Капризная сволочь!
— Хорошо, — соглашаюсь я, хотя внутри все протестует. — Давай тогда позднее поешь.
Убираю стол подальше, хотя собственный желудок скукоживается от аппетитных запахов. Похоже, там и суп, и мясо с гарниром, и десерт.
— Значит, мне нужно было заболеть, чтобы ты сама ко мне пришла, Мира? — без тени улыбки спрашивает Баев. — Знал бы, заболел раньше.
Я краснею, то ли от смущения, то ли от возмущения. Невозможный человек! Доведет до истерики любого!
Он притягивает к себе на колени ноут, усаживается поудобнее на кровати, и от этого движения плед сползает с плеч. На Артеме расстегнутая рубашка, из-за которой виднеется его обнаженный торс, и я стыдливо отвожу глаза.
Отсюда я точно не уйду. Мои планы на день без особого сожаления летят ко всем чертям. Но я отмечаю это как-то мимоходом. Мне нисколько не жаль, что я здесь, и пусть Баев бесится сколько угодно.
— Артем. — Минут через пять я все же решаюсь нарушить тишину. — Скажи, пожалуйста, а как ты узнал, что я здесь? Ты… ты что, камеры поставил везде?
От неожиданной догадки верчу головой, обшаривая взглядом стены, но натыкаюсь только на знакомые картины Кошлякова.
— Они всегда здесь были, Мира, — не отрываясь от экрана, сообщает Баев. — Просто ты о них не знала. А я… я не всегда их включал, то есть совсем не включал, когда ты здесь жила.
— Что?! — подскакиваю я в кресле. — Всегда были?! Но я… я же тут каждый угол знаю! Я должна была…
Осекаюсь под насмешливым взглядом Артема. Ну да, каждый угол знаю… тут такие технологии, что я не с первого раза научилась шторы в главной гостиной отодвигать, а тут камеры слежения.
— Я их не включал до поры до времени, — продолжает Баев. — Да и забыл о них как-то. Но недавно вспомнил. Показать?
— Ага! — соглашаюсь я. — Значит, в коридоре они тоже есть?
— Везде, Мира. — Артем устало откладывает в сторону ноут и берет планшет.
Мне не надо пялиться на раскрытую грудь Баева, на его сильные, рельефные плечи, до которых нестерпимо хочется дотронуться. Уткнуться носом в гладкую кожу и вдохнуть, слизать с нее его запах.
— Соскучилась? — Дергаюсь от тихого вкрадчивого голоса и смущенно прячу ладони под попу, словно меня поймали за воровством. — Иди сюда. Покажу камеры.
Он по-хозяйски хлопает рукой рядом с собой. И я подчиняюсь. Ну вот как ухаживать за этим больным, если он и только он отдает приказы?
— А потом ты поешь, ладно? Не заставляй себя упрашивать.
Пытаюсь все перевести в шутку, но получается так себе. Под пристальным взглядом опускаюсь аккуратно на край кровати. Но Артема это не устраивает.
— Ближе, — требует он. — Я не заразный. По крайней мере не больше, чем обычно.
Давлюсь смешком и немного расслабляюсь. Я даже с ногами забираюсь на кровать Артема, запоздало думая о том, что если б знала, оделась бы во что-то более приличное, а не в старые джинсы и толстовку с котами.
Внутри все трепещет от близости, я стараюсь невозмутимо улыбаться — это же так привычно находиться с ним в одной кровати! В голове вихрем проносятся мои самые интимные воспоминания. И все они связаны с Артемом. Других просто не было!
— Ближе, Мира, — роняет Баев. — Еще ближе.
Я неловко ерзаю, и Артему это надоедает. С раздраженным вздохом тянет меня к себе. То есть… на себя!
— Ай! — Падаю ему на грудь и встать не успеваю, меня прижимают к разгоряченному телу, обнимают так крепко, что не могу пошевелиться. Да и не хочу!
Я не возмущаюсь, не настаиваю, чтобы он меня отпустил, а молча вдыхаю его запах, глажу руками твердую грудь и тихонько касаюсь ее губами…
— Мира, — со стоном шепчет он как в бреду. Поднимаю взгляд, и меня мгновенно опрокидывают на спину, и вот уже Артем склоняется надо мной. — Мира…
Он накрывает мои губы своими. Целую его как безумная, лихорадочно перебираю пальцами его волосы, вжимаюсь в него, хотя наши тела и так тесно переплетены.
Артем нетерпеливо дергает за край толстовки, она мешает ему. И мне тоже.
Господи, что я творю! Я как лава, которая вот-вот растечется, и ее уже не собрать обратно!
— Артем! — прерывисто зову его, подставляя под его поцелуи лицо и шею. — Артем…
Надо остановиться! Как-то надо!
Чуть отталкиваю его, и этого почему-то оказывается достаточно. Артем замирает, отпускает меня, а потом начинает так судорожно кашлять, что я пугаюсь и вскакиваю с кровати. Бестолково кручусь на месте, не понимая, что делать. Потом вижу ингаляторы — против кашля у меня вроде были такие, и устремляюсь к ним.
— Нет! — прокашливается он. — Не надо. Я сам.
Даже помочь себе не дает.
Сидит на кровати бледный, с испариной на лбу, но лекарства никакие не берет.
— Нормально все, — наконец сообщает он. — Нормально.
Ложится на подушку, его грудь часто вздымается и опускается.
— Иди сюда, — просит он.
— Артем… — Я не скрываю сомнения в голосе. — Не стоит. Это…
— Остаточное явление, я в порядке, — перебивает он с легким раздражением. — Просто полежи рядом. Только толстовку сними, жарко же.
