– Так как? – продолжила тормошить меня Синтия, не в силах скрыть радости от моего разоблачения. – Вы Киота Дайчер? Расскажите, пожалуйста, как вам удалось привязать к себе Дольшера Барайса?! Неужели в самом деле воспользовались приворотным зельем, как у нас шепчутся? Иначе как объяснить, что он вас не бросил после первой же ночи?
Я вцепилась в бокал с соком, будто он мог спасти меня от плохо воспитанной девицы. Одним глотком почти осушила его, мучительно пытаясь сообразить, как урезонить дочку наместника Озерного Края. Прямо и грубо поставить на место не получится: ее влиятельный отец рядом и внимательно слушает наш разговор, хотя старательно делает вид, будто никто и ничто не в силах нарушить его тоскливую печаль по усопшей жене. А отвечать на в высшей степени неприличные вопросы у меня нет никакого желания. Неужели девицу никто не учил, что некрасиво с таким восторженным воодушевлением лезть своими руками в чужое постельное белье, образно говоря?
– Синтия, – попыталась урезонить разошедшуюся племянницу Кейта, – ну что ты, право слово. Нельзя так набрасываться на людей. Пусть уважаемая Киота хотя бы присядет.
И она с гостеприимной улыбкой аллигатора похлопала ладонью по спинке кожаного кресла, около которого как раз стояла.
Я гулко сглотнула. Почему-то совершенно не хотелось принимать ее любезное приглашение. Мало ли, вдруг придется бежать от столь гостеприимных хозяев.
– Садитесь, Киота, – вторила тете Синтия, сияя белоснежными зубами в приветственном оскале. – Приятно встретить девушку, которая умудрилась без малейшей поддержки семьи достичь таких высот в столичной жизни. Я умираю от любопытства: как вам это удалось? Или вам посчастливилось отыскать родного отца? Говорят, ваша мать намекала на то, что он был настоящим принцем.
От многочисленных вопросов девицы у меня начала болеть голова. Я с настоящей мукой покосилась на приоткрытую дверь, ведущую в холл. Быть может, бросить все и бежать? Вряд ли меня попытаются остановить силой. Никогда бы не подумала, что Вашарий мне так удружит. Или это его месть за мою утреннюю выходку?
– Ты в самом деле знаешь Дольшера Барайса? – неожиданно подал голос Тайг. Небрежно плеснул себе еще вина, не обращая внимания, что по большей части вылил его на скатерть. – Этого гадкого самовлюбленного типа? Странно, ты не похожа на тех девок, которых он обычно таскает в постель.
Я опустила голову, чувствуя, как мои щеки заливает предательский румянец. Этого мне еще не хватало для полного счастья – пьяного, неадекватного типа, у которого, по всей видимости, какие-то свои счеты к Дольшеру. Кто знает, что у него на уме.
– Тайг! – шикнула Кейта, и на ее холеном лице промелькнуло откровенное отвращение к супругу. – Веди себя прилично!
– А разве я не прав? – Тайг поднял голову и попытался сфокусировать на мне мутный взгляд серых глаз. – Мордашка вроде ничего, да и фигурка фактурная. Но Дольшер всегда предпочитал высший сорт. Нет, это не означает, что он отказался бы с тобой переспать, но долгие отношения? Вряд ли.
– Тайг, – подал на этот раз голос наместник, уже давно с интересом прислушивавшийся к нашему разговору, – ты смущаешь нашу гостью.
– Ее смутишь, пожалуй. – Тот неприятно осклабился, показав гнилые зубы. – Она же из рода Дайчер. Пусть и байстрючка, но кровь много значит. Эти холеные мерзавцы за выгоду любому глотку перегрызут. Звери в человеческом облике. Недаром в каждом поколении у них оборотни рождаются.
– Тайг! – теперь в возмущенном восклицании слились голоса сразу всех присутствующих в гостиной. – Как ты смеешь?!
– А что такого я сказал? – Тайг лениво качнул бокал, пристально разглядывая меня через алые переливы вина. – Тебе, девчонка, еще повезло, что семья от тебя отказалась. Из всего рода только Зальфия более-менее приличная. Видимо, верно говорят: лучше быть зверем с человеческой душой, чем наоборот.
– Да что же это делается! – Леди Кейта расстроенно всплеснула руками, не зная, как унять разошедшегося мужа. Обернулась ко мне, чуть не плача. – Киота, не обращайте внимания на его бредни. Он сам не понимает, что несет. Протрезвеет – и наутро сам от стыда сгорит.
– Я не обижаюсь, – проговорила я, поняв, что отмалчиваться дальше просто глупо, и пожала плечами. – Я совершенно не знаю своей семьи. Это для меня абсолютно чужие люди. Поэтому как меня могут тронуть слова о каких-то незнакомцах? А тетя… Я согласна с вашим супругом: Зальфия очень хороший человек, пусть и больна ликантропией.
– Ну да, конечно, – ядовито фыркнула Синтия. – Этот хороший человек несколько дней назад убил мою мать. Но это такие мелочи, не правда ли?
– Вина моей тети еще не доказана, – осторожно заметила я.
