Он прослонялся час, который отвел ему Реми, вокруг дворца, не столько рассматривая знаменитую достопримечательность, сколько предаваясь потоку своих размышлений. «Конечно, наличие драгоценностей в тайнике меняет все, как сказал Реми. И искать надо среди тех, кто читал книгу, кто общался с Арно. Может быть, и Пьер – не вижу никаких причин, по которым Реми его так уверенно исключил. Если он и не пошел бы на преступление ради какого-то столика в несколько сотен тысяч франков, то драгоценности… Они могут стоить несколько миллионов, совсем другой расклад! И он думал, что они по-прежнему там, в тайнике, не зная, что дядя их уже нашел. Поэтому он решил убить его… Как он побледнел, когда Соня сказала, что папа сделал завещание на мое имя! Ну а если уж действительно это не он… Книгу мог прочитать кто угодно. И любой мог убить. Такой мотив, как миллионы, подходит всякому».
«Ну, не всякому, допустим, – возразил он сам себе. – Мне не подходит. Нравственные ценности, мировоззрение, воспитание – все то, что называется культурой, – не позволит. Душа не позволит. Душа».
Погордившись собой мгновение, он вдруг ощутил острую тоску. Желание счастья. Такому славному парню, как он, пристало быть счастливым! А он – был ли? Формально – да. Формально – он талантливый режиссер, который уже добился успеха и добьется, он был уверен, еще большего. Богатство – пока не было, но эта приятная вещь уже где-то брезжила на горизонте. И внешне бог не обделил, и женщины у него были, даже с лихвой… И характер хороший – легкий и веселый. А вот счастлив…
Максим перебирал свою пустоватую суму счастливых мгновений – итог был жидок, протекал меж пальцев, почти ничего не оставляя.
Почему-то казалось, что для счастья ему нужна Соня.
Душа моя, Соня.
Соня, Соня, Сонечка.
Почему ты не живешь в России?
Почему ты мне не встретилась в Москве? Почему ты мне не встретилась? Русские девочки в общем-то красивее француженок… Но эта тонкость, эта таинственная прелесть, это летучее очарование, это медлительное наслаждение от беседы и просто от созерцания – все это только в Соне, в Соне. Ты так чудесна и так недосягаема, что я устал тебя любить, устал тебя желать, устал надеяться – ты все равно безнадежна. Безнадежно не моя.
Реми уже ждал его у машины.
– Пьеру тоже показалось, что Арно к тому моменту книгу еще не читал, а только пролистал.
«А все-таки, когда я отказался остаться на кофе, Соня была разочарована…»
– Что логично на самом деле, – продолжал Реми. – Иначе бы Арно не стал трезвонить, что в этой книге интересные факты.
«И даже, пожалуй, задета…»
Реми кинул внимательный взгляд на Максима. Заметив, Максим слегка смутился и закивал:
– Там действительно интересные факты…
Детектив усмехнулся.
– А как же дядя тогда о тайнике узнал? – попытался включиться в разговор Максим.
– Вторую книгу забыли? С потерянными страницами? Вот я думаю, что Арно их и «потерял». Он просто нашел эту книгу в другой библиотеке и узнал о тайнике, только позже того, кто у него стащил первый экземпляр… Полиция выяснит, на чьи имена были выданы книги. И это будет скорее всего имя Арно Дорана.
«Все-таки я точно знаю, что Соня ко мне неравнодушна. Как бы она себя ни вела со мной, как бы она ни боялась разрушить свою жизнь с Пьером, но ее тянет ко мне, тянет!»
– Кстати, я подумал еще об одной возможности…
– О какой? – рассеянно откликнулся Максим.
– Эта дама, написавшая книгу, могла иметь потомство. И потомство могло быть в курсе описанных ею историй. А дама, заметьте, жила во Франции, в Ницце. И, учитывая страсть Арно оповещать окружающих о своих делах, кто-нибудь из ее детей или внуков мог услышать о «русском наследстве» известного актера и сопоставить факты…
– И решил воспользоваться семейным преданием! – окончательно проснулся Максим.
– И даже вырванные страницы в библиотечных экземплярах вполне могут оказаться плодом стараний потомка «графини З.»!
– И как это выяснить?
– Пошли звонить Соне.
– Соне?
– Графскими потомками я займусь завтра с утра. А пока что у меня есть кое-какой план на этот вечер.
– И что вы собираетесь сказать Соне?
– Говорить будете вы – так вопросов будет меньше. Скажите, что звоните по моей просьбе. И что я прошу Соню собрать сегодня вечером у себя своих друзей – вы якобы не знаете зачем. Предположите, что я хочу прийти и задать какие-то вопросы. Главное, чтобы к Соне пришла на весь вечер вся ее обычная компания.
И детектив сунул телефон Максиму в руки.
– …А я и так сегодня принимаю всех наших друзей у себя, – сказала Соня в ответ на заготовленный текст, который Максим произнес в телефон несколько нежнее, чем ему бы хотелось. – Я хотела вас с Реми тоже пригласить, но вы так быстро ушли…
«Я был прав. Ее задел мой отказ». Максим почти ликовал.
– Так что приходите, если хотите.
