– Ну хоть ты мне объясни, почему Киота так против бала, – мигом обернулась к нему Дайра. – Что ей не нравится?
– Полагаю, Киоте просто не в чем пойти на него, – догадливо предположил Вашарий, – Еще пару дней назад мы выяснили, в какой жестокой кабале она находится у твоего брата. Если у нее нет средств, чтобы оплатить штраф, то откуда же им взяться на новый наряд? Я прав?
Я молчала, упрямо буравя взглядом землю. Какое счастье, что сейчас темно, поэтому никто не видит мои пылающие от смущения уши и щеки. Нет, так жить совершенно невозможно! Неужели они не понимают, насколько сильно меня унижает каждый подобный разговор?
– Это правда? – сразу обернулась ко мне Дайра. С облегчением рассмеялась. – Фух, я уж думала, что-то действительно серьезное! Киота, завтра же с утра отправимся трясти моего брата. Не беспокойся, к обеду у тебя будет самое дорогое и красивое платье, которое только можно отыскать в обитаемых мирах. Ну и все сопутствующее ему.
– Ты этого не сделаешь, – с нажимом проговорила я. – Слышишь, Дайра? Ты ничего не расскажешь Дольшеру. Я все равно ничего от него не приму.
– Но почему?! – с неподдельным изумлением воскликнула девушка. – Киота, что тебе опять не нравится? Святая обязанность мужчины – сделать так, чтобы на званом приеме все присутствующие ахнули от красоты его спутницы. Подумай сама, если явишься на бал в какой-нибудь хламиде, то ему будет стыдно находиться рядом с тобой.
– Вот именно поэтому я не пойду на бал, – твердо отрезала я. – Все, хватит об этом!
– Вашарий, ты ее понимаешь? – Дайра повернулась к мужчине, настойчиво пытаясь докопаться до причин моего странного решения.
– Прекрасно понимаю, – ответил тот.
– Тогда объясни! – потребовала она. – У меня уже мозги закипели.
– Дайра, – Вашарий снисходительно посмотрел на нее, – по-моему, все более чем очевидно. Киота прямым текстом сказала тебе: ее смущает то, что Дольшер ее непосредственный начальник. Это в глазах общества выглядит весьма двусмысленно. Если она к тому же начнет принимать от него дорогие подарки, то для всех окончательно превратится в содержанку.
– Ну и что? – простодушно удивилась Дайра. – Какая разница, кто там что подумает? Про меня в обществе каких только слухов не ходит. Жива до сих пор.
– Для тебя неважно, что о тебе говорят, для нее важно. – Вашарий пожал плечами. – Все люди разные. И потом, уж кем-кем, а содержанкой тебя точно никто не осмелится назвать. Все знают, что ты меняешь любовников по велению сердца, а не ориентируясь на величину их вклада в гномьем банке. Все-таки деньги семьи тоже многое значат. А Киота боится, и не без оснований, что ее начнут ассоциировать с продажной женщиной. И такое пятно на репутации останется навсегда.
– Как же все сложно! – Дайра в сердцах сплюнула. – Хвала небу, что я никогда не заморачивалась подобными вопросами. Знаешь, Киота, я бы с радостью сама купила тебе платье. Но, как я уже говорила, драгоценная матушка в очередной раз заблокировала мне карту, наслушавшись всяких ужасов и сплетней о моих похождениях.
– Ничего страшного, – вежливо уведомила я. – Обойдусь как-нибудь.
– Ладно, что-нибудь придумаем. – Дайра яростно взъерошила короткую растрепанную челку, вскочила на ноги и, не прощаясь, рванула во дворец.
Я осталась наедине с Вашарием.
Мы молчали, занятые каждый своими мыслями. Я переживала, что не оборвала разговор в самом начале, вновь выставив себя в неприглядном свете. Мужчина же о чем-то напряженно размышлял, глядя отсутствующим взглядом на мирную поверхность пруда.
– Извините, – проговорила я, чувствуя, что пауза затянулась сверх всякой меры.
– За что? – Тот удивленно поднял голову.
– За все. – Я пожала плечами. – Глупая ситуация какая-то. Весь дворец только и знает, что обсуждает меня, мои отношения с Дольшером и мою зарплату. Это… это унижает. Очень сильно унижает. И мне страшно представить, какие разговоры пойдут по департаменту, если даже тут творится подобное. Получается, будто я постоянно жалуюсь. А это не так. Меня все устраивает в моей жизни. Лишний раз убеждаюсь, что пару себе надо искать среди собственного круга, чтобы не вляпаться в подобное.
– Говорят, любовь стирает все различия между сословиями.
Я неопределенно хмыкнула и устало потерла переносицу. Возможно. Но вряд ли речь идет о моем случае.
– Вам нравится Дольшер? – внезапно переменил тему разговора Вашарий. – Вы его словно избегаете. Почему?
– Он подавляет, – честно призналась я. – Я не привыкла к такой настойчивости в отношениях. И я совсем не уверена в его чувствах ко мне. Боюсь, после очередной галочки в длинном списке своих любовных победой моментально вычеркнет меня из памяти. А я не желаю становиться трофеем. Конечно, иногда мне хочется на все плюнуть и жить так, как Дайра. Наслаждаясь каждым мигом и не мороча себе голову вопросами пристойности и морали. Но…
– Понимаю, – внезапно произнес Вашарий. – Очень хорошо тебя понимаю, Киота. Надеюсь, ты не против, если мы перейдем на менее официальный тон?
