– Любишь бегать? – спросил Клаус, и я уловила иронию.
– Я ветер, – отозвался Лодин. – Люблю движение.
Я неуверенно ступила следом. Ожидала, что спуск будет коротким, но ступеньки уходят вниз, воздух становится сырым и тяжелым, а мы все идем. Клаус движется прямо за мной, шаги раздаются за затылком потому, что лестница крутая. Буквально кожей ощущаю его близость и душу разрывают противоречивые чувства. Поведение Клауса выводит из себя и рассыпает уголь в груди, но подмирец красив, как бог, а от одного его взгляда сердце пускается вскачь.
Сверху послышался голос Фила:
– Я ничего не крал!
Мы все еще спускались в темноте. Наверху грохнуло, послышался звук запираемого засова, и я в страхе вцепилась в плечо Лодину. Тот напрягся, но Клаус за моей головой проговорил тихо:
– Не бойтесь. Как спустимся, пойдем со светом.
Я прошептала:
– Мена пугает не темнота, а то, что твой друг мог нас запереть здесь.
– Исключено, – сообщил подмирец довольным тоном. – Он не самоубийца, чтобы остаться в доме, окруженном «костюмами» и полицией. Хотя мне нравится, что ты так думаешь.
– Почему?
– Боишься, значит уважаешь, – отозвался Клаус.
Я произнесла мрачно:
– Большей ерунды в жизни не слышала.
В голове не укладывалось, почему Клаус с первой секунды невзлюбил меня, и еще больше раздражало прекрасное лицо, от которого сложно отвести взгляд. Но напрямую спросить не смогла, пришлось сжать губы и продолжить спуск.
Через минуту нас и правда догнал Фил. В темноте слышно его тяжелое дыхание, видимо, уморился, пока возился с крышкой, затворами, а потом вслепую лез по ступенькам, где можно шею свернуть.
Когда шаги приблизились, Фил проговорил натужно:
– Это их задержит. Когда найдут лаз, открывать будут не меньше часа. У меня особая система замков, и крышка из…. Не скажу, чего.
Я спросила, все еще держась за Лодина, чтобы не свалиться во мрак потому, что перил нет:
– Почему тебя ищут?
Клаус хмыкнул, а Фил проговорил важно:
– Полиция? Они меня всегда ищут, иногда даже приводят в участок, пытаются что-то всучить. Но у меня нет ни одного хвоста. А вот почему здесь костюмы – вопрос хороший. Вряд ли их заинтересовала моя сгоревшая машина.
Пару секунд я думала, где проглядела хвост у этого подмирца. И если у них есть хвосты, то как выглядят и зачем нужны. Потом, все же решила, что это фигура речи, поскольку в таких узких штанах никакой хвост не спрячешь. Разве что самый маленький, но тогда его бы и «костюмы» не увидели.
– Если они не за тобой, то за кем? – поинтересовалась я, спускаясь все ниже.
– А черт его… – бросил Фил. – Может за вами?
Я вздрогнула, а Клаус проговорил:
– Ты был прав, Фил. Эта история мне нравится.
Глава 6
Внизу оказалось сыро. Пол земляной, кое-где настолько рыхлый, что босые ноги утопают по щиколотку. В воздухе запах земли и каких-то червяков, которых на такой глубине много. Вокруг все еще непроглядная тьма, и мы бредем, цепляясь друг за друга, как муравьи, пытающиеся сшить разрезанный лист. Прошла вечность, а обещанного света все нет.
Постепенно тело потяжелело от усталости. С момента похищения у Ферала еще ни разу не удавалось перевести дух. Незащищенные обувью стопы стали ныть, а колени задрожали от постоянного напряжения. Приходится чаще цепляться за Лодина.
Он движется прямо передо мной. Движется уверенно, хотя, наверняка, видит не больше меня, но природная способность ветра помогает перемещаться и ориентироваться в любом месте.
– Долго еще? – простонала я, когда тоннель повернул направо, и почва под ногами стала мягче.
Справа кто-то прошлепал, по натужному дыханию человека, не привыкшего в физическим нагрузкам, поняла – это Фил.
– Скоро, – отозвался он.
Я проговорила:
– Вы обещали, будет светло. А мы уже вечность ползем в темноте.
– Это не я обещал, – отозвался Фил. – Клаус не в курсе, что у меня перегорели лампы в тоннеле. Поднималась вода, я как-то не рискнул лезть, пока напряжение не сняли. А потом не до того было. Так что извиняйте.
Я кивнула, хотя в темноте не видно.
– Извиню, если мы вылезем отсюда на сухое и теплое. Не терплю сырость. Ноги замерзли.
Неожиданно меня подхватили сильные руки, подкинули, как пушинку, а когда перевернуло, ощутила, что сижу на широких плечах. Инстинктивно подалась вперед и вцепилась пальцами в первое, что попалось под руку, колени поджались.
Лодин охнул.
– Ай! Леди-пламя, не выдирай мне волосы. Они еще понадобятся. Как же я без волос к девушкам пойду?
На колени легли прохладные ладони. Я чуть ослабила хватку, но выпрямляться не стала, боясь зацепиться за потолок, и победно оглянулась в сторону, где должен быть Клаус. Но там темно, как в колодце.
– О девушках он думает, – пробурчала я. – Лучше думай, как нам добраться до цветка. И почему пришли эти люди. Какое-то странное совпадение. Мы, цветок, «костюмы». Кстати, почему «костюмы»?
