– Нет, все замечательно. – Мой голос звучал ровно, хотя Аролия уже не на шутку раздражала меня своей бестактностью. Наверное, впервые абсолютно посторонний человек так настойчиво лез в мою жизнь.
– Если желаете, – неожиданно прошептала Аролия, с заговорщицким видом наклоняясь ко мне, – у меня есть большой выбор особых штучек с Хекса. Ну вы понимаете: ароматические свечи, духи с феромонами, всякие милые безделушки… Все, чтобы сделать ваше пребывание в моей гостинице незабываемым.
Я сама поражалась своей выдержке, но после столь любезного предложения даже бровью не повела.
– Благодарю за заботу, но мы не нуждаемся в подобном, – холодно проговорила я и позволила себе небольшую усмешку. – Вообще-то несколько неосмотрительно предлагать подобное начальнику учреждения по развитию иномирных связей. Или вы совершенно уверены, что все эти вещи прошли надлежащий таможенный контроль?
– Ой, да ладно вам! – Аролия, явно не впечатленная моими словами, рассмеялась, сочтя слегка завуалированную угрозу неудачной шуткой. – Кто сейчас обращает на это внимание?
– Какое наказание предусмотрено для контрабандистов? – спросила я у Вашария, чуть повысив голос.
– В зависимости от того, что ввозят, – машинально ответил он. – Обычно – год рудников или крупный штраф.
Улыбка медленно сползла с лица хозяйки гостиницы.
– Я вернусь через час, – буркнула она, кивнув на сервировочный столик. – Приятного аппетита.
После чего стремглав кинулась к двери и выскочила в коридор с такой поспешностью, будто опасалась, что ее тотчас же задержат и отправят в тюрьму.
– Неплохо, – негромко отметил Вашарий. Обернулся и довольно кивнул мне. – Ты делаешь успехи, Киота. Учишься ставить людей на место. Природная скромность, конечно, хорошее качество, но она сильно мешает в жизни. Особенно тем, кто отвергает любую помощь и пытается добиться успехов самостоятельно.
– Это ты про мою лицензию? – поинтересовалась я.
– Не только. – Вашарий тяжело вздохнул и подошел ко мне.
Некоторое время молча вглядывался в мое лицо, не обращая внимания на то, как отчаянно я пыталась не покраснеть от невольного смущения. Затем залез в карман брюк и протянул мне какую-то небольшую коробочку, обтянутую синим бархатом.
– Что это? – спросила я, недоверчиво беря ее в руки. Щелкнула кнопкой – и замерла, уставившись на крохотный кругляшок из серебристого металла.
– Мыслевизор, – пояснил Вашарий. – Новейшая модель. Устанавливается не на руку, а непосредственно в ухо. Об этой разработке еще никто не знает, так что, если на тебя вдруг опять нападут – не приведи небо, конечно, – его вряд ли обнаружат и сорвут. Если ты так настаиваешь на участии в расследовании, то я хочу, чтобы ты постоянно была на связи.
– Но он наверняка стоит кучу денег, – растерянно забормотала я. – Вашарий, я…
– Не беспокойся, я даю его тебе только на время, – с кривой усмешкой оборвал меня он. – И даже не вздумай отказываться. Без него я тебя одну в город точно не выпущу.
– Если он был у тебя, то, получается, ты с самого начала понимал, что я уговорю тебя? – лукаво поинтересовалась я.
– Подозревал, – лаконично поправил меня Вашарий. – Но надеялся, что у меня получится достучаться до твоего здравого смысла. Как видишь, напрасно. Ладно, давай помогу установить.
Он ласково провел пальцами по моей щеке, убирая выбившиеся из пучка волосы, и я невольно поежилась от его теплого прикосновения. А через миг крохотный кругляшок надежно присосался к мочке уха.
– Ну вот. – Вашарий приподнял мой подбородок, поворачивая меня к свету и любуясь творением своих рук. – Если распустишь волосы, то будет совсем незаметно. А так похоже на сережку.
– Спасибо, – благодарно шепнула я. Нарочито подбоченилась. – Ну что, похожа я на настоящую шпионку? Теперь меня в любой мир можно отправить с секретным заданием, правда?
– Не думаю, что тебе понравится эта работа. – Вашарий негромко рассмеялся. – Киота, ты ведь взрослая девочка, должна понимать, что зачастую важные сведения добываются через постель.
Меня моментально бросило в жар, и я потупилась, как-то незаметно подрастеряв весь свой боевой пыл. Вашарий посмотрел мне в глаза, улыбнулся и хотел что-то добавить. Но в последний момент передумал и с непонятной поспешностью отпрянул, отвернувшись от меня.
– Давай ужинать, – проговорил он, отступая на шаг. – Завтра нам предстоит тяжелый день.
Больше этим вечером мы не разговаривали о делах. Вашарий опять принялся смешить меня пересказом дворцовых сплетен, поэтому в свою комнату я отправилась с улыбкой до ушей, не дожидаясь прихода Аролии. Долго наслаждалась горячим душем, затем нырнула под теплое одеяло и закрыла глаза, слушая, как за окном убаюкивающе шуршит дождь. Потом позвонил Дольшер, с которым мы мило поболтали какое-то время. Моего ненаглядного желтоглазого красавчика особенно интересовал вопрос, не пробрался ли Вашарий тайком в мою спальню, воспользовавшись удобным случаем. Но после того как я пригрозила ему смертельной обидой за подобные грязные предположения, он успокоился, спросил про мое здоровье, еще раз напугал всяческими бедами и неприятностями, если я отправлюсь куда-нибудь в одиночестве, и отключился. Спустя несколько минут из-за стены, за которой располагалась спальня Вашария, тоже послышалась мелодичная трель вызова мыслевизора. Видимо, Дольшеру было что обсудить и со своим кузеном, но их разговор продлился куда дольше. По крайней мере, я заснула под непрекращающийся неразборчивый бубнеж из соседней комнаты. Любопытство, правда, шептало мне, что было бы неплохо подслушать разговор, но я здраво предположила, что только опозорюсь в итоге. Наверняка Вашарий поставил какое-нибудь заклинание, чтобы поймать меня на горячем. Обойдусь как-нибудь.
