Слабо тренькнул звонок почтовой службы, и я отложила веник в сторону. Залезла в ящик и вытащила оттуда официальное уведомление от магического департамента. Обмирая от непонятного ужаса, разорвала трясущимися руками конверт из плотной бумаги, впилась глазами в текст сообщения.
«Сим уведомляется, что Киота Дайчер полностью возместила вред, причиненный государству своими действиями, и освобождается от пятилетней службы, – гласили сухие фразы. – Однако при ее желании контракт с департаментом может быть продлен на новых условиях, если те устроят обе стороны».
Вот оно как. Я задумчиво почесала нос, отложив письмо на заваленный стол. Выходит, только что мне дали понять, что по-прежнему нуждаются в моих услугах как специалиста-вещевика. Странно, я думала, что Дольшер отныне вообще не пожелает меня видеть.
Стоило мне немного разобраться в прихожей, как в дверь позвонили.
– Да кто там еще? – негромко ругнулась я, подошла и прежде предусмотрительно посмотрела в глазок. Мало ли, врагов я уже успела себе нажить даже более чем достаточно.
Увидев нежданного визитера, удивленно присвистнула и поспешила разомкнуть защитный контур.
– Привет, Киота! – В квартиру влетел почему-то красный, как вареный даританский краб, Марьян. Уставился на меня жутким немигающим взглядом, явно проверяя уровень моих сил.
– Да на нуле я, на нуле, – поспешила заверить его я, недовольно передергивая плечами. – Успокойся, не переспала с Дольшером за эти несколько дней.
– Понятно. – Марьян почему-то протяжно вздохнул, подошел к столу и принялся выгребать из карманов монеты. Построил десять столбиков, в каждом по тридцать хардиев, и оглянулся на меня: – Пересчитывать будешь?
– Да нет, я тебе верю. – Я пожала плечами и спросила с интересом: – А почему у тебя такой безрадостный вид? Будто не выиграл только что крупную сумму со мной на пару.
– В том-то и дело, что не выиграл. – Марьян поморщился, не глядя мне в глаза. – Киота, если честно, я не поверил, что ты продержишься месяц. Поэтому не стал ставить на тебя.
– Даже так? – Я кивнула на ровный ряд монет. – А откуда тогда деньги?
– Ну… – Марьян смущенно потупился. – Сегодня днем Дольшер объяснил мне, что надо уметь держать слово. С тобой-то у нас было заключено вполне определенное соглашение.
– Понятно.
Сказанное Марьяном поставило меня в тупик. Получается, Дольшер буквально вытряс из несчастного проигранные триста хардиев в мою пользу? Но с чего вдруг, хотелось бы знать, ему проявлять такое великодушие по отношению к подлой обманщице и лгунье в моем лице?
– Ладно, бывай. – Марьян кинул последний тоскливый взгляд на стол и богатство, переданное в мои руки, и стремглав выскочил из квартиры.
Я села на стул, гадая, как же мне поступить. Отдать Вашарию хотя бы триста хардиев? Или…
Закончить мысль я не успела, поскольку опять раздалась мелодичная трель звонка.
– Чтоб тебя! – Я раздраженно кинулась открывать, резонно предположив, что Марьян что-нибудь забыл у меня и вернулся. Безбоязненно распахнула дверь, поскольку контур еще не успела замкнуть после предыдущего посещения. – Что тебе еще надо?!
И осеклась. На пороге стоял Дольшер. Немного осунувшийся после недавних приключений, но здоровый и вполне восстановившийся. Ну да, конечно, как тут не восстановишься, когда заботливая матушка договорилась сразу с двумя магичками о весьма специфических услугах для ненаглядного сынка.
– Неласково ты встречаешь гостей, – с легкой иронией проговорил Дольшер, несколько смущенно переминаясь с ноги на ногу. – Впрочем, наверное, я это заслужил.
– Я думала, это Марьян вернулся, – ляпнула я и покраснела, не зная, что еще сказать. Н-да, так долго представляла нашу встречу, а в итоге все слова из головы вылетели.
– Можно войти? – после еще одной долгой паузы попросил Дольшер. – Пожалуйста.
– Да, конечно. – Я очнулась и торопливо посторонилась, пропуская его. – Прости, у меня беспорядок. Как раз занимаюсь уборкой.
– Ничего страшного, – вежливо уведомил меня тот, останавливаясь по центру прихожей. Замялся на неуловимый миг и вдруг протянул мне пакет, перетянутый голубой праздничной лентой. – На, держи.
– Что это? – спросила я, не торопясь его взять. Мало ли, вдруг там огненный шар или какое-нибудь другое смертельное заклинание, призванное покарать недостойную изменницу.
– Комплект, который вы с Дайрой приобрели в магазине женского белья, – ответил Дольшер. – Она просила передать его тебе. Сама отправилась на Варрий в качестве полномочного посла нашего мира. Твой брат особенно настаивал на ее кандидатуре, да и она не очень-то сопротивлялась.
– Спасибо, но обойдусь как-нибудь, – сухо проговорила я. – Дольшер, за него заплатил ты, поэтому это целиком и полностью твоя собственность. Полагаю, тебе удастся вернуть его в магазин. Пусть не за полную стоимость – неделя со дня покупки давно минула, – но хоть какую-то часть денег получится возместить. Я не имею на него ни малейшего права.
– Вот как. – Дольшер отложил пакет на стол, скрестил руки на груди и замолчал, нервно кривя губы.
Я наблюдала за ним с изрядной долей удивления и сомнения. Такое чувство, будто он что-то хочет мне сказать, но почему-то не решается. Боится? Да нет, бред. Всесильный начальник магического департамента по определению не может чего-то бояться. Тогда в чем проблема?
