Подмирец покосился на меня. За пластинками не видно, но показалось, что оценивает. Потом губы чуть растянулись в улыбке, он одобрительно кивнул чему-то и отвернулся к дороге.
Я снова поинтересовалась, боясь услышать ответ:
– Если так не любишь Клауса, почему везешь меня к нему?
– Так я же тебя везу, а не его, – сказал он так невозмутимо, что самой вопрос показался глупым. – Это тебе нужна помощь, а не ему. И ты оказалась в беде, а не он. Успокойся. Повторяю, наши с ним отношения никого не касаются. Ну, если это не пересекается с работой.
Мне снова должно было полегчать. Ян уверенный, сильный и независимый, от него веет мощью. Таким завидуют мужчины, женщины жаждут его внимания, а дети мечтают стать похожими.
Но я, перепуганная дикими условиями Подмира, не могу совладать с трепетом, который время от времени заставляет сердце пускаться в пляс. И каждый встречный кажется воплощением мирового зла.
Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, стала изучать ручку на двери. На ощупь она гладкая и маслянистая, такого материала в Трехмирье нет. Потом ткнула в какой-то выступ, и окно с моей стороны чуть сползло.
– Ух ты… – шепнула я, впервые воспользовавшись магией Подмира.
Ян произнес довольно:
– Нашла, как стекло опускается? Открывай, если жарко. Я холодоустойчивый.
Словно щенок, нашедший палку, я несколько минут игралась с окном, закрывала, открывала, смотрела, как быстро стекло может опуститься и подняться. Потом оставила открытым наполовину и довольная откинулась на спинку.
– Это потрясающая ма… – проговорила я и запнулась, не зная, как обозвать подмирскую магию, чтобы не выдать себя.
– Шина? – подсказал Ян. – Хочешь сказать, машина у меня хорошая? Не стесняйся, можешь хвалить. Я не скромный.
Облегченно выдохнув, я сказала:
– Именно. Машина. У тебя великолепная машина. И окно само туда-сюда. И управляешь ты очень умело. Лучше Фила.
Ян хмыкнул. По лицу вижу, лесть любит, а сейчас она угодила в самое яблочко.
– Это где ты успела сравнить – спросил он.
– Да так, – уклончиво ответила я. – Был один случай, пока ехали к нему домой. Не очень уверен он в своей, эм, машине.
Пластинчатый снова покосился на меня и сказал.
– Он вез вас в машине? Ну вообще чудеса чудесные. Видать, ты очень хороша, если он даже в машину свою страшную усадил.
– В своей стихии я действительно мастер, – согласилась я.
Телега, которая машина, повернула направо и поехала в горку. Потом прямо, потом налево. Затем дома на обочинах превратились в гигантские прямоугольные ульи, а мы все ехали. Лишь, когда по краям снова стало пустынно, Ян повернул направо.
В этот момент в окно с его стороны ворвалась струя воздуха. На секунду меня сковало, в нос ударил сладковатый и одновременно мятный аромат. Так могло бы пахнуть детство. Время, когда не нужно ни о чем переживать, просто бегай по полям, собирай ягоды и играй с белками. А вечером ласковые руки мамы усадят за стол и накормят горячими блинами с земляничным вареньем.
Я втягивала и втягивала чарующий запах, пока Ян не спросил озадаченно:
– Тебе плохо?
Меня будто выдернуло из сна, аромат остался, но сильно ослаб, превратившись в едва заметную струйку.
– Что? – не поняла я.
– Да ты так дышишь, будто чего случилось. Ты как, в порядке? И слишком резко веду?
Я тряхнула головой. Остатки волшебного аромата испарились и теперь воздух вновь наполнен запахом трав и морского бриза.
– Все хорошо, – сообщила я. – Ты чувствовал? Там пахло здорово.
– Где? – не понял Ян. – Мы мимо бывшей свалки проезжали. Она, вроде, больше не смердит.
С начала доходило очень медленно. Потом вспышка озарения пронеслась в голове с такой силой, что я зажмурилась, боясь выдать себя горящими глазами. Аромат цветка вечности способны учуять только стихии, и если Ян ничего не уловил, значит, это был он.
Сердце в сотый раз запрыгало от трепета, я отвернулась к окну, глядя на отражения глаз, которые сейчас, как раскаленные угли. Пришлось выждать пару минут, прежде, чем они потухнут.
Потом машина куда-то свернула, пошли уже знакомые игрушечные дома с ровными крышами и идеальными заборами. Когда телега тихонько подкатилась к одному из них, с облегчением узнала дом Клауса.
Ян докурил трубочку и достал новую. Проделав те же движения, он поджег ее, затянувшись, проговорил:
– Как и обещал. В целости и сохранности, Агата. Заходить не хочу, ты уж как-нибудь сама. Постучи, в звонок позвони.
– Спасибо, – поблагодарила я, тревожно косясь на дверцу, которую еще не поняла, как открыть.
– Не за что. Обращайся.
Я, наконец, нашла, за какой рычаг дернуть, чтобы выбраться из машины. Ян затянулся, глядя куда-то в даль, словно могучий чернокнижник, познавший тайны бытия.
В окно снова ворвался порыв, в этот раз без запаха цветка, но достаточно сильный. Он вырвал тлеющую трубочку из пальцев пластинчатого и бросил мне на рукав.
Платье, сделанное не знаю из какого материала, моментально продырявилось, Ян выругался, схватил трубочку и швырнул в окно.