Я лишь кивнула. В самом деле, пора бы перестать «выкать» друг другу.
– Послушай… – Вашарий слегка запнулся, но почти сразу продолжил, глядя мне в глаза: – Ты сильно помогла моему ведомству. Если бы не твое участие в этом деле, Варрий почти наверняка оказался бы потерян для нашего влияния. Быть может, ты согласишься принять небольшую премию? Как знак благодарности и признательности за твою храбрость и отвагу.
– Не начинай! – Я повелительно махнула рукой, обрывая его. – Пожалуйста, не надо! Мне нравится моя жизнь, и меня все в ней устраивает. Подобное проявление жалости не просто унижает – втаптывает в грязь.
– Но… – смущенно забормотал Вашарий. Однако умолк и спрятал улыбку в уголках губ. – Ты права, извини. – Помолчал немного и добавил совсем шепотом: – Знаешь, если Дольшер упустит тебя, то будет самым большим идиотом на свете.
Я потерла лоб, глядя на лунные дорожки от трех ночных светил Варрия. Уже наступила ночь, и я сильно замерзла, сидя на берегу. Пора возвращаться, если не хочу наутро слечь с высокой температурой и ангиной. А возможно – так будет лучше. Не придется придумывать лживых оправданий по поводу отсутствия на балу.
– В любом случае я завтра вряд ли попаду на торжественный прием, – невпопад проговорила я, поежившись от внезапного дурного предчувствия. Перехватила изумленный взгляд Вашария и вполголоса пояснила: – Не знаю, почему-то мне так кажется.
Тогда я даже не представляла, насколько пророческими станут мои слова.
На следующий день после легкого раннего завтрака мы отправились в зал пространственных перемещений. У меня с собой не было никаких вещей, поэтому собирать оказалось нечего. Одежду, в которой я совершила путешествие к священной змее, сразу же пришлось выкинуть. Благо одна из служанок Карраяра пожертвовала мне платье, хоть и несколько смелого фасона, но все же не нарушающего грани приличия, а Дайра одолжила туфли на непривычном высоком каблуке.
Вот они-то как раз вызывали у меня наибольшие сомнения. Обычно я предпочитала сандалии на плоской подошве. В крайнем случае – босоножки на невысокой устойчивой танкетке. Шпильки за все годы своей жизни я не надевала ни разу. И теперь гадала – не упаду ли где-нибудь с них, переломав себе все ноги. Однако выбора не было. Все равно прежние ботинки, развалившиеся после перехода по выжженной равнине, отправились вслед за брюками и кофтой на помойку.
В мою дверь кто-то на бегу громко постучал и помчался дальше по коридору. Ага, стало быть, все собрались в холле дворца и ждут только меня. Ну что ж, делать нечего, совершим очередной подвиг. Правда, вряд ли его кто-нибудь оценит.
Тяжело вздохнув, я взгромоздилась на каблуки. С трудом удерживая равновесие, вышла из комнаты и отправилась к лестнице, откуда доносились радостные голоса моих товарищей, возбужденных предстоящим межмировым перемещением.
– Быстрее, Киота, ждут только тебя! – нетерпеливо подстегнул меня окриком Дольшер. Обогнал в узком коридоре и стремглав слетел по лестнице.
К моему величайшему сожалению, я последовать его примеру не могла. Точнее, могла, но только кубарем, с величайшим риском сломать шею. Поэтому я застыла на самой верхней ступеньке, с отчаянием глядя вниз.
Парадная лестница дворца спиралью спускалась в холл. По замыслу создателей она была без перил. Эдакое ажурное сооружение, словно висящее в воздухе без опоры. Все бы ничего, но спуститься самостоятельно по ней я не могла. Мне нужно было за что-то держаться. Хоть за воздух зубами. Иначе точно не удержусь на этих ходулях.
– Киота! – раздраженно окликнула меня Дайра. – Заснула, что ли? Ноги в руки – и вперед!
Я тяжело вздохнула и потянулась снять туфли. Уж лучше босиком, чем на радость и потеху окружающим брякнуться на пол.
– Не стоит, – негромко раздалось сзади.
Я обернулась и в очередной раз смутилась, увидев рядом Вашария. Как ему удается всегда так незаметно подобраться? И каждый раз умудряется оказаться свидетелем моего очередного позора.
– Позволь, я помогу, – продолжил Вашарий и с легким полупоклоном подал мне руку: – Идем, Киота.
Я потной от волнения ладошкой сжала его локоть. Уверенно шагнула вперед и едва не споткнулась на первой же ступеньке. Вашарий ловко подхватил меня за талию, уберегая от падения. Со стороны это выглядело вполне невинно. Подумаешь, галантный мужчина ведет по лестнице девушку. Но вот у собравшихся поступок Вашария вызвал весьма неоднозначную реакцию.
Стоило нам только закончить наш нелегкий спуск, Вашарий тут же отпустил меня. Еще раз поклонился и отошел в сторону. Но было уже поздно. Тотчас же ко мне подскочил Дольшер, который все это время с величайшим интересом наблюдал за моими кульбитами на лестнице.
– Кузен, ты явно времени даром не теряешь, – с неудовольствием проговорил он, обнимая меня собственническим жестом. – Только отвернулся – уже с чужой девушкой заигрываешь. Как-то не очень красиво так поступать, не считаешь?