– Послушай, Киота, – наконец глухо произнес он, избегая смотреть в мою сторону. – Сегодня утром я имел очень неприятный разговор с Вашарием. Клянусь сердцем, я впервые видел его настолько разгневанным. Он рассказал мне про проделки моей матери. Киота… я… я прошу прощения у тебя. Мне очень тяжело, я никогда ни перед кем не извинялся, но… Твое пари… Я никогда не чувствовал себя настолько оскорбленным. Оно больно ударило по моему самолюбию, но потом я понял… В общем, Киота, я полный дурак. Прости меня, пожалуйста.
Впервые с момента своего визита ко мне он поднял на меня глаза. Потемневшие от волнения, исполненные раскаяния. А я не знала, что сказать в ответ. Опять Вашарий! Такое чувство, будто он стал моим хранителем, незримой тенью стоящим за спиной и охраняющим от всяких бед.
– Твои извинения приняты, – холодно ответила я, прерывая поток его бессвязных оправданий. Криво улыбнулась, пытаясь смягчить невольную грубость. – Дольшер, все в порядке. Как говорится, все хорошо, что хорошо заканчивается. И я не держу зла на твою мать. Она поступила так, как подсказывало ей сердце.
– Зато я держу! – с неожиданной яростью прорычал Дольшер. Шагнул ко мне, сграбастал в охапку, словно несмышленую девочку. – Киота, моя маленькая Киота. Прости, я очень, очень виноват перед тобой. Я сделаю все, лишь бы загладить свою вину. Слышишь меня? Все!
Я молчала, глядя в его насыщенно-желтые глаза. Кожу жгло от его объятий, губы чесались так, будто их покусали сотни пчел. Быть может, прав Вашарий? Лучше сделать что-нибудь, чем потом всю жизнь корить себя за упущенную возможность. Дольшер поступил жестоко, но и я не была с ним честна. В общем-то мы квиты. У него хватило смелости признать ошибки. Даже представить страшно, чего ему стоил этот визит. Ему, признанному сердцееду и ловеласу, просить прощения у обычной магички средней руки, осмелившейся поспорить на его чувства!
– И ты извини меня, – сказала я, выдавливая слова из пересохшего горла. – Когда я заключала пари, то даже не представляла, как все повернется в итоге.
– Надеюсь, ты не успела в те несколько минут визита Марьяна поспорить с ним еще на что-нибудь? – лукаво прошептал Дольшер, щекоча своим дыханием мое ухо. – Иначе я этого мерзавца отправлю в самый дальний из обжитых миров!
– Нет. – Я расслабилась в объятиях Дольшера, позволив тугой пружине напряжения отпустить меня. – Не поспорила. А почему это тебя так волнует?
– Я подумал, что этот комплект должен божественно смотреться на тебе. – Дольшер легонько поцеловал меня в лоб. – Не хочешь продемонстрировать? А потом вместе решим, стоит ли его возвращать в магазин.
Я запустила пальцы в густые волосы Дольшера, привлекая его к себе и обрывая ставшим бессмысленным разговор. Нижнее белье, бывшие любовники и другие миры – разве это имеет значение, когда внутри все поет от предвкушения сладкой истомы?
Кстати, комплект нижнего белья я все-таки примерила. Много позже. После чего нам вновь с Дольшером стало не до разговоров. И он был прав – в его объятиях я научилась кричать от удовольствия и молить о продолжении сладкой пытки. Благо что от соседей нас отделяла звуконепроницаемая стена его чар.
Эпилог
Я нежилась на кровати под яркими лучами утреннего солнца. Дольшера рядом не было. Когда я проснулась – другая половина кровати оказалась пуста. И я почти не расстроилась, предполагая это с самого начала. У всех нас есть свои недостатки. У Дольшера это непостоянство. Ну что же, я знала, с кем связываюсь. Но это стоило того!
Широко зевнув, я перевернулась на другой бок. И замерла, увидев выходящего из кухни Дольшера с двумя чашками кофе.
– Твой будильник обшипел меня и едва не покусал, – пожаловался он, протягивая одну из них мне. – А огненный шар в плите давно пора заменить – искрит, того и гляди пожар устроит. Ты в курсе?
– Угу. – Я кивнула, осторожно пригубив обжигающий напиток. Метнула быстрый взгляд на Дольшера. – А почему ты остался? Я полагала, ты потеряешь ко мне интерес сразу после ночи. Как у тебя постоянно происходит.
– Я сам удивлен. – Дольшер вальяжно развалился на подушках рядом со мной, обнаженный и прекрасный. – Но когда я проснулся сегодня утром, то понял, что хочу и последующие рассветы встречать с тобой под боком. Ты так забавно сопишь!
– Ну спасибо… – протянула я, слегка смутившись от сомнительного комплимента. – Хорошо хоть не храплю.
Дольшер перевернулся на живот и ласково поцеловал меня в плечо.
– Ты уже решила, что делать дальше? – спросил он, болтая ногами в воздухе. – Твой долг перед департаментом погашен, но я всегда жду тебя на рабочем месте. Более того, уже договорился с Карией, заведующей лабораторией вещевиков, что она примет тебя под свое крылышко. Конечно, она была далеко не в восторге от этой вести, но, полагаю, изводить тебя бесчисленными придирками не станет. Кария всегда ценит в людях прежде всего преданность делу и знания, а остальное – на втором плане. Ну и, понятное дело, зарплата у тебя будет не пять, а десять хардиев. На первое время, потом посмотрим.