Надо ему позвонить! Тут Дина спохватилась, что выскочила в одном лишь платье, все её вещи остались в зале.
Она заторопилась назад, но тут увидела, что к клубу подошли четверо парней. Дина подбежала к ним, взволнованно зачастила:
— Вы не видели парня… Не попадался вам навстречу? Высокий такой… брюнет…
Кто-то пожал плечами, кто-то хмыкнул, мол, на парней не обращает внимания. Дина в отчаянии всхлипнула.
— Да не грусти, красавица. Один ушёл, четверо пришло. Идём с нами?
— Дайте позвонить! — потребовала она.
Кто-то из парней протянул ей телефон. Номер Эрика она знала наизусть, но пальцы от волнения и холода стали непослушными и постоянно соскальзывали, и набрать получилось не с первой попытки. Впрочем, это ничего не дало. Длинные гудки просто оборвались — Эрик сбросил звонок. Она судорожно нажала повтор, но теперь автоответчик сообщил, что абонент недоступен.
Снова и снова она набирала вызов, но без толку.
Телефон пришлось отдать. Парни ей ещё что-то сказали, куда-то позвали, но Дина их словно не замечала. Обессиленно она привалилась спиной к стене, рядом со входом. Поняв, что она их больше не видит и не слышит, парни ушли.
Стена была ледяной, и этот мертвенный холод проникал сквозь тонкую ткань под кожу. Порывистый ветер нещадно трепал волосы. Пробрасывал мелкий колючий дождь. Дина чувствовала, как её колотит, как холод пробирает до самых костей, как заледенели ноги и руки, но не могла сдвинуться с места. Или не хотела. Подумаешь холод. Это такая мелочь. Это вообще неважно, когда весь её мир рушится, когда вся жизнь её сломана…
Сквозь спазм, тисками сковавший горло, прорвался мучительный всхлип. Дина до боли закусила губу, но слёзы уже лились безудержно и плач сотрясал её тело похлеще, чем озноб.
— Дин, пойдём.
Она вдруг почувствовала чьи-то тёплые пальцы, обхватившие её руку. Кто-то тянул её за собой.
Корбут. Приобняв за плечи, он отвёл её назад, в холл клуба.
— Ты совсем окоченела, — обеспокоенно сказал он. — Синяя вся… Так же и заболеть недолго…
— Он ушёл… — продолжала всхлипывать Дина. — Я не знаю, где его искать… Куда он мог пойти? А вдруг с ним что-нибудь случится?
— Да наверняка он вернулся в домой… в смысле, в пансион. Ну куда он ещё может тут пойти?
К ним подошла Катя, протянула Дине её пальто и сумку. Но Дина не двигалась, стояла как ватная кукла, и руки безвольно свисали вдоль тела плетьми.
Тогда Корбут сам её одел, даже шарф повязал.
— Такси приехало, — сообщила Катя. И вдвоём они вывели Дину на улицу.
В салоне машины было тепло, даже жарко — Корбут попросил таксиста включить печь посильнее, но её по-прежнему било крупной дрожью. И одна лишь мысль стучала в висках: хоть бы с ним ничего не случилось, хоть бы он был уже там…
57
В пансионате Эрика не оказалось…
Дина первым делом кинулась к нему в комнату, даже не успев раздеться, но Олег Руденко встретил её вопрос непониманием.
— Он же с тобой уехал.
— А он не возвращался? Не было его? — повысив голос, спросила Дина.
Руденко нахмурился, показывая всем своим видом, что недоволен вторжением, но тем не менее снизошёл до ответа:
— Не было.
Дина вышла в коридор, привалилась спиной к стене. Откинув голову назад, уперлась затылком. Впервые она не знала, что делать и чувствовала себя полностью беспомощной и измождённой.
— Да не переживай ты так. Придёт он, успокоится да вернётся, — приговаривал Корбут, неловко касаясь её плеча.
— А если нет? А если с ним уже что-то случилось? Вдруг его надо искать?
В груди колотилась паника. Страх настойчиво гнал её куда-то бежать, только вот сил не было. Из неё как будто разом выкачали все жизненные соки. Даже после изнурительных тренировок или болезни она не чувствовала себя такой разбитой.
— Дин, да не накручивай себя раньше времени. Никуда он не денется. Ты успокойся. Всё равно сейчас ничего нельзя сделать.
— Можно позвонить куда-нибудь… не знаю… в полицию?
— Да нас никто и слушать сейчас не станет. Времени-то всего ничего прошло.
— Тогда Чуме. Она всех на уши поставит.
— Да ты что! Нас она поставит на уши.
— И пусть! Но я не могу так просто сидеть, сложа руки. Ты же видел, в каком состоянии он ушёл!
— Дин, да подожди ты… Давай хотя бы сначала Валику расскажем?
Но Дина уже искала в контактах номер директрисы.
— Она сейчас тебя пошлёт, а нам всем втык завтра даст, — раздосадовано произнёс Дима.
И тут с лестницы в коридор вывернули двое. Дина тотчас встрепенулась, заслышав мужские голоса. Устремила в ту сторону полный надежды взгляд, но сразу же сникла. Это были Никита Прочанкин и Ренат Шмыгов.
— О! Вон Дина! — увидел её Ренат. — Я же говорил, что она уже здесь.
— Дин, ты как? — участливо спросил Никита, когда они подошли.
Дина мазнула по нему невидящим взором, потом устало сказала Корбуту:
— Ладно, пойдём к Валику.