Позади послышался глухой кашель. Я, наконец, поняла, с какой стороны находится Клаус и выпрямилась, несмотря на темноту, в которой мою гордую осанку не разглядеть.
Он сообщил глубоким голосом, из-за которого девушки должны ходить за ним толпами, и Лодин может начинать завидовать:
– Костюмы потому, что все сотрудники «Инквизито» носят такую одежду.
– Ах одежду… – произнесла я задумчиво. – Веселый мужчина и два его спутника тоже были в костюмах.
Фил хихикнул.
– Веселый? – не понял он.
– Да, веселый, – стала пояснять я. – Тот, что привез нас в темницу.
– Это ты про полицейских? – хохотнул Фил. – Ну да, может они и веселые, но как-то по-черному. Чернее только врачи и патологоанатомы.
Пока я пыталась определить, что значит «веселый по-черному» и «патологоанатомы», Лодин спросил:
– Что такое «Инквизито»?
Клаус споткнулся, по тоннелю разнеслись ругательства.
Потом сказал:
– «Инквизито» правительственная организация. Занимается безопасностью, исследованиями, расследованиями, преследованиями и черт еще знает, чем. Но будь уверен, в их появлении хорошего мало. Мы их называет чаще просто инквизиторы или костюмы.
– Они вроде гвардейцев верховного мага? – уточнил ветер.
Клаус хмыкнул.
– Что-то вроде, – сказал он. – Но твоя девица права. Слишком странное совпадение. Явились именно когда прибыли вы. Фил, конечно, хорош. Но чтоб костюмы за ним… Сдается, они по вашу душу.
Когда он в очередной раз небрежно упомянул обо мне, в груди ухнуло, а жгучий уголек разросся до размеров дыни. Стараясь не выдавать волнения перед подмирцем, который только и делает, что кривится, глядя на меня, я спросила:
– Им нужен цветок?
– Может быть, – предположил Клаус. – А может вы сами. В любом случае, нам стоит найти безопасное место, где сможем подумать и понять, в какой стороне искать ваш цветок.
Мы шли еще минут пятнадцать. Я ехала на плечах Лодина и чувствовала, как начинает медленно клонить в сон. Хотелось, чтобы Клаус перестал разговаривать со мной, как с человеком второго сорта, хотелось сказать, как он не прав, но нужные слова не находились, а усталость неумолимо берет верх. Перед глазами поплыли картины, Звенящая долина, взбешенное лицо Ферала, который остался без сладкого в самый последний момент. Потом какие-то люди. Казалось, они реальные, а я сижу в повозке с лошадью и еду в сторону башни верховного мага. А потом снова Ферал.
Лицо искажено жестокостью, и вся красота, какая в нем есть, теряется под хищной маской.
– Как ты смела, – проговорил он глухо, словно из-за стены. – Сбежать от меня, вожака огнекрылых! Ты мечена мной. Ты моя! Ты никогда от меня не скроешься.
В полудреме, забыла, что нахожусь в Подмире. Показалось, я снова где-то в избе, готовлюсь разделить ложе с огнекрылым.
– Как тебе это удается? – спросила я испуганно. – Тебя не может здесь быть.
– Меня здесь и нет, – прогудел он. – Но моя метка позволяет найти тебя в любом месте, пока мои крылья рассекают воздух Трехмирья. Я приказываю тебе, немедленно возвращайся.
Я не верила глазами ушам.
– Даже если бы хотела, – произнесла я, – не смогла бы вернуться.
– Агата, ты предсказана мне и я тебя возьму! Ты…
Кто-то закашлял, и меня выдернуло из дремоты. На секунду накатила жуть от темноты вокруг. Лишь через пару мгновений память выстроила мосты, и я выдохнула, радуясь, что Ферал лишь приснился.
– Где мы? – спросила я, чуть наклонившись.
Фил, который ушел вперед, и голос отдает эхом, ответил:
– Близко. На полу уже плиты. Вот-вот выйдем в канализацию.
– Что это?
Подмирец хмыкнул.
– Не знаешь, что такое канализация? – поинтересовался он. – Ничего, сейчас узнаешь. Во век не забудешь.
Мы прошли еще минут десять, и я стала понимать, что имел ввиду Фил, когда сказал, что не забуду.
В воздухе появился легкий, почти незаметный запах нечистот. Но с каждым шагом становился все тяжелее и насыщенней, а еще через несколько минут всем пришлось зажать носы.
Глаза заслезились, я плотно прижала одну ладонь к лицу, другой рукой все еще цепляюсь за волосы Лодину. Ему это не нравится. Ветер, время от времени, дергает плечами, заставляя меня подпрыгивать, ослабляя хватку.
Но тоннель стал каменным, на стенах появились светящиеся сферы, покрытые зеленоватыми каплями.
Впереди шагает Фил. Спина сгорблена, как у столетнего старца, рукав прикрывает лицо, но подмирец все равно фыркает и то-то бормочет. Чуть справа от него с гордо выпрямленной спиной шагает Клаус. Мышцы под футболкой красиво перекатываются, словно специально демонстрирует. Он тоже зажимает нос, но делает это двумя пальцами и с таким изяществом, что придворные дамы верховного мага обзавидовались бы.
Лодин самоотверженно несет меня на плечах, бесшумно ступая босыми ногами. Он единственный, кто не зажимает нос. Ладони покоятся на моих коленях, а спина прямая, словно я вообще ничего не вешу.