Максим глянул на детектива, однако шептать не рискнул, боясь выдать, что Реми находится рядом с ним. Последний, однако, слушал разговор, прижавшись ухом к обратной стороне трубки, и теперь делал Максиму «большие глаза».
– Я думаю, что Реми как раз собирается к тебе прийти, – рискнул ответить Максим и увидел по выражению лица детектива, что ответил правильно. – Я так понял, что у него есть вопросы ко всем.
– А ты – придешь? – Соня была откровенно настойчива, и Максим вдруг испугался. Испугался, что все начнется сначала, все то, что только начало утихать в душе – сердцебиения, головокружения, сны и полная бесперспективность отношений.
– Постараюсь, – уклончиво ответил он. На этот раз получилось холоднее, чем ему бы хотелось, и он был недоволен собой до отвращения.
Соня моментально почувствовала изменение в его тоне.
– Как хочешь, – с прохладцей ответила она ему. – В нашем доме тебе всегда рады, ты знаешь.
– Ну что, – теребил его Реми, – сделает?
– Она и так собирает у себя всех сегодня. Мы тоже приглашены.
– Мы не пойдем.
– Это почему? – удивился Максим.
– Мы к Жерару пойдем.
– Не понял… Мы… приглашены к Жерару? Но он вроде бы к Соне…
– То-то и оно. Мы пойдем без приглашения.
– То есть вы хотите…
– Залезть в его дом в его отсутствие.
– Вы для этого просили Соню созвать гостей?
– Чтобы избавиться от хозяина. И заодно от его сына – они всегда к Соне парочкой ходят.
– А это законно?
– А в России это законно?
– Нет.
– Франция вроде бы не менее цивилизованная страна, чем Россия, – усмехнулся Реми.
– Так-так… А если нас кто-нибудь заметит?
– То вызовет полицию.
– И меня вышлют из Франции, а вас лишат лицензии.
– Смотря что мы там найдем.
– А что мы там ищем?
– Увидите. Так вы хотите поиграть вместе со мной в незваных гостей?
Максим на мгновение задумался. Детское удовольствие залезть в чужой сад и поиграть в казаков-разбойников его соблазняло неимоверно, но он действительно опасался неприятностей с полицией. А, черт с ним, полезем. Если его, как нашкодившего мальчишку, вышлют из Франции – так у него будет хоть одно приятное приключение для воспоминаний.
Впрочем, культурная общественность Франции за него заступится. А то как же он приедет на последующие Каннские фестивали?
– Согласен, – ответил он коротко.
Глава 28
Они выехали в восемь вечера. «Во Франции обедают в восемь, – объяснял Реми. – Это следовало бы называть ужином, но ужин исчез из обихода вместе с самим словом. То есть слово вы найдете в словарях, но его никто не употребляет за отсутствием самого предмета… Теперь у нас есть «завтрачек» – это то, что с утра, «завтрак» – это то, что днем, и «обед» – в восемь часов. Следовательно, даже если гости к Соне запоздают – в чем я, впрочем, сомневаюсь, особенно насчет Жерара, – то, пока мы доедем, дом будет наверняка пуст».
– Должен я понимать, что теперь вы подозреваете Жерара? – спросил Максим.
Предвкушение авантюры холодило внутренности.
– Знаете, что странно? – полуобернулся к нему Реми. – Что у папы с сыном одна машина на двоих.
У Максима на лице отразилось столь тотальное непонимание, что детектив рассмеялся.
– Во Франции принято, чтобы молодые люди имели свою машину.
– И?.. – Максим все еще не улавливал.
– Значит, финансовые дела Жерара до такой степени плохи, что он не может купить своему взрослому сыну тачку.
– Даже подержанную? Они ведь недорого стоят.
– Подержанную и дешевую – тоже дорого в конечном итоге. Стоимость машины складывается не только из покупки, но еще из страховки, очень дорогой, кстати, особенно когда это первая машина, то есть начинающий водитель; затем из бензина, тоже очень дорогого, и потом – из бесконечных ремонтов подержанной машины. Все это влетает в копеечку, и дешевая машина оборачивается крайне недешево. А Жерар живет на проценты с небольшого капитала да еще гонорарами за экспертизу – они-то неплохи, но редки.
– Поэтому вы его подозреваете? Из-за его финансового состояния?
– Видите ли, Максим, после совершенного вами открытия насчет сокровищ они, то есть друзья Сони и Пьера, теперь все в достаточно равной ситуации. Но у Жерара есть особые преимущества. Ведь Маргерит и Мишели Бунье – богатые люди. А вот кто не богат, кому позарез нужны деньги, кого мучает больное самолюбие от утраченного блеска родовитого семейства, у кого вкус ко всему красивому и изящному, включая Соню… к которой, может быть, в сладких грезах, он мечтал сделать решительный шаг, когда разбогатеет, – так это Жерар. Пока что, согласитесь, он робко крутится вокруг нее, как собака, которую прикармливают, но в дом не пускают… Ведь Соне нужна респектабельная жизнь, это достаточно очевидно, и у того, у кого нет средств на эту жизнь, нет и шансов заполучить Соню… А тут такой план! Богатство приобретается, муж убирается, доступ к Соне открывается – простенько и со вкусом… Да что я вам, собственно, объясняю! Вы сами недавно развивали передо мной схожую мысль.