Лодин хмыкнул, а я снова ощутила гнев. Но в этот раз постаралась сдержать и не привлекать внимание светящейся кожей.
– Думай, как хочешь, – произнесла я отворачиваясь. – Но не доводи меня. Я и в Трехмирье не умела контролировать силу. А здесь вообще не знаю, как она себя ведет.
– Так давай проверим? – предложил блондин.
Я покривилась.
– Не советую. У нас в деревне осталось много таких проверятелей. Кто с обугленными волосами, кто с ожогом на пол спины.
– Я ловчее ваших трехмирских буду.
В это время Фил, который отошел к дереву и выжимает на себе одежду, выпрямился и помахал нам.
– Может оставите любовные игрища на потом? – спросил он, прогибая спину до хруста. – Нам бы убраться побыстрей. А там можете что угодно делать.
Мои щеки потеплели, по взгляду Лодина поняла, они пунцовые, а может даже светятся, как смоляные факелы. Клаус вообще отвернулся и пошел к Филу, всем видом показывая, что не заинтересован, и вообще, плевал на меня, а остальное – ложь и провокация.
– Никакие это не игрища… любовные, – пробурчала я, помня, как Ферал только что ухмылялся из лужи.
Потом расправила дважды испорченное платье, аккуратно откинула затянутые в хвост волосы и вскинула подбородок. Прежде решения мне принимать не давали, да и сейчас не особо доверяют, но показалось, я заслуживаю уважения. Хотя все можно списать на тлетворное влияние Подмира, но ощущение понравилось. Даже спина стала прямее.
Мы двинулись по пустой улице. В вечерних сумерках дома кажутся игрушечными. Если бы жила здесь, непременно ходила бы в гости к соседям, приносила пироги, а потом заходила за корзинкой.
В воздухе запах сирени и еще каких-то цветов, которых, скорее всего в Трехмирье нет.
– Где мы? – спросила я. – Куда направляемся?
К моему удивлению, ответил Клаус, который вышагивает так гордо, будто только что в одиночку победил стаю огнекрылых.
– Мы в южной части города, – сказал он не оборачиваясь. – Это новый район. Видишь, дома новые, дорога свежая. Тут престижно иметь жилье.
– И?
Клаус покосился на меня через плечо.
– Что «и»? – спросил он. – Разве не понятно? У меня здесь дом. Охраняемый.
– Хвастаться не прилично, – проговорила я.
Подмирец тряхнул мокрыми волосами и сказал:
– Я не хвастаюсь, а просвещаю вас, дремучих.
В очередной раз ощутила, как под кожей прокатились волны пламени, трижды пожалела, что мои способности в этом уплотненном мире скованны телесной оболочкой.
Фил и Клаус снова оказались впереди. Если первый передвигается, как лазутчик, вертит головой, ожидая опасности, то второй по-королевски вышагивает, будто все дома и дороги здесь принадлежат ему. Снова вижу тугие мышцы спины под футболкой, не такие большие, как у Лодина, но рельефные и четкие, словно каждый день тщательно тренирует. Когда невольно засмотрелась, Лодин двусмысленно хмыкнул.
Я нахмурилась и постаралась отвлечься, глазея по сторонам. В Трехмирье дома обычно строят внутри забора или частокола. Тут же одна из стен жилища выходит окнами наружу, а ограда прилеплена к ней, как продолжение. Я не поняла, для чего так строить. Для ограждения земли логичнее возводить стены за домом, или не возводить вовсе, как в моем доме на холме. Туда и так почти никто не ходит.
Зато тут, наверное, все только и делают, что ходят в гости. Очень удобно стучать в окошко, когда оно не отгорожено калиткой.
Лодин идет рядом. Лишь, когда покосилась на него, заметила, как лукаво поглядывает и чему-то улыбается. В вечерних сумерках его волосы выглядят черным полотном, а глаза слишком голубые и сверкают, когда проходим мимо столбов с белесыми огнями.
– Чего смотришь? – спросила я, на всякий случай надув губы.
Он усмехнулся и кивнул на идущих впереди.
– Да думаю, он будет обхаживать или сразу в атаку пойдет?
– Что ты несешь? – выдохнула я, но щеки предательски потеплели.
Лодин довольный, что попал в точку, хмыкнул и сказал:
– А то сама не знаешь, леди-пламя. Я такое сотни раз видел. И даже больше скажу. Сам так делаю. И весьма, весьма…
Я засопела и сложила руки на груди.
– Глупости. Он не в моем вкусе. Посмотри на эту высокомерную рожу. И этот подбородок… Как он его задирает. И взгляд, как ледяное море. Идет, красуется, будто весь мир принадлежит ему, а он король с идеальной внешностью.
– Ну-ну, – усмехнулся ветер.
– Хуже Ферала, – продолжала я негодовать. – Тот хотя бы уважал. Я должна была стать его женой, а, значит, правительницей нижнего мира. А этого спалила бы в пепел, будь моя воля. И я ему не верю.
– Да не смущайся, – проговорил черноволосый. – Главное, не подпускай слишком близко. Ты ж у нас горячая леди. Еще сожжешь. Не известно, что в Подмире полагается за сожжение людей.
Сдвинув брови, я отозвалась:
– На верное то же, что и в Трехмирье.
