененный труп как-то связан с Серегой Малышенковым?! Но Артур наконец заговорил и объяснил все в двух словах – больше пока ничего и сам не знал:
– Сейчас мы заедем к старику, который, возможно, видел убийцу.
– Он видел, как тот распиливал девушку?!
– Ну не так буквально, – протянул Артур. – Но, похоже, он видел машину, в которой перевозили части тела.
Оказалось, что Артуру сообщили о звонке в полицию некоего пожилого королевца, видевшего, как ночью выбрасывали большой пакет в мусорный бак у его дома. Возле магазина, находящегося напротив его окна, остановилась незнакомая машина, из которой выскочил парень. Старик даже подумал, что тот собирается грабить магазин. Но водитель вытащил из багажника пакет и бросил его в мусорный бак. Старик успокоился.
А утром отправился за молоком и заметил, как бродячий кот пытается порвать пакет, лежащий сверху на горе мусора в баке. И как-то жутковато рычит…
– Рычит? – не поверила я. – Кот?
– Так сказал наш свидетель, – пояснил Артур невозмутимо. – Но не только тебе, деду это тоже показалось странным. Может, поэтому он решился проверить – что в пакете…
– Он не боялся, что рванет?
– Вряд ли кот стал бы с такой страстью рваться к бомбе!
– Ну да, – согласилась я. – И что же там оказалось?
Обойдясь без театральной паузы, Артур сказал:
– Вторая рука. Судя по маникюру и всему остальному, той же девушки.
– И тоже в Королеве?
Он кивнул:
– Убийца разбросал части ее тела по городу. Видимо, считал, что хитроумно замел следы… Но не учел вездесущих бродячих животных и бомжей.
– Как мы вообще будем расследовать убийства, если города очистят от них?!
– И не говори! В общем, старик вызвал полицаев, а те нас. Я решил сам поговорить с дедом. Если он такой везучий, то мог заметить что-нибудь важное.
– Надеюсь, «везучий» ты произнес с иронией?
– А ты ее не расслышала?
Дом старика находился почти на въезде в город – крепкая четырехэтажная «сталинка», напротив которой возник кубик «Пятерочки». Похоже, именно в этот магазин и направлялся наш потенциальный свидетель за молоком, а обзавелся мертвой рукой…
Я вдруг сообразила, что не знаю важной детали.
– Она отрублена или отпилена?
– Отпилена, – уточнил Артур. – Коршун уверен, что бензопилой. Стефанович – это наш судмедэксперт – склоняется к тому же…
– То есть…
– Убийца расчленил труп в пустынном месте. Ночью бензопилу услышал бы весь Королев!
– А потом он привез труп в город, чтобы разбросать его по частям. Что у этого мужика с головой?!
– Это мы скоро выясним, – отозвался Логов так беспечно, будто уже знал имя и адрес кровожадного преступника.
И галантно открыл передо мной дверь подъезда, даже не имеющую кодового замка. Давно я такого не видела… Похоже, Королев – очень спокойный городок. Угораздило же этого расчленителя испоганить такое славное место!
– Борис Станиславович, вы хотели нас видеть, – сказал Артур, когда из-за двери донеслось сиплое: «Кто там?»
И показал в «глазок» удостоверение.
Мне понравилось, что он не стал кричать на весь подъезд о Следственном комитете или полиции. Мало ли какие люди жили по соседству со стариком. Еще заподозрят беднягу в чем-то противозаконном…
Борис Станиславович оказался очень высоким, даже выше Логова, и худым почти как я. Маленькая лысая голова сразу заставила меня вспомнить жирафа, и темные глаза его были также печальны. Впрочем, когда я в последний раз заглядывала жирафу в глаза? От подбородка к шее тянулись тонкие дряблые складки кожи, и это вызывало сострадание: почему-то мне подумалось, что этот человек был одинок всю свою жизнь, а не только в старости.
Не знаю, какие мысли родились у Логова, но он уже шустро разулся, бодрым тоном объясняя, кто мы такие, и потопал за хозяином в комнату. Она оказалась чем-то вроде холла – из нее выходили еще две комнаты, куда нас не пригласили. Старик первым сел за круглый стол в центре и привычным жестом поправил тонкую скатерть малахитового цвета, по низу которой сдержанно пестрели крупные цветы. Неужели он сам выбрал такую? Или у него все же была жена?
– Итак, Борис Станиславович, сегодня ночью вы кое-что увидели… Вам не спалось? – произнес Артур с неподдельным сочувствием.
– Я страдаю бессонницей из-за погодных перемен, – простуженным голосом пояснил старик. – Эта зимняя оттепель принесла с собой головную боль. Я промучился полночи, потом решил выпить таблетку.
Логов открыл блокнот:
– Вы не заметили, в каком часу это было?
– Как же не заметил? Почти в половине второго. Я всегда смотрю на часы, когда встаю.
– Зачем?
Мне показалось, что Борис Станиславович смущенно взглянул на меня, хотя ответил Артуру:
– Молодой человек, когда доживете до моих лет, поймете… Приходится следить за работой… некоторых органов.
– Я понял, – виновато отозвался Артур. – Вы пошли за таблеткой и выглянули в окно…