Я сама не заметила, как задремала. И тогда я даже не предполагала, что это была моя последняя возможность хорошенько отдохнуть перед длинной чередой пугающих и жутких событий последующих дней.
Я стояла на окраине Микарона перед до боли знакомым домом, в котором прошло все мое детство. Двухэтажный, с просторным задним двором, заросшим бурьяном и колючим кустарником. Помнится, тетя никогда не стригла газон, не обрезала деревья и не позволяла этого делать мне. Говорила, что прилизанные лужайки у соседей наводят на нее тоску и грусть. Будто попала в какое-то исправительное учреждение, где все должно быть по единому шаблону. Мол, это не по ней. Пусть уж лучше цветы растут так, как им хочется.
Я печально усмехнулась, заметив около крыльца двух плечистых мужчин в черной униформе ведомства Вашария. Да, вряд ли когда-нибудь тетя предполагала, что ее дом превратится для нее в тюрьму.
– Киота Дайчер? – Один из охранников выступил вперед, заметив, что я не собираюсь уходить. Дождался моего кивка и продолжил: – Вашарий Дахкаш предупредил нас утром о вашем визите. Прошу.
И он почтительно склонил голову, пропуская меня вперед. Я немедленно прониклась к Вашарию самыми теплыми чувствами. Когда я проснулась сегодня утром, его уже не было в номере, только завтрак стыл в гостиной. Поэтому я не без оснований опасалась, что мое намерение повидать тетю окончится провалом. Вдруг приятель из вредности не выписал мне разрешение на ее посещение? Рада, что ошибалась в нем.
Не было ничего удивительного в том, что я застала тетю врасплох. Ее никто не предупредил о моем визите, поэтому, когда я постучалась в дом, она открыла мне в халате, встрепанная и отчаянно зевающая. Узнаю ее: она никогда раньше полудня не вставала, а сейчас всего десять часов.
– Слушаю, – хмуро проговорила тетя, мрачно разглядывая меня и явно не узнавая. – Чего надобно? Если пришли за интервью, то выметайтесь прочь!
– Тетя? – спросила я, нервно одергивая шелковую блузку с длинными рукавами. Погода сегодня радовала отсутствием дождя, но было пасмурно и прохладно, поэтому утром я решила остановить свой выбор на чем-нибудь теплом и удобном. И потом, до сих пор помню, как я брела, босая, в легком платьишке по направлению к Нерию. Нет уж, если меня опять похитят, то я желаю быть более подготовленной к таким приключениям! После чего продолжила: – Неужели не узнаешь меня? Это же я, Киота!
– Киота? – Зальфия задумчиво пожевала губами.
Откинула голову и близоруко прищурилась, изучая меня. Затем внезапно громогласно расхохоталась, да так, что ближайший охранник подскочил от неожиданности, испуганно на нас покосившись, и крепко обняла меня. Я приглушенно пискнула, чувствуя, как жалобно треснули ребра, и так пострадавшие после недавнего похищения.
– Тише, тетя, – приглушенно взмолилась я, изо всех сил пытаясь выбраться из ее железной хватки. – Я тоже тебя очень рада видеть. Но… Ты мне синяков наставишь!
– С каких пор ты стала такой неженкой? – Зальфия наконец-то отстранилась, угрюмо покосилась на охранников и втащила меня с улицы в пыльную крохотную прихожую. – Киота, моя маленькая Киота! Каким ветром тебя занесло в Озерный Край? Я полагала, тебя отныне и медовым пряником из Нерия не выманишь.
– Я услышала, что у тебя проблемы, поэтому решила навестить, – уклончиво проговорила я, с жалобной гримасой растирая бока, наверняка украсившиеся еще парочкой живописных синяков.
Затем с любопытством уставилась на тетю. Оборотни стареют медленнее людей, поэтому Зальфия выглядела моей ровесницей, совершенно не изменившись за эти годы. Такая же маленькая – мне по подбородок, несмотря на мой невысокий рост, – такая же коренастая и плотно сбитая, со всклокоченной короткой русой шевелюрой. Но глаза… О небо, за глаза подобного цвета я бы продала душу, наверное. Нежнейшего ярко-зеленого цвета, они очаровывали, притягивали внимание, заставляли смотреть только в них, забыв и про невзрачную внешность, и про некрасивую фигуру. Да если бы тетя только захотела – у нее не было бы отбоя от поклонников. Но она всегда комплексовала из-за своей ликантропии, поэтому даже малейший намек на более близкое знакомство воспринимала крайне болезненно, считая, что над ней просто издеваются. Увы, но подобное отношение к мужчинам она умудрилась привить и мне. Все время обучения в Академии я чувствовала себя серой мышкой – страшненькой и смешной в своей нелепости. Именно из-за вечной неуверенности в себе мне так польстило, когда Марьян – первый красавец, сильнейший маг среди однокурсников – вдруг решил со мной встречаться. Поэтому, наверное, я так долго упорно не замечала его измен, пока не застала в постели со своей подругой, когда дальше закрывать глаза стало просто-таки смешно. Это нанесло еще один удар по моей самооценке. Вот почему я постоянно жду подвоха от Дольшера. Не может быть, чтобы он действительно всерьез заинтересовался мной.