— Слушай, я ведь с улицы. Поздняк, конечно, но… не стоит… Ты болеешь, и вообще.
Мне пора! Но язык не поворачивается это сказать! Хотя уже вечер, надо как-то выбираться из комплекса и ехать в общагу. Возвращаться в свой мир, где нет Артема Баева.
— Это не проблема, — качает головой Баев. Никогда не сдается! — Возьми в гардеробной что хочешь и иди ко мне.
Он снова хлопает рукой подле себя, но глаза прикрыты. Я вижу, что он устал. Сильно устал.
Не могу я взять и уехать сейчас. Не могу! Потом. Чуть позже.
В гардеробной зависаю на несколько минут, но потом быстро переодеваюсь там же в шорты и футболку. На них нет котов, только крокодилы в виде логотипа.
— Ты как? — тихо спрашиваю и мнусь перед кроватью.
— Просто ложись рядом, Мира, — вздыхает он. — Давай просто поспим.
Едва я ложусь, как он хлопает дважды в ладони, и свет мгновенно гаснет.
— Спи! — коротко приказывает Артем и кладет руку мне на живот. Замираю от этого прикосновения, но больше ничего не происходит. А через пару минут понимаю, что он уже спит.
Долго, как мне кажется, прислушиваюсь к его дыханию. Не особо соображаю. Мне просто спокойно и хорошо.
Я дома. С этой мыслью проваливаюсь в сон, обещая себе скоро проснуться и вернуться в общагу.
Просыпаюсь я не сразу, долго ворочаюсь, не хочу вставать…
— Смотрел бы и смотрел. — Слышу сквозь сон знакомый насмешливый голос и выныриваю в реальность. Что?!
— Господи, — сиплю я. — Это… сколько… времени? Я что, заснула?
Откидываю волосы с лица. Артем сидит на краю кровати и не сводит с меня оценивающего взгляда, от которого я хочу спрятаться, зарывшись в плед с головой.
— Одиннадцатый час… утра. У тебя хронический недосып, Мира. И не из-за секса, это было бы простительно.
— Так! — Пытаюсь выбраться из пледа, но от волнения не очень получается. — Мне надо к себе.
— Ты и так у себя, Мира. — Баев сегодня гораздо лучше выглядит, чем вчера. Бодрый такой и довольный. — Мне приятно видеть тебя в своей постели. Единственный недостаток — на тебе зачем-то есть одежда. Но это поправимо. Оставайся!
Вспыхиваю от его слов. И кого я тут собралась лечить? Баева?!
— Ты сам вчера сказал переодеться! Сейчас в свое переоденусь и домой!
Выбираюсь наконец с кровати, но уйти никуда не успеваю. Артем уже стоит рядом. И на его лице нет и намека на флирт.
— Я хочу, чтобы ты осталась, Мира, — негромко произносит он, но так, что каждое его слово попадает мне в сердце. — Не на час, не на два, не пока я выздоровею. Я хочу, чтобы ты вернулась сюда. Насовсем.
— Насовсем? — ошалело переспрашиваю. — В качестве кого? Твоей поломойки?
— Моей девушки. Официально. Я расторг помолвку.
Глава 24
— Перекупили, Артем. Банально дали больше бабла. Такое бывает, это бизнес. Не вини себя, ты не виноват.
Дед похлопывает меня по плечу, но я почти не чувствую его прикосновений. Как только узнал о срыве сделок, сразу же рванул в Москву, хотя до аэропорта еще не доехал, а уже четко знал, что это конец. Заправки ушли от нас безвозвратно. Ушли к двум федералам, нам с ними не тягаться, да и уверен, там все чисто. По крайней мере на бумагах.
— Не виню, но я выясню, какого хера две крупнейшие нефтяные компании заинтересовались такой мелочью.
— Ну это совсем не мелочь, Артем! — Дед снисходителен и это немного напрягает. — Никто не откажется, хотя… по моим данным они серьезно переплатили. Особенно одна из них.
Я выясню. Не знаю, пока как, но точно это сделаю. И узнаю, кто за этим стоит. Еще ладно, если б одна сделка сорвалась, но чтобы обе! Так не бывает. Это не совпадение.
Но деду вслух говорю другое.
— Это не должно никак повлиять на наши планы, нам нужно расширяться и Урал по-прежнему в приоритете. Этот рынок имеет большой потенциал.
— Как заговорил-то, как заговорил! — дед ухмыляется, ловко орудуя приборами. Мне остается лишь ждать, пока он съест свой стейк с кровью и мы сможем вернуться к разговору.
На телефон приходит пара сообщений с извинениями. «Тем, прости, ничего не мог сделать. Батя сказал продаем крупняку». «Там было предложение, от которого и ты бы не отказался. Бабло рулит».
— А ты чего не ешь? Аппетита нет? Да не расстраивайся так. Хорошая попытка. Ты молодец! Впечатлил. Подключайся уже серьезнее. Хочу, чтобы ты занялся логистикой. Я в твоем возрасте уже…
— Сначала заправки, дед, — перебиваю его, потому что понимаю, к чему он клонит. Нет, я еще не проиграл. — Сначала заправки, мы договаривались.
Он сверлит меня тяжелым взглядом, который я без особого труда выдерживаю.
— До конца, значит, решил идти? А силенок хватит, а?
Дед уже сбросил с себя маску снисходительного родственника, сейчас передо мной тот, кто привык ломать судьбы людей, не слишком об этом заботясь.