— Я не ошиблась! У вас должен быть ключ! Найдите его, пожалуйста!
И снова громкий стук в дверь.
— Сука, — одними губами произносит Шумский. — Сука!
Неслышно подходит ко мне и шепчет в губы:
— Только пискни, я тебя везде найду.
В замке уже скрежещет ключ. И в тот момент, когда дверь открывается, меня отпихивают в центр аудитории.
— Помогите! — кричу я и закашливаюсь от сухости в горле.
— Я же говорила! — восклицает Збарская и настороженно замирает на пороге. — Что здесь… Мира? Стэн?
Отбегаю к охраннику, не веря, что спаслась. Стэн сверлит меня взглядом, а потом расставляет руки в стороны и идет к Настей.
— Привет, детка. У нас тут игра… ролевая… Вы помешали. Но мы пойдем тогда…
— Никто никуда не пойдет, — охранник, высокий широкоплечий мужчина лет сорока неприязненно оглядывает парней, потом подозрительно косится на меня. — Какой курс, фамилии.
— А вот этого не нужно! — весело скалится Шумский, но в его глазах его одна злоба. — Мы пойдем и все забудем.
— Не забудем! — нервно выкрикиваю я. — Не забудем! Я не стану молчать, Стэн! Они хотели меня опоить и увести куда-то, чтобы… чтобы…
— Гон! Да она сама предложила прямо здесь, — ржет один из парней и похлопывает себя по ширинке. — Подтверди!
Его приятель согласно кивает, от их грязных ухмылок у меня срывает предохранители.
— Они хотели меня напоить! — тычу пальцем в прозрачную пластиковую бутылку в руке Шумского. — Там наркотик какой-то или снотворное! Проверьте!
— Вода это, истеричка! — Стэн ржет. — Вода!
— Похоже и правда вода, — охранник с сомнением смотрит на бутылку, потом переводит взгляд на нас с Настей. Он словно говорит нам: «куда вы меня втянули?»
— Ну так выпей, если это обычная вода! — вырывается из меня. — Пей, Стэн! Если я вру. Пей!
— Действительно, Стэн, — молчавшая все это время Настя вдруг влезает в нашу перепалку. — Если это вода, то все вопросы сняты. Значит, Мира лжет и вас оговаривает. Как ты и сказал.
— Да ничего он не выпьет! Он же трус! — во мне клокочет ярость. Не буду молчать. — Ты никогда не будешь здесь как Баев, Стэн. Ты — не Темный, жалкая тень Артема. В лучшем случае второй, да и то вечно под каблуком Инги. Так что да, скорее это она вторая в вашей иерархии, а ты — жалкий трус!
Кричу до хрипоты, охранник пытается меня успокоить, но лишь отмахиваюсь.
— Думаешь, я не смогу сама себя защитить?! Когда нет Артема рядом? Докажи, что ты не трус! Выпей!
Стэн стоит пунцово-красный и тяжело дышит, вот-вот набросится на меня. Убил бы, не будь здесь охранника.
— Да и хер с тобой! — взрывается Шумский. — Пожалуйста!
Глазам не верю, но он резко открывает бутылку, несколько капель летят на пол. Неужели выпьет?
Ловлю потрясенные взгляды двух его приспешников. Они тоже не понимают, что происходит.
Не сводя с меня злых глаз Стэн делает маленький, едва заметный глоток и с победной ухмылкой отводит руку с бутылкой в сторону. Потом ставит пластик на парту.
— Ну? И кто тут пиздит языком? А? Умойся Шанина! Это вода, истеричка!
Меня потряхивает от его хамства и откровенной наглости. От того, что этому подоноку все сошло с рук.
— Да ты только сделал вид, что выпил, Станислав, — Збарская, в отличие от меня не теряется. — Выпей до дна и посмотрим!
Вместо ответа Шумский берет бутылку со стола и полностью выливает ее на пол. Мерзавец!
— Я жду изви…, — Стэн не договаривает, начинает хрипеть и задыхаться. Секунда и он уже на полу бьется в конвульсиях.
— Стэн! — кричит один из парней и подбегает к Шумскому, но явно боится до него дотронуться. Оборачиваюсь к Насте — она стоит бледная, расширив глаза от ужаса. второго пацана не вижу. Сбежал, что ли?
— Что было в бутылке? — орет охранник и тут же в рацию: — Врача в главный корпус! Немедленно! Студент без сознания.
Он пытается сорвать с Шумского свитер, Настя, только что стоявшая в ступоре, бросается помогать. В голове сумбур, потом поняв, что охранник не сказал, куда именно идти врачу, выбегаю в коридор, в надежде поскорее найти помощь.
Боже, а ведь на месте хрипящего на полу Стэна могла быть я! Он вообще выживет?!
— Сюда! — машу руками, едва завидев в конце коридора высокую фигуру с чемоданом в руке. — Сюда!
Коридор быстро заполняется людьми, я с облегчением вспоминаю, что в кампусе у нас свой медицинский центр и даже своя небольшая больница. Пропускаю медиков вперед и лишь потом захожу в аудиторию, в которой мгновенно становится тесно.
— …да понятия не имею, что там было, — дружок Шумского почти плачет. — То ли мет, то ли кетамин… он не должен был окочуриться от глотка!
— Все вон! — командует высокий мужчина, явно главный среди врачей.
— Пульс почти не слышу…
Меня, охранника, Збарскую и приятеля Стэна бесцеремонно выпихивают в коридор, где уже столпилось несколько человек. Никуда не ухожу, судорожно нащупываю мобильный в кармане, вижу пропущенные от Аркадия. Быстро пишу ему, где я. Цырулев появляется минуты через три.