– Черт! Обожглась? А, черт… Извини. У меня мазь против ожогов есть.
Не успела опомниться, как он вытащил из переднего ящика какой-то пузырек и задрал мне прожженный рукав.
Кожа оказалась чистой, как первый снег.
Глава 12
Я неловко спрятала руку и проговорила:
– Все в порядке.
Но даже под пластинками на глазах, заметила, как сдвинулись брови Яна.
– Ткань прожгло, – сказал он. – Должен был остаться след.
– Видимо, не успел, – пробормотала я, пытаясь открыть дверцу.
Когда это, наконец, удалось, Ян сжал пальцы на моей руке. В страхе я оглянулась и вытаращилась на него, надеясь напугать. Но в последнюю секунду поняла, если он увидит пламя в моих глазах, лучше не станет.
Пластинчатый все еще держал меня, но когда дернула руку, к удивлению, тут же разжал хватку, хотя поза осталась такой же напряженной.
– Лучше б тебе остаться со мной, – сказал он.
– Не уверенна…
В этот момент калитка открылась. В проходе появился Клаус с суровым лицом и всклоченными волосами, за ним Фил. Я тревожно бегала взглядом, ожидая, что сейчас появился Лодин и спасет от неприветливого чужого Подмира. Но подмирцы вышли, а моего названного брата все нет.
Ян оглянулся, скользнув взглядом по Клаусу и Филу, а я, пользуясь паузой, толкнула дверцу и выскользнула из машины. Пластинчатый, вопреки обещаниям, тоже покинул телегу. Локоть положил на дверцу и застыл, глядя на Клауса.
Тот в ответ вперил взгляд в него, идеально вылепленный подбородок поднялся, а крылья носа раздулись, словно у быка.
– Набрался смелости и решил заехать? – спросил Клаус с явной издевкой.
Ян чуть ухмыльнулся, рука поднялась, он стал разглядывать ногти, будто пытается выяснить, много ли грязи набилось. Потом произнес:
– Ты далеко забрался. И забор отгрохал. Боишься кого?
– Зависть тебя не красит, – отозвался Клаус. – Агата, иди сюда. Быстро.
Он окинул меня откровенно брезгливым взглядом, я в очередной раз поняла, Клаус меня терпеть не может, а мой наряд не самый лучший даже для Айскленда. Жгучее чувство стыда и обиды растеклось в животе и едва не поднялось к коже. Слоило немалых усилий его унять.
Вдохнув поглубже, под многозначительным взглядом Яна, просеменила на другую сторону и встала рядом с Филом, скромно сцепив пальцы под рукавами.
– Где Лодин? – шепнула я Филу, когда тот неумело похлопал меня по плечу.
– Да едва ты пропала, – проговорил он тоже шепотом, – выскочил из дома. Даже охнуть не успели. Очень быстро. Очень. Честное слово. Мы, значит, за ним на порог. А там уже пусто.
Я вздохнула и произнесла:
– Ветер. Он переменчив.
– Ага, – согласился Фил, кивая. – Был веселый такой, с планшетом разобрался. Говорит, классная магия. Удобней Трехмирской, потому, что не надо тратить силы. Электричество понравилось. А как ты исчезла, почернел лицом, страшно зарычал и выскочил.
Я повторила:
– Ветер. Он такой. А вы почему тут?
Глаза Фила округлились.
– В каком смысле?
– В таком, – произнесла я. – Лодин ушел меня искать. А вы чего не пошли?
Хакер картинно схватился за сердце и проговорил горячим шепотом:
– Без ножа режешь. Мы ж тебя ждали. Вдруг бы ты пришла, а ты пришла, а в доме никого? Куда потом деваться? Теперь понятно? То-то же. К тому же, мы не представляли, где тебя искать. Единственный, кто мог бы чего-то добиться, это твой братец.
Я покачала головой.
– Понятно. Не хотели напрягаться.
Фил задохнулся от возмущения, рот открылся, чтобы что-то сказать, но через пару секунд захлопнулся. Видимо передумал.
Клаус с Яном все еще обменивались любезностями, воздух между ними разве что не искрился. Если бы обладали силой огня, тут бы уже полыхало до самого неба. Пластинчатый поглядывает на меня, барабаня пальцами по дверце, Клаус тоже, от чего в груди ухает, словно выступаю на празднике весны перед всей деревней.
– Где же спасибо? – сказал Ян задумчиво. – Сегодня меня не хотят благодарить за добрые дела.
– Твои добрые дела всегда для чего-то, – отозвался Клаус. – Бескорыстность не про тебя.
Ян хмыкнул.
– Кто бы говорил, Клаус. Кто бы говорил. Я просто ангел во плоти, в сравнении с твоими интригами. Мои дела честные. Деньги, товар. Товар, деньги. Все чисто и гладко. А твои…
Я переводила взгляд с одного на другого. Оба ростом примерно одинаковые, оба хорошо сложены и красивы. Только один блондин, хоть и не настоящий, а другой коротко остриженный брюнет.
Клаусу, видимо, начал надоедать разговор, он сложил руки на груди и покосился во двор.
– А мои дела тебя не касаются, – сказал он быстро. – Слушай, ты прав. Я готов сказать тебе даже два спасибо, только уберись от моего дома.
Губы Яна растянулись в ухмылке, он многозначительно покачал головой и хмыкнул. Потом глянул на меня черными пластинками и сел в машину. Через секунду она выкатилась на дорогу, раздался рев, оглушительный визг колес, телега сорвалась с места и скрылась в темноте.