— А зачем? — спросили в унисон Никита и Ренат, но Дина, ничего им не ответив, направилась к лестнице. Корбут и Катя поплелись следом.
На учительском этаже было непривычно тихо. Это у мальчишек почти из каждой комнаты по вечерам раздавались громкие голоса, смех, музыка. Да и у девочек царило оживление, а тут словно все спали или никого не было.
Прежде в обитель преподавателей Дина никогда не заглядывала, поэтому не сразу нашла комнату куратора. Он, к счастью, оказался у себя. Было непривычно видеть его не в щегольском костюме, а в легких трикотажных штанах и футболке.
Он впустил их, выслушал, затем набрал Эрика со своего телефона и, очевидно, так же попал на автоответчик.
— Я сам позвоню Нонне Александровне, — сказал Валентин Владимирович мрачно, но тут завибрировал сотовый у Дины.
Руки у неё заметно дрожали так, что, казалось, телефон вот-вот выскользнет из её рук. Но нет, чудом удержала.
— Да, — ответила она звонившему.
Разговор был секундный, но она тут же изменилась в лице.
— Он пришёл! — воскликнула она, оживившись. — Ренат сказал, что он только что вернулся.
— Жив-здоров? — спросил Валентин Владимирович с явным облегчением.
— Да, вроде, — кивнула Дина и выдохнула: — Слава богу.
Вместе с Корбутом и Катей они вышли в коридор, и Дина торопливо засеменила к лестнице и едва не столкнулась с Ниной Лаврентьевной.
— Это что за безобразие? — возмутилась завуч, одетая, несмотря на воскресный вечер, в строгую юбку и водолазку с глухим воротом. — Почему разгуливаете тут в верхней одежде?
Она обращалась к Дине, но Дина даже не поздоровалась, просто прошла мимо неё, словно и не заметила.
— Это что ещё за новости?! — вскинулась русичка.
— Извините, — пробормотали Корбут и Катя, еле поспевающие за Диной.
— Нет уж постойте. Объясните-ка мне, что здесь происходит, — задержала обоих Нина Лаврентьевна.
— Да ничего, мы просто к нашему куратору заходили, — неохотно ответил Дима, с беспокойством глядя за спину русички.
Но Дина в следующий миг уже свернула на лестницу и скрылась из виду.
Быстро, насколько позволяли высокие каблуки, она спустилась по ступеням на «мужской» этаж и чуть ли не бегом припустила вдоль коридора. Пронеслась мимо холла для отдыха, мимо группки парней из десятого, которые что-то громко обсуждали, но, завидев Дину, сразу смолкли, словно забыли, о чём только что спорили, и проводили её заинтересованными взглядами.
У нужной двери Дина остановилась в лёгком замешательстве. Только что хотела ворваться в комнату, а тут вдруг стало неловко. Просто войти или сначала постучать? Поколебавшись, она всё же постучала.
Дверь открыл Шмыгов.
— Эрик здесь? — выпалила Дина, пытаясь заглянуть в комнату через его плечо.
— Здесь.
— Позови его! Мне надо с ним поговорить.
Шмыгов вернулся в комнату, оставив перед ней дверь, распахнутой настежь. Но Дина не стала входить, постеснялась почему-то. Так и осталась ждать в коридоре. Всё равно ведь не в комнате они будут разговаривать, а в том же холле, например. А ещё лучше уйти туда, где вообще никого нет. Хотя, конечно, топтаться за дверью, будто тебя на порог не пустили, тоже было неловко. Ещё и мальчишки — то один, то другой — туда-сюда шастали. А парни из десятого так и вовсе пялились, раскрыв рты.
Да и плевать, отмахнулась про себя Дина. На всех плевать, лишь бы Эрик её понял и поверил ей.
Она слышала, как в глубине комнаты о чём-то недолго переговаривались. И вот наконец показался Эрик. Он тоже ещё не успел переодеться, только выпустил белую рубашку и расстегнул половину пуговиц.
Один лишь взгляд на него — и сердце подскочило к самому горлу, заколотилось неистово. Дина судорожно вздохнула. Даже смотреть на Эрика сейчас было больно. И тем не менее, пока он приближался, продолжая на ходу расстёгивать чёртовы пуговицы на рукавах, она не сводила с него глаз, молящих и отчаянных. Он же как будто смотрел сквозь неё, смотрел и не видел. И не единой эмоции не выражало в этот момент его лицо.
Он всегда такой, знала Дина. Если ему больно, то прячет эту боль за деланным равнодушием и холодностью. Но сейчас она всё ему объяснит! Всё скажет! А ещё… признается, что любит, да. Любит по-настоящему, и нисколько не стыдится своей любви. Ну и пусть получится, что она признается первой. Какая, к чёрту, разница!
Вот он дошёл до порога, Дина непроизвольно задержала дыхание, затем выдохнула: Эрик…
И дверь закрылась. Затем послышался щелчок — это повернули замо́к с той стороны.
Несколько секунд она стояла, растерянно глядя на арочную филёнку дубовой двери, не понимая, что произошло. Это что, Эрик просто закрыл дверь у неё перед носом? Показал, что не хочет её слушать и не хочет видеть?
Она сморгнула, закусила нижнюю губу. Зачем он так-то? Это же всё равно что оттолкнул или прогнал…
Вместе с пониманием пришла боль, такая сильная, что непроизвольно брызнули слёзы. А ещё стыд, жгучий, удушающий.
Словно марионетка она развернулась и на ватных ногах пошла назад, к лестнице.