— Что случилось? — стискивает мои плечи, и я морщусь от боли. — Мира?
Я не буду молчать. Не стану никого покрывать. Пусть все знают! Все!
— Шумский и его… хотели меня накачать и…, — язык спотыкается об это страшное слово. — Но… мне повезло!
— А Стэну — нет! — влезает Настя, она никуда не ушла, стоит все время рядом. Вот уж чьей выдержке можно позавидовать. — Он, походу отравился своей же наркотой. Индивидуальная непереносимость или еще что-то. Сам не знал, наверное, иначе не стал бы пробовать. Как ты его развела, Мира!
От слов Збарской мне хочется заткнуть уши. А если Шумский умрет, получается, я буду виновата его смерти?
— Так! — давайте-ка уйдем отсюда, — Цырулев тянет меня на себя и вовремя. Открываются двери аудитории и Шумского выносят на носилках, на его лице маска, еще и катетер в руке, кажется.
Живой!
Я ненавижу Шумского всей душой, но сейчас молюсь, чтобы он выжил.
Аркадий тянет меня куда вверх, бездумно иду за ним, и лишь узнав знакомый интерьер, понимаю, что мы на кафедре физики.
— А теперь рассказывай…те, — Цырулев косится на Збарскую, которая зачем-то пошла с нами и уходить явно не собирается. Выдержка у нее железная, а когда я считала ее воздушной нимфой.
— Меня зовут Анастасия Збарская, — величественно представляет она. — Я… приятельница Мирославы.
Громко фыркаю, но не спорю. Благодаря ей, я сейчас здесь целая и невредимая, а могла валяться где-то без сознания, даже не понимая, что со мной делают!
— Ты бледная и вся дрожишь, — Аркадий суетится рядом с кулером, наливает мне воды. И я медленно, без эмоций в голосе начинаю рассказывать.
— …только не понимаю, как он вообще узнал, что я завтра уезжаю. Никому же не говорила. Только тебе. А… еще Максу, но он бы никогда меня не сдал. Он ненавидит всю эту шайку.
Цырулеву кто-то звонит, он быстро извиняется и выходит в коридор.
Мы остается одни.
Тягостное, давящее на психику молчание. Но если я не спрошу сейчас, потом уже не решусь.
— Почему ты меня искала? Какое вообще тебе до меня дело? Я не понимаю…
Настя молчит, пожимает плечами, будто сама не знает. Я чувствую к ней огромную человеческую благодарность, хотя Збарская мне по-прежнему не нравится. Но я хочу знать.
— Один из этих мудаков, тот, который сбежал, тебя караулил, — объясняет Настя. — Я же ехала за тобой и видела, как он стоял у колонны и следил за тобой. И только ты вошла, тут же кому-то позвонил и пошел следом. Мне это не понравилось, считай, интуиция сработала. Значит, уезжаешь? Из-за Баева?
Молчу, потому что ответ здесь не нужен. Шок от случившегося сейчас уже схлынул и вернулась та самая въедливая ядовитая боль, которая будет во мне только крепнуть с каждым днем.
— Я подумала, Артем убьет всех, если с тобой что-то случится. И меня тоже, ведь я рядом оказалась.
Всегда считала Збарскую лицемеркой, но сейчас она верит в то, что говорит. Вот только ошибается.
— Он женится. И ему плевать на меня. Ничего бы он тебе не сделал, — отворачиваю голову к стене лишь бы Настя не увидела слез на моих глазах.
Глава 59
Когда захожу в нашу с Юлькой комнату, Шелест тут же вскакивает и бросается ко мне, но замирает в нерешительности, увидев за моей спиной Цырулева.
— Ой! — она прикрывает ладошкой рот и расширив глаза настороженно смотрит на Аркадия. — Здрасти!
— Добрый вечер! — он обводит цепким взглядом комнату, а потом, чуть подтолкнув меня вперед, закрывает за собой дверь. — Мира, я могу тебя здесь подождать.
— Нет! Мне нужно переодеться и принять душ. Через полчаса я буду готова.
По лицу Цырулева пробегает едва заметная тень. Он расстроен, что не может выполнить распоряжение ректора не оставлять меня одну ни на секунду. Ради моего же блага, разумеется.
— Хорошо! Я буду за дверью.
Едва он выходит, Юлька бросается ко мне.
— Преподам же запрещено тусить в общагах со студентами, — Шелест округляет свои и без того выразительные глаза. — Или… что происходит вообще? Почему тут твои вещи? Что с Шумским? Говорят, он в коме.
— Жить будет! — быстро стягиваю с верхнюю одежду, а затем и джинсы с толстовкой. — Такие подонки живучие гады.
— Значит, правда, что говорят? Он напал на тебя? Прямо в кампусе?! Совсем рехнулся! Его же Темный прикончит.
Своим громким смехом пугаю Шелест и пока она не забросала меня новыми вопросами, скрываюсь в душе.
Наверное, я умерла, потому что ничего не чувствую, не могу даже определить холодная вода льется или горячая. Я была намного живее, когда меня поймал Стэн, а два выродка держали за горло. И я точно ощущала жалость вперемешку с брезгливостью, когда мимо проносили Шумского с капельницей. И даже когда говорила с Настей.
Но все закончилось, когда Аркадий вернулся и сказал, что ректор хочет со мной поговорить. Нет, он не убеждал меня отказаться от своих слов, он был чутким и внимательным. Обещал, что такого никогда не было и никогда не будет в его академии. И что он сам со всем разберется.