Черт! И как только заметил? На дорогу же смотрит!
— Мне не весело, Артем! И я уже извинилась. И вообще… вообще, я могла сама спокойно приехать и собрать вещи. Ты еще не выздоровел до конца!
Я была против, чтобы он ехал со мной. Но Баев даже слушать меня не стал, особенно после того, что произошло.
Когда мы въезжаем в кампус, он значительно сбавляет скорость. И теперь мы ползем. Странно для человека, который всю дорогу до академии гнал как сумасшедший.
— Я в порядке, — цедит Артем сквозь зубы. — И хочу убедиться, что… что ты соберешь все вещи и доберешься домой. И потом, раз мы вместе, разве не должны помогать друг другу?
— Артем, ну прости! Пожалуйста! Я не хочу больше спорить! И я извинилась. Больше не буду, обещаю, вообще не буду брать трубку, когда… когда…
Осекаюсь, потому что теперь не уверена, что у нас будет это «когда». Ни разу не видела Баева таким бешеным! Как еще дверь с петель не снес.
— Дело не в том, что ты ответила на звонок, Мира. А ЧТО ты ответила!
Меня вновь захлестывает волна стыда, и я перевожу взгляд на окно.
— Ты решил вокруг кампуса сделать круг? — пытаюсь я сменить тему. — Нам же проще было прямо…
Артем медленно проезжает перед третьим корпусом. Поспешно поправляю волосы под шапкой, закрывая лицо руками. Хотя кого я собираюсь обмануть? И зачем?! Оно само получилось, инстинктивно.
Я вынуждена натянуть на лицо улыбку и кивнуть группе преподов, которые «удачно» встречаются нам на пути. Бог с ней, с англичанкой, и даже с Демьяновым, но Цырулев! Он без улыбки слабо кивает, а потом и вовсе отворачивается.
— Так я и знал, — зло ухмыляется Артем. — Ты не только отцу наврала, еще и здесь… Какие-то двойные стандарты, а, Мирослава?
— А ты хотел, чтобы я ему сказала: извини, пап, я тут собираюсь заняться первый раз сексом, ты некстати позвонил?!
Из меня выплескивается смесь раздражения, вины, обиды и желания отмотать время назад. Сейчас я бы поступила иначе. Наверное.
— Ты сказала, что в общаге, и делаешь домашку, — чеканит Баев. — Ты могла не врать, сказать, что ты у меня, потому что ты — моя девушка. Но ты не собиралась ему ничего рассказывать, да?
Не собиралась. Точнее, я вообще об этом не думала, боялась думать. Потому что это будет Армагеддон! Папа ни одного парня ко мне не подпускал и не подпустит. Да еще Баева! Он не понравился папе с первого взгляда. Да если б папа знал, что я тогда жила у Артема, не выпустил бы Баева из нашего дома живым!
— Ты его боишься, да, Мира? — продолжает Артем. Ему нравится давить на больное. — А еще ты стесняешься меня. Боишься, что о тебе подумает этот мудила Цырулев. Ты чуть под сиденье не залезла, когда его увидела.
— Неправда! — возмущаюсь я. — Просто не ожидала их увидеть.
— Помню, это было твое условие, что у нас все по-настоящему. Или это я должен говорить, что не хочу быть твоим маленьким секретом?
Издевается. Но я сама виновата. Когда я требовала от него честности, мне и в голову не приходило, что он легко согласится и что проблемы будут со мной.
— Ты тоже не сказал своему папе и дедушке, что мы вместе! — огрызаюсь я, хотя у меня душа в пятках. — Может, они вообще думают, что ты женишься на Юстине?!
Артем так и не рассказал мне о том, как расстался со своей невестой, а ведь его дед настаивал на этом браке! Не верю, что он вот так легко смирился!
— Лучшая защита — нападение, да, Мира? — презрительно усмехается Баев. — Нет, они знают. И про Юстину, и про тебя.
По коже пробегает мороз, и я поеживаюсь. Меня охватывают противоречивые чувства: радость, что Артем не собирается меня скрывать перед семьей, и страх, что меня не примут как его девушку.
— Правда? — звучит жалко, но мне нужно знать. — И как? Они… я им, наверное, не понравлюсь.
— Вряд ли больше, чем я — твоему отцу, Мира, — бесстрастно роняет Артем. — Тебе должно быть насрать, что о тебе думают мои родственники.
Я обидела Артема и теперь не представляю, как все исправить. Позвонить папе и сообщить, что я встречаюсь с парнем, который ему не нравится? Нет, не встречаюсь. Я живу у него! Чистой воды самоубийство! И да, это не обычный парень, а внук хозяина академии! То есть не подпадает под определение «нормального простого и порядочного молодого человека».
«Ягуар» останавливается у входа в общагу. На первом этаже толпится народ. Сегодня воскресенье, уже вечер, на улице стужа. Понятно, что все сидят в тепле.
Пока я собираюсь с силами, Артем выбирается из машины, обходит ее, распахивает дверь и протягивает мне руку. Взгляд такой, что прибьет не задумываясь, если я выкину чего.
От порыва ледяного ветра щурюсь и прикрываю глаза ладонью. Баев держит крепко, прижимает к себе, и я утыкаюсь в его пальто. Затем заводит внутрь, где нет холода и ветра, зато есть много любопытных взглядов.
Я жила у Баева несколько месяцев, и меня чуть ли не в лицо называли его подстилкой, и я выдержала. А сейчас чего робею? Сейчас, когда он сам держит меня за руку, когда он больше не чужой жених?
Мира, ты ведь и мечтать не смела вот так с ним вместе пройтись. А теперь чего психуешь-то?
Артем, не оглядываясь и ни с кем не здороваясь, проходит мимо притихших перваков, тащит меня за собой, как нашкодившего ребенка. Мне приходится даже ускорить шаг. Из-за нашей с Юлькой двери раздается дружный хохот — похоже, у нас тусят айтишные задроты. Но это ненадолго.
— На выход, — бросает Баев, еще не зайдя в комнату. Семеро парней как по команде поднимаются, торопливо прощаются с Юлькой и гуськом валят из нашей комнаты.
— Мы за вещами, — кивает он испуганной Шелест. — Сейчас все соберем, и через пятнадцать минут можешь снова своих звать.
— Окей! — медленно кивает соседка, таращась на Баева. — А… с вещами… это?..
— Насовсем, — отвечает Артем. — Сюда Мира уже не вернется. Она живет со мной.
Оборачивается ко мне и выжидающе смотрит. А я в этот момент размышляю, как буду все объяснять папе. Потому что Артем не отстанет от меня. Я вижу это по его глазам. Если я и правда хочу быть его девушкой.
— Да, Юль. Я переезжаю к Артему. Мы с ним вместе.
Глава 29
— Негусто…
Артем задумчиво смотрит, как я разбираю чемодан в гостевой комнате, где теперь буду жить. Все так стремительно меняется в моей жизни, что я не успеваю толком анализировать происходящее. И делаю ошибки. Как с папиным звонком. Сейчас хочется остаться одной, разложить аккуратно одежду, расставить книги на полке (там, правда, стоят изысканные и явно дорогие вазы. Всякий раз, когда я протирала их, боялась уронить) и почувствовать, что это место — мое.
Когда Артем привез меня в пентхаус после вписки Стэна, мне сразу пришлась по душе комната прислуги на первом этаже. Здесь тоже нравится, хотя ощущения иные — слишком роскошно, такой строгий шик, до которого еще надо дорасти. Которому надо соответствовать.
— Что негусто? — переспрашиваю я.
Беру джинсы и две футболки и несу их в гардеробную. Баев идет следом:
— У тебя мало вещей.
Звучит как приговор, который нельзя обжаловать. Но все-таки попробую:
— Мне хватает. — Кладу одежду на полку. Прикидываю, какую часть шкафа займут мои вещи. В лучшем случае одну пятую. — Я сюда учиться приехала, и в академии нет дресс-кода или каких-то правил. И вообще…
— Что «вообще»? — Артем пытается отобрать у меня полупрозрачный пакет с бельем. — Дай посмотреть!
— Не дам! — Получается грубовато. — Это личное!
Несколько секунд он таращится на меня как на сумасшедшую. А потом подходит вплотную и спокойно забирает у меня пакет:
— Я хочу увидеть, что буду с тебя снимать. В чем проблема?
Проблема в том, что это белье — не такое красивое и элитное, как то, что ты мне подарил!
— Там нет ничего интересного, — выдыхаю я прямо в губы Артема и с легкой дрожью наблюдаю, как темнеет, как становится опасным его взгляд. — Ты к такому не привык. К тому же мы выбирали его вместе с мамой. Так что…
Тебе не понравится! У тебя совсем другие запросы к женскому белью, и мои простенькие слипы в серую полоску точно тебе не зайдут.
— Ты не знаешь, к чему я привык, а к чему не привык. — Он гипнотизирует меня взглядом. Похоже, ему действительно плевать, что я не такая утонченная и женственная, как Настя, или такая раскованная и безотказная, как его эскортница Ангелина. — У нас с тобой своя история. Будем вырабатывать общие привычки.
Его губы почти касаются моего уха, обжигают дыханием, отчего сердце бьется сильнее, и я прикрываю глаза в ожидании поцелуя.
Да, у нас будет все свое: свои привычки, своя история, и неважно, что там было у него раньше.
Оплетаю руками его шею, ловлю тихий выдох и, наконец, чувствую его губы на своих. Артем как всегда требовательный и напористый. Его язык нетерпеливо хозяйничает в моем рту, отвечаю на каждую его ласку, но даже не пытаюсь взять инициативу на себя. Он не даст, я знаю.
Горячие ладони уже нащупывают под толстовкой застежку моего лифчика, и я замираю от предвкушения того, что нас ждет.
— Телефон твой где? — разрывает наш поцелуй Артем, а я недоуменно таращусь на него. — Отключи его.
— Он… в комнате… кажется. — Обнимаю его за пояс и целую в шею. — Ты вкусный… очень…
Он тянет вверх мою толстовку, и я послушно поднимаю руки.
Зачем я вообще настояла на отдельной комнате?! Как мы с ним будем порознь, если только за сегодня уже второй раз… Меня влечет к нему безумно. Понимаю, что надо остановиться: в первый раз все должно быть по-другому, романтично и при свечах. И чтобы…
— Такого ты мне еще не говорила, — ухмыляется Баев и трогает ладонью мою грудь. — Черт, Мира… хочу тебя. Очень!
Не дыша, слежу за тем, как он проводит пальцами по соскам, заставляя их напрягаться, желать более откровенной ласки.
— Я тоже… хочу, — признаюсь. — Обещаю, если кто позвонит…
— Не сейчас, — качает головой Артем и нехотя убирает руку. — Не сейчас. Иначе… я тут останусь… быстрый трах не прокатит… ты покраснела?