И тут же спохватилась, залившись густым румянцем. Метка на шее загудела, а Лодин расплылся в широкой улыбке и положил мне ладонь на плечо. По коже моментально растеклась прохлада, я немного остыла.
Мы прошли мимо какой-то конструкции, откуда доносится мерное гудение и слабо пахнет грозой. Огня нет, но все мое нутро буквально закричало, что там скопилось огромное количество пламени, хоть и очень странного, неуемного.
Через пару минут увидела двухэтажный дом из красного ровного камня. Он стоит особняком посреди пустыря. В отличии от остальных домов, обнесен высоким забором. Что за ним – не видно, лишь второй ярус жилища выглядывает, как высунувшийся из-под земли крот.
Подмирцы повернули к нему. Клаус быстро прошел вперед, потом несколько секунд повозился в кармане, который все еще мокрый после купания в канализации. Вытащив связку ключей, быстро отпер калитку, и мы оказались во дворе с такой идеальной травой, словно не трава, а ковер, сотканный искусницами Верхнего мира.
Клаус развернулся и приглашающе развел руками.
– Добро пожаловать в мое скромное жилище, – произнес он совсем не скромно и направился к порогу.
По краям ступенек горшки с высокими растениями, сверху навес из чего-то рифленого и прозрачного, а вход в жилище венчает массивная дверь.
Решила, она из дерева, но когда заметила стальной блеск, поняла – в Подмире умеют даже металлу придать облик древесины. И вообще переиначить одно в другое какой-то неведомой магией.
Клаус сказал, вставляя ключ в замочную скважину:
– Входите, чувствуйте себя, как дома, но не забывайте, что в гостях.
– Очень мило, – отозвалась я. – Это и есть подмирское гостеприимство?
Блондин бросил на меня пренебрежительный взгляд.
– Подмир? – произнес он. – Может хватит так называть наш город? Или что вы так называете?
– Все, – победно заявила я. – Весь ваш мир – это Подмир.
Клаус все еще ковыряется с замком, что его очень раздражает. Брови сдвинулись, ноздри раздуваются, словно хотел произвести впечатление, но механика подвела.
Он произнес, дергая ключом в замке:
– О чем и речь. Если кому-нибудь скажете, что вы из Трехмирья а это Подмир, вас быстренько заберут в дурдом и там оставят до конца дней. Или напичкают таким, от чего потеряете остатки разума. Лодин, кажется? Скажи своей дамочке, чтобы быстрей соображала.
Я метнула на Клауса взбешенный взгляд и подалась вперед, чувствуя, как начинает закипать в груди лава. Но Лодин придержал за плечо и произнес непринужденно:
– Тебе бы я тоже рекомендовал соображать. С огнем играешь. В прямом смысле. Ты не видел, что она умеет, а я знаю. Так что полегче.
Подмирец презрительно фыркнул:
– Разберусь как-нибудь.
Лодин добавил все так же невозмутимо:
– К тому же, это ваше упущение. Мы называем вещи так, как знаем. А лично ты не потрудился вообще ничего сделать. Фил нас уже несколько раз спас. Ты мог хотя бы просветить, что да как. Он же не просто так тебя вызвал.
– Защищаешь девицу? – отозвался Клаус, приподняв бровь и все еще ковыряясь в замке. – Похвально. Своих девиц надо защищать.
Я не выдержала и сказала:
– Он мой брат, дурень.
Клаус даже оглянулся, взгляд быстро забегал с меня на Лодина и обратно. Не успела разобрать что в нем мелькнуло, то ли облегчение, то ли хищный блеска, какой бывает у тигров в момент броска.
– Брат? – переспросил подмирец и с усилием провернул ключ. – Брат, это хорошо. Братья они полезны. У них ума побольше чем у всяких рыженьких. Но если кто спросит, город называется Айскленд. О Подмире упоминать не стоит.
Лодин пожал плечами.
– Айскленд, так Айскленд. Да хоть Гнилая пасть.
– Вот Гнилой пастью не надо, – предупредил Клаус и толкнул дверь.
Та бесшумно отворилась. Лицо подмирца потемнело, челюсти сжались, будто готовится двинуть кому-то под дых. Он зажал в кулаке ключи, и принял боевую стойку.
Лодин отодвинул меня за спину, а Фил, который все это время молчал и шевелил бровями, как столетний старик, проговорил, заглядывая через плечо Клаусу:
– Кажется, твой охраняемый дом, совсем не охраняемый.
Глава 7
Внутри все оказалось перевернуто, на полу битая посуда, словно кто-то не нашел, что искал и выместил злость на тарелках. Обеденный стол валяется вверх ногами, как упавший на спинку жук, шторы оборваны, а у зеркального шкафа отломана дверца.
Поняв, что в доме пусто, Клаус опустил кулаки и стал бегать от одного разбитого добра к другому. Мне даже жалко его стало, но когда оглянулся, злой взгляд устремился прямо на меня.
– Почему мне кажется, что они искали вас? – процедил он.
Я вскинула брови.
– Не справедливо. Может, они искали Фила. Про нас никому не известно, а твой друг, как понимаю, очень известен среди ваших стражников.
– Полиция, – огрызнулся блондин, поднимая двумя пальцами осколки вазы. – Они называются полиция. И «Инквизито». Черт… Это была династия Мин…
Фил осторожно обошел нас. Стараясь не наступать на осколки, приблизился к Клаусу и повертел головой.
Он предложил, глядя на осколки вазы: