«На ваш запрос в отношении Йорга Мейера сообщаем, что вышеозначенный Мейер был задержан 13 мая 2247 года Управлением по борьбе с незаконным оборотом наркотиков города Антьер по подозрению в хранении крупной партии наркотического средства «кресс» (справка: разновидность сильнодействующего наркотика, получается из плодов местного растения «Кордерия Омнис»).
Основанием для заведения дела и выдачи ордера на обыск послужило анонимное сообщение, поступившее в полицию города Антьер».
«Оригинальное у них законодательство: ордер на обыск по анонимке», – подумал Дюпон и продолжил ознакомление с документом.
«В результате обыска в гостиничном номере Йорга Мейера в его сумке была обнаружена партия наркотического средства «кресс» весом в 1,5 килограмма. Йорг Мейер был взят под стражу.
В ходе следствия было установлено, что наркотики действительно принадлежат Йоргу Мейеру (краткие подробности следствия и его выводы содержатся в сопутствующем файле).
Подследственный категорически отрицал вину и настаивал на версии подлога как во время следствия, так и на суде.
Суд, сочтя доказательства вины подозреваемого, добытые в ходе следствия, достаточными, определил Йоргу Мейеру наказание в виде лишения свободы сроком 20 лет в колонии строгого режима на планете Саулла (сектор Гартакки).
17 июля 2247 года при транспортировке заключенного к месту отбытия наказания на судно было совершено нападение неизвестного судна без опознавательных знаков и позывных. Нападение, предполагаемо, было совершено для освобождения одного из перевозимых заключенных. Троим заключенным, включая Йорга Мейера, удалось бежать.
В данный момент по факту нападения на судно и побега заключенных возбуждено уголовное дело. Йорг Мейер объявлен в межсекторный розыск. Его место пребывания до сих пор неизвестно».
Дюпон, все больше хмурясь, дочитал документ до конца.
«Какого черта этому Мейеру понадобилось закупаться наркотиками? Мало того, местными, да еще и в таком количестве…» – размышлял Дюпон, выстукивая пальцами по столу незатейливый ритм.
Ему ни разу в жизни не приходилось слышать о «крессе», хотя по роду своих занятий о наркотиках он знал немало.
«Глупость какая-то! Мейер же не полный идиот, чтобы закупаться наркотиками в столь отдаленном районе. Да и куда и кому он их там мог сбыть? – размышлял Дюпон. – Надеялся переправить их в другую систему? Зачем в другой системе кому-то нужен кавиасский наркотик, о котором, скорее всего, никто ничего и слыхом не слыхивал? Да еще и идти на неоправданный риск с вывозом наркотиков из сектора, когда на любой планете своих битком… Идиотизм! Подбросили? Вполне вероятно. Похоже, Мейера действительно кто-то хотел крупно подставить».
Дюпон прекратил барабанить пальцами, забрался в кресло и открыл по ссылке файл с краткой информацией о ходе следствия.
Пробегая глазами наискось внушительный текст с «выжимками» из материалов следствия, он быстро добрался до выводов:
«…следствием были установлены следующие факты (кратко):
1. 13 мая 2247 года Йорг Мейер приобрел несколько партий наркотического средства у мелких наркоторговцев (имена и фамилии указаны выше).
2. Задержанные наркоторговцы, установленные по отпечаткам пальцев на упаковках наркотика, в ходе следствия согласились с предъявленными им обвинениями и подтвердили факт покупки у них Йоргом Мейером наркотического средства «кресс», безошибочно указав на Йорга Мейера в ходе предъявления для опознания.
2. Системой видеонаблюдения гостиницы «Лиондина», город Антьер было зафиксировано, что именно Йорг Мейер внес сумку с крупной партией наркотического средства «кресс», изъятой у него в ходе обыска, в свой гостиничный номер.
3. На сумке, изъятой при обыске у Йорга Мейера, обнаружены его отпечатки пальцев. На упаковках с наркотическим средством отпечатков пальцев подозреваемого обнаружено не было.
4. Несмотря на убедительность представленных подследственному доказательств и очные ставки с его участием, Йорг Мейер продолжал категорически отрицать факты приобретения и владения наркотическим средством, обнаруженным у него в ходе обыска…»
Если дело против Мейера не было сфабриковано, то все действительно выглядело вполне убедительно. Но все же оставались вопросы, не выясненные следствием: во-первых, зачем Мейеру понадобилось покупать наркотик, да еще в таком количестве; во-вторых, куда он их собирался деть; в-третьих, кто был «доброжелателем», подбросившим полиции анонимку на Мейера, и откуда тому стало известно о наркотиках в сумке Мейера.
Впрочем, следователя подобные вопросы могли не интересовать по той простой причине, что ему не хотелось слишком затягивать с этим делом, впутываться в долгие и, возможно, бесплодные попытки докопаться до истины. Да и кому она нужна – эта самая истина? Есть преступление и подозреваемые, есть улики и доказательства, а, следовательно, еще один плюсик к статистике раскрываемости.
Так или иначе, а след Мейера опять был потерян.
Дюпон, не особо вчитываясь в документ у него перед глазами, полистал его вверх-вниз. Нить, ухваченная им за едва заметный кончик, не начав разматываться, внезапно оборвалась.
В голове не было ни одной идеи. Накатывали отчаяние и злость.
Дюпон постарался взять себя в руки, свернул просматриваемый документ и щелкнул по прикрепленной к заголовку сообщения папке с надписью «Идентификационная информация».
В папке содержались три файла. В первом находился биометрический идентификатор преступника – отпечатки пальцев, снимок сетчатки глаза и профиль лица, заданный опорными точками, – этакий своеобразный уникальный код. Во втором – ДНК-идентификатор. В третьем – синтезированное по снимкам 3D-фото преступника.
Дюпон ткнул пальцем в третий файл и застыл с отвалившейся челюстью, отупело вглядываясь в возникшее перед ним лицо.
Из голографического объема на него в упор смотрел Гройсс…
Придя в себя только через полминуты, Дюпон наконец оторвался от фото, свернул его и погрузился в раздумье.
Совершенно неясно, как Гройсс мог быть арестован и определен в колонию, если он в это время находился на Земле? Была и другая странность: почему Гройсс выступал на Кавиасе под фамилией Мейер?.. «Почему», «почему», «почему» – слишком уж их много. И ни одного ответа.
«Стоп! Но ведь Мейер прибыл на Кавиас десятого, а Гройсс – только двенадцатого. Четырнадцатого числа арестовывают Мейера, и в тот же день Гройсс покидает Кавиас. Близнецы? – размышлял Дюпон, растерянно теребя губу. – Было бы вполне уместно предположить, что именно Гройсс засадил Мейера за решетку. Но в чем тут дело? Братья что-то не поделили? Возможно. Но почему никто никогда не слыхал о брате Гройсса, или о его двойнике, на худой конец. Почему у Мейера фамилия Мейер, а не Гройсс».
Дюпон покачался в кресле, сцепив руки на затылке.
«Йорг Мейер, Майер Гройс», – крутилось у него в голове. —«Йорг Мейер, Майер Гройсс, Мейер, Майер, Мейер…»
Дюпон вдруг перестал раскачиваться и застыл, с расширенными глазами, пораженный внезапной догадкой:
– Майер – Мейер, Гройсс – Йорг… Черт возьми! Мейер оказался Гройссом наоборот!
Дюпон выскочил из кресла и заметался по кабинету. На шум, доносившийся из кабинета, заглянула Селин.
– Эй, у тебя все в порядке? – окликнула она брата.
– Что? – непонимающе уставился на нее Дюпон, замирая посреди комнаты. – Да… Да-да, все в порядке.
– Ты выглядишь каким-то ошалелым. Что-нибудь случилось? – кутаясь в халатик, спросила Селин.
– Тут действительно свихнешься! Такие дела, ты просто не представляешь… – Дюпон вернулся за стол, немного успокоившись, и ладонями пригладил встрепанную шевелюру. – Ты иди спи. Я еще поработаю.
Дверь закрылась. На лестнице стихло шарканье домашних тапок, и в доме воцарилась тишина.
– Ничего не понимаю, – тихо, чтобы не тревожить сестру, продолжал рассуждать Дюпон. – Почему – Мейер? Что за конспирация. Если он брат Гройсса, то зачем менять фамилию и прятаться под ней. Что за детские игры?..
Дюпон прошел к бару и достал еще одну банку пива, открыл ее и за раз опорожнил на наполовину. Вытерев губы тыльной стороной ладони, он прошел к столу и уселся в гостевое кресло, повернувшись в нем к окну.
– Крупный ученый – уголовник, скрывающийся от возмездия в лаборатории секретного филиала брата, да еще под прикрытием СБ? Бред, – отверг он собственную версию, отрешенно вглядываясь в сгущающиеся за окном сумерки. – Тогда что? Почему Гройсс скрывает своего брата, а когда тот вырывается с Земли, находит его и жаждет определить за решетку на долгий срок?
Тут Дюпону пришло в голову, откуда в номере Мейера могли появиться наркотики – это было как озарение: их пронес не Мейер, а Гройсс! И именно Гройсс приобрел их и отправил анонимку, а потом, убедившись, что Мейера взяли, спокойно ретировался восвояси. Вот почему Мейер на следствии так упорно все отрицал!
– Но чем же так насолил вам родной брат, мистер Гройсс, вот в чем вопрос! – Дюпон сделал еще пару глотков, и тут ему в голову пришла еще более невероятная мысль. – А не братец ли пытался тебя недавно ухлопать, мистер Гройсс? Что стоило братцу-Мейеру под твоей личиной вернуться на Землю и отомстить?
Он повернулся вместе с креслом к столу, переориентировал рабочий объем на другую сторону стола и с замиранием сердца провел специальной утилитой сравнение ДНК-идентификатора, любезно переданного ему Ланге с ДНК-идентификатором Мейера, пришедшим с Кавиаса.
Результат сравнения не только охладил слишком позитивный настрой Дюпона – он оказался отрицательным, – но и породил новые сомнения. Совпадение ДНК-идентификаторов было поразительное – девяносто девять и семь десятых процента!
Дюпон не помнил случая, чтобы их совпадение могло превышать десять-пятнадцать процентов, по чему можно было заключить о наличии родственных связей. До двадцати пяти – у близнецов. Но чтобы совпадение было почти абсолютным!..