вятнадцати, тоже идут в пляс и делают все, что заблагорассудится.
Мужчина в красной рубахе и аккуратно остриженной бородой подскочил ко мне. Скользнув критичным взглядом, проговорил, стараясь перекричать грохот:
– У вас заказано?
– Что заказано? – ответила я таким же криком, все еще зажимая уши.
Вопрос мужчине, видимо, не понравился, лицо посуровело, брови сдвинулись.
– Столик, говорю, заказывали? У нас сегодня только по брони. Мест нет. Только на баре.
Из всего что он сказал, я поняла только предлоги, и те не известно, к чему относятся.
Не зная, что еще сделать, кивнула.
Его взгляд сразу смягчился, он чуть отшагнул и пригласительно провел рукой в сторону длинной столешницы, за которой, подобно жонглерам, два паренька в белых рубашках, подкидывают бутыли.
– Сюда! – прокричал он мне в ухо. – В этом зале все заняли, извините. Могу предложить другой. Вам чтоб погромче или потише музыка?
Только теперь до меня дошло, невыносимый грохот – это музыка, подобная той, что играли невидимые трубадуры в машине Фила. Только эта слишком громкая, дикая и непонятная.
– Потише! – прокричала я. – Как можно тише!
– Понял! – снова проорал мне в ухо мужчина.
Он повел меня куда-то за стойку, где оказался еще один зал. Там, к моему величайшему облегчению, грохота почти нет, звуки из соседнего зала доносятся глухие и тяжелые. Внутренние органы от этого подрагивают, словно их кто-то пытается раскачать.
Мужчина усадил меня на высокий стул, кивнул белобрысому пареньку за столешницей и быстро удалился.
Белобрысый тут же наклонился ко мне с такой участливой улыбкой, словно только и делал, что ждал меня весь вечер.
– Что будем заказывать?
Я похлопала ресницами, не представляя, что пьют в тавернах Подмира, потом вспомнила гадость, что хранится в бутыли Фила и передернула плечами.
– А можно стакан воды? – спросила я.
Белобрысый сразу как-то сник, губы скривились, а во взгляде мелькнуло презрение.
– Уверенны? – переспросил он.
– Абсолютно.
Все с таким же кислым лицом, он достал из-под столешницы маленькую бутыль из голубого стекла, потом картинно открыл и так же картинно вылил содержимое в стакан.
– Ваша вода, – сказал он с иронией, подвигая ко мне.
– Спасибо, – ответила я и взяла стакан.
Потом вспомнила, что у меня с собой нет золота, которое тут, к тому же, не принимают, и поставила стакан обратно.
Пару минут незаметно изучала посетителей таверны. В основном в этом зале парочки за столами. Поднимают стаканы, чокаются, смеются. В дальнем углу одинокий юноша круглыми черными пластинками на глазах попивает что-то из огромной кружки. По всей видимости хмельной напиток.
Оказавшись в этой безумной таверне, я, наконец, вздохнула с облегчением, радуясь возможности спокойно подумать и понять, что делать. После пути по колючей ракушке, стопы еще ноют, а в голове застыл образ инквизитора в костюме и бесстрастным выражением на лице.
До слез захотелось, чтобы Лодин оказался здесь и спрятал меня от полоумных подмирцев, «Инквизито» и жуткого грохота волшебных трубадуров, который доносится из соседнего зала. И еще думала о Клаусе, который хоть и невыносим, но, видимо очень богат, если имеет такой большой дом и книги, которых просто так не достать.
Воображение нарисовало картинку, где он, прекрасный и неприступный, разыскивает меня, носится по городу в волшебной телеге и с грозным видом требует, чтобы меня сию минуту вернули. Но когда вспомнила его отношение ко мне, в груди защемило.
Я грустно посмотрела на стакан с водой, за который не могу заплатить, потом спросила:
– Вы знаете Клауса?
Белобрысый виновато пожал плечами и принялся натирать стакан ворсистой тряпкой. Из соседнего зала ввалилась толпа юношей, по поведению изрядно выпивших, стали орать и стучать по столешнице, требуя виски и колы.
– У другана День Рождения! – заорал самый крупный, в коротких штанах. – Наливай всем! Наливай!
На столешнице моментально оказались пять стаканов, белобрысый умело разлил из бутыли коричневую жидкость, потом долил черного шипучего напитка.
Мужчины опрокинули стаканы в глотки, один весело заорал. Потом заметил меня.
– Это что за чудо у нас сидит, скучает? – спросил он протяжно и приблизился.
Отсев вместе со стулом, я произнесла:
– Не скучаю я.
– Да ладно, – проговорил он наклонившись так близко, что почувствовала его хмельное зловоние. – Давай к нам. У нас весело. Чего будешь одна тут? Что за платье на тебе?
Поцелуй Ферала начал зудеть, я отсела еще дальше и снова сказала:
– Нормальное платье. Отстаньте. Я ищу Клауса.
Парень скривил лицо и передразнил гнусаво:
– Я ищу Клауса.
В груди завертелся огонь, сейчас показалось очень уместным повернуться к нему с раскаленными глазами, чтоб мерзавец перепугался и кинулся прочь, спотыкаясь о стулья.
Он потянул ко мне ладонь, я приготовилась ошпарить его так сильно, чтобы навсегда отбить охоту приставать к одиноким и беззащитным девушкам.
Но над ухом раздался голос:
– Ребят, вам же ясно сказали. Девушка ищет Клауса.
Обернувшись, увидела юношу, что одиноко сидел в углу, скрывая глаза черными пластинками.