– Да полно вам. – Синтия презрительно скривила пухлые губки. – Нет, я понимаю, что вы задействуете все свое влияние на Дольшера, чтобы выгородить тетю. Поэтому, кстати, я и попросила отца пригласить господина Вашария Дахкаша. Понадеялась, что уж он-то сумеет провести непредвзятое расследование. Однако одна птичка шепнула мне, что и он пал жертвой ваших любовных чар. Скажите честно: что такое вы умеете делать в постели, раз вам так много позволяется?
– Синтия! – испуганно охнула ее тетя. Умоляюще воздела перед собой руки. – Киота, пожалуйста, не сердитесь на нее. Она сильно переживает смерть матери.
Я несколько раз глубоко вздохнула успокаиваясь. Если наглая девица рассчитывала, что после столь хамского замечания я расплачусь или кинусь выяснять отношения, то она глубоко ошибается. Я не доставлю ей подобной радости. Но в сложившейся пренеприятной ситуации есть и один несомненный плюс: благодаря несдержанности Синтии одна тайна оказалась раскрытой. Теперь понятно, почему наместник был категорически против того, чтобы расследование проводил магический департамент. На самом деле нет у него никаких счетов к Дольшеру. Всему виной слухи и сплетни. Выходит, что семья наместника не имеет отношения к моему похищению в Нерии. Ведь тогда первым, кому позвонил похититель, был Вашарий. Вряд ли кто-нибудь в Озерном Крае догадывается о моих дружеских отношениях с ним. Скорее, замешан кто-то из столицы. Но неужели все-таки мы имеем дело с заговором против короля?
– Что – Синтия? – тоненьким голоском передразнила тетю нахальная девица и с вызовом тряхнула головой, позволив густым волосам рассыпаться по плечам. Повернулась ко мне с ехидной улыбкой. – Киота, скажите прямо: вы любовница Дольшера? Если нет – то я принесу вам свои искренние извинения. А заодно поведайте, какие отношения вас связывают с господином Вашарием.
– С какой стати я должна отвечать на ваши вопросы? – с ледяной вежливостью осведомилась я и одним глотком допила сок, бокал с которым все еще держала в руках. – Не забывайтесь, уважаемая. А заодно подумайте: если вы правы и у меня настолько могущественные покровители, то не слишком ли многое вы себе позволяете? Как сказал глубокоуважаемый Тайг, мой род знаменит мстительностью. Желаете проверить, какие именно черты характера я унаследовала от матери?
Чем дольше я говорила, тем сильнее блекла улыбка Синтии. Когда я закончила свою отповедь – девушке явно расхотелось продолжать беседу в прежнем ключе. И в ее ярко-голубых глазах я впервые заметила слабое подобие уважения и затаенного страха.
Я удовлетворенно хмыкнула и аккуратно поставила бокал на краешек стола. Так-то, пусть знает, с кем имела глупость связаться. Да, моя бравада была фарсом, но ей-то об этом знать совершенно не обязательно.
– Не ссорьтесь, девочки, – с огромным опозданием поспешил вмешаться в разговор Гарольд. До этого момента наместник с нескрываемым любопытством следил за моей реакцией на вызывающее поведение своей дочки. Теперь же, поняв, что спектакль завершился и больше он ничего интересного не услышит, решил показать себя радушным хозяином. – Синтия, не забывай о правилах приличия. Далеко не все могут мириться с твоим огненным темпераментом.
Девушка напоследок окинула меня красноречивым взглядом, в котором отчетливо читалась нотка презрения, и отошла к столику с напитками, потеснив около него дядю, после чего без спроса плеснула себе крепчайшего алкоголя. Видимо, наместник привык к подобному поведению своей дочери, поэтому он не одернул ее, даже когда она залпом выпила первую порцию и тут же налила вторую. А возможно, в этой семье очень просто относились к употреблению спиртного.
На миг мне показалось, что по губам леди Кейты скользнула довольная усмешка, когда Синтия не моргнув глазом осушила и второй бокал. Но мои наблюдения прервал далекий, приглушенный стенами женский крик. В гостиной моментально воцарилась мертвая тишина.
– Что… что это? – слегка заикаясь от количества выпитого, пробормотал Тайг, вскинув голову. – Вы слышали?
– Тихо! – цыкнул на него наместник, в свою очередь прислушиваясь. – Кажется, это со второго этажа, нет?
Через секунду после его вопроса крик повторился, на этот раз еще тише. Гарольд вскочил на ноги, остальные уже давно стояли, растерянно глазея друг на друга и не зная, как поступить.
– По-моему, это кричат в Сиреневой спальне, – побледнев, прошептала Синтия. С ненавистью посмотрела на меня. – Что ваш приятель делает с Аролией? Неужели пытает?
– Синтия, – укоризненно охнула леди Кейта, – не говори так! Господин Вашарий никогда бы…
Я неопределенно пожала плечами. До сегодняшнего дня я сама была уверена, что приятель не способен причинить боль женщине, но теперь, увы, уже не так категорична в этом. По крайней мере, запугать Аролию до нервного заикания он точно сумеет.
– Надо идти туда, нет? – робко предложил Гарольд, словно позабыв, что является не только хозяином дома, но и властителем города и всего края. Растерянно шагнул к двери в холл, откуда вела лестница на второй этаж, и замер, увидев, что никто не поспешил к нему присоединиться, после чего продолжил еще более испуганно: – Вдруг там необходима помощь?
Следующий крик застал нас врасплох. Он прозвучал непривычно громко и со стороны улицы. И на этот раз он принадлежал мужчине.