___________________________________________________________________
1«Ты чего тут робыть удумала? – Ты что тут делать вздумала?
2«Якой-такой допомоги?» – Какой такой помощи?
3«Искай абыде галасвита. Подальше, значить, – отозвалась бабка, упирая кулак в бок. – Ищь, взяли моду у святые места у обдраных платтях ходыть. Ты глядь на нее, цвыркает лытками. А обувку иде оставила?» – Ищи где-нибудь подальше. Подальше, значит, – отозвалась бабка, упирая кулак в бок. – Ишь, взяли моду в святые места в ободранных платьях ходить. Ты посмотри на нее, сверкает ляшками. А обувь где оставила?
4«Ни було, – произнесла она. – И не сромно те у таком виде блукать? А з выду навроде прылычна. Иде тя носило, окаянна?» – Не было, – произнесла она. – И не стыдно тебе в таком виде бродить? А с виду вроде приличная. Где тебя носило, окаянная?
5«Тю! Балачки николы ни чуяв? Горэ ты луково. Что ж тоби вночи понысло купатыся? Зовсим здурила? Ни лэто ще, зымно. Застудишь усэ. Ты ж дивка. Ще дытей рожати. Ходимо з мной, одежу дам суху.» – Ну и ну! Балачку никогда не слышала? Горе ты луковое. Зачем же тебя ночью понесло купаться? Совсем сума сошла? Не лето еще, холодно. Застудишь все. Ты же девушка. Еще детей рожать. Пойдем со мной, одежду дам сухую.
6«Вуютно, – проговорила она чуть мягче. – А то. Вуютно. Сами усе вон энтими руками робылы. Во славу и во веки. Вот, одягай це. Должно быть у пору.» – Уютно, – проговорила она чуть мягче. – Еще бы. Уютно. Сами все вот этими руками делали. Во славу и во веки. Вот надевай это. Должно быть по размеру.
7«Ну як там? Пидходяще?» – Ну как там? Подходит?
8«Во, так добрэ, – сообщила она. – Зараз выдно, дывчина порядна, складна. По всякым блудным мэстам нэ блукае. Вночи спыть, у днэнь по хате робыть.» – Вот, так хорошо, – сообщила она. – Сразу видно, девушка порядочная, хорошая. По всяким нехорошим местам не бродит. Ночью спит, днем в доме трудится.
9«Вокат пидходящий, – горячо заверила она. – Усим бы у таких платтях ходыть. Так не. Обрядются, як… нэ буду казать, як. Бэзсоромно цвыркают тэлэсами и сэют нэпотребу.» – Точно подходящий, – горячо заверила она. – Всем бы в таких платьях ходить. Так нет. Нарядятся, как… не буду говорить, как. Бесстыдно сверкают телесами и сеют непотребство.
10«Тоби е куды ходыть, дывчина? – спросила женщина. – А то враз застэлю матрацу. Вон угол в мене е. Ой, скилько безхатных там ночувало…» – Тебе есть куда идти, девица? – спросила женщина. – А то сейчас застелю матрас. Вот угол у меня есть. Ой, сколько бездомных там ночевало…
11«Ну ладно. А то в миг застэлю. Ты куды взагали идэшь?» – Ну ладно. А то в миг застелю. Ты куда вообще идешь?
12«Ну иды, вже. Иды. Я-то вижу, як косышься на выход. Топай. Но тико гляди, колы чего не так, сюда возвертайси. Я тоби уложу спаты. А там мобыть и останышься. У нас тут ладно, усим дило найдетыся. Тоби як звать?» – Ну иди уже. Иди. Я-то вижу, как косишься на выход. Топай. Но только смотри, если что-то не так, сюда возвращайся. Я теье уложу спать. А там, может, и останешься. У нас тут хорошо, всем дело найдется.
13«Ну добрэ, – сказала она. – Ежели что, окрэстим Агафьей и будышь тут в нас пры диле. Так шо чуть шо, повертай сюды. Ясно?» – Ну хорошо, – сказала она. – Если что, окрестим Агафьей и будешь тут у нас при деле. Так что чуть что, возвращайся сюда. Ясно?
Глава 11
Тот, что безуспешно пытался увлечь меня, дерзко посмотрела на пластинчатого. Тот высокий, даже слишком. Но несмотря на это, широкий в плечах, волосы черные, футболка и штаны. И весь как таинственный чернокнижник, которому только плаща с посохом не хватает. Я даже засмотрелась.
Но парня его облик, видимо, не впечатлил. А когда из-за спины появилась остальная компания, шагнул к нему и проговорил с вызовом:
– А ты чего лезешь? Иди в свой угол, пей пиво и не высовывайся.
На месте пластинчатого, не имея магических сил, я бы бросилась на утек, но этот сложил руки на груди и произнес:
– Как грубо. Разве тебя не учили вести себя с девушками?
– Ты, вижу, очень умный, – сквозь зубы сказал парень, а я заметила, как прищурились глаза, раздулись крылья носа.
Пластинчатый пожал плечами и шагнул вперед, отрезая меня от пьяной компании.
– Не мне судить, – сказал он. – Но девушка ищет Клауса. Не стоит ссорится с теми, кто ищет Клауса.
Парень сжал кулаки, в глазах заблестела ярость, он прошипел в бешенстве:
– Слушай, ты меня достал. Мне плевать, кто кого ищет. Не знаю никакого Клауса. А у тебя, похоже проблемы. Ну? Да? Может порещаем их? Там, на улице? А?