– Можно бы, если хорошо знать судно и берег. А так, чего доброго, дадим маху. Врежемся и разобьем лодку. Вот внушительно-то будет! Нет, уж лучше поскромнее, на веслах.
«Летучая рыба» мягко коснулась причала, Джориан с Зерликом вскарабкались на берег и поспешили к швартовым тумбам. Пока привязывали лодку, подошел какой-то суетливый человек – судя по всему, чиновник – с медными пуговицами на темно-синем жакете и с кривой короткой саблей на боку. Он заговорил по-пенембийски, и Зерлик что-то сказал в ответ. Джориан, хотя и мог составить несколько элементарных фраз на этом сложном языке, быстрой речи не понимал.
– Это младший портовый инспектор, – пояснил Зерлик, когда человек с саблей забрался на «Летучую рыбу». – Он возьмет плату за стоянку и выпишет тебе временный пропуск. Затем надо обратиться в Комитет по путешествиям и иммиграции, чтобы получить статус проживающего в стране иноземца.
– А судно можно здесь оставить?
– На ночь, наверное, не полагается, но думаю, если ему немного заплатить, все можно устроить. Знатному человеку он не посмеет отказать.
– Как мне найти Карадура?
– Я сам этим займусь. Чтобы нам не тащить вещи, как простым матросам, сделаем так: ты останешься караулить судно, а я поеду сообщу Карадуру о нашем прибытии. Пусть он позаботится, чтобы перевозка была на подобающем уровне.
Джориан не пришел в восторг от этого плана: ему было боязно остаться одному в чужом городе, не зная языка и не имея представления, куда идти. Пока он раздумывал, что ответить, инспектор выскочил на берег и снова затараторил. Затем достал несколько маленьких листков тростниковой бумаги и приготовился писать.
– Спрашивает имя и национальность, – сказал Зерлик.
С помощью Зерлика Джориан сообщал нужные сведения, а инспектор заполнял бумаги по форме в двух экземплярах. Закончив, он попросил Джориана расписаться на обоих листах.
– Будь добр, прочти, что здесь написано, – обратился он к Зерлику. – Не люблю ставить свое имя под тем, чего не могу прочесть, а пенембийские письмена смахивают на сцепленные рыболовные крючки.
Зерлик перевел документ: первичные данные о прибывшем лице, цель визита, еще кое-какие сведения. Наконец Джориан подписал. Чиновник вручил ему один экземпляр и ушел. Зерлик что-то выкрикнул, и к нему тут же кинулся мальчишка-погонщик вместе со своим ослом.
– До скорого! – крикнул Зерлик, свесившись с ослиной спины. – Хорошенько сторожи наше имущество!
Ослик потрусил по набережной, мальчишка побежал следом. Вскоре они свернули и исчезли за большими укрепленными воротами в городской стене, которые высились позади грязноватых домиков, стоящих рядком подальше от воды.
Щурясь от лучей заходящего солнца, Джориан поглядел на море, превратившееся в сморщенный ковер, расшитый золотыми чешуйками. Затем он внимательно осмотрелся кругом.
По набережной в обе стороны ходили люди, по большей части пенембийцы в фетровых шляпах. На некоторых были плиссированные юбки до коленей, как у Зерлика, другие щеголяли в широченных штанах, собранных у щиколотки. Попадались федиранцы в халатах, с обмотанными головами, мелькали мальванцы в чалмах, напоминающих луковицы. Проходили и чернокожие: то паалуанец с волнистыми волосами и бородой, в наряде из перьев, то курчавый житель тропических джунглей Бераоти – на лице шрамы от когтей, вместо одежды звериная шкура или просто кусок ткани, кое-где скрепленный и свободно облегающий тело. Покачиваясь и позвякивая колокольчиками, прошествовал нагруженный караван верблюдов.
Джориан ждал.
Ждал и ждал без конца.
Прогуливался по набережной, заглядывал в окна лавок, а временами просовывал голову в двери таверн и постоялых дворов, выстроенных возле самой городской стены. Несколько раз пытался выяснить у иразцев, как добраться к доктору Карадуру. Припомнив слова, он сумел составить простой вопрос, но в ответ каждый раз слышалась скороговорка, из которой Джориан ничего не мог понять. Тогда он остановил человека с замотанной головой и обратился к нему по-федирански.
– Ничем не могу помочь, сударь, я тоже не здешний. – Вот все, что он услышал.
Джориан вернулся на «Летучую рыбу» и подождал еще немного. Зашло солнце. Он приготовил себе ужин из корабельных припасов, съел, подождал еще и пошел в каюту спать.
Наутро Зерлик по-прежнему не появлялся. Джориан гадал, что же могло произойти с юношей. Несчастный случай? Нападение? Или он намеренно бросил своего спутника?
Джориану хотелось побродить по округе, выяснить расположение ближайших улиц, но он боялся оставить без присмотра вещи, лежащие в лодке. Хотя дверь каюты и запиралась, отомкнуть ее ничего не стоило – предприимчивому воришке хватило бы шпильки. Для проверки Джориан вытащил из внутреннего кармана рейтуз согнутый кусок проволоки и без труда открыл запертую дверь. Вскрывать замки он научился, когда готовился к побегу из Ксилара.
Отыскать в незнакомом городе того, кто тебе нужен, без провожатого, без карты, не зная языка, – задача не из легких. (Хорошо еще, что Джориан никогда не слыхал, что у улиц бывают названия, а у домов – номера, иначе, не имея их, он бы, наверное, совсем растерялся. А так одним затруднением было меньше: о чем не знаешь, в том не нуждаешься.) Бывают, конечно, задачи и более опасные, скажем, зарубить дракона или сразиться с первоклассным волшебником, кто кого лучше заколдует, но и та, что досталась Джориану, была по плечу лишь самым отважным.
К соседней стоянке причалило купеческое судно, и, как только путешественники ступили на берег, к ним тут же подскочил какой-то разбитной малый, предлагающий свои услуги. Однако Джориан к подобным молодчикам относился с большим недоверием: тот, кто так рьяно зазывает, скорее всего, собирается ограбить или убить.
Наступил час Зайца, а Джориан все еще не решил, что бы предпринять. Он мог бы, например, отыскать портового работника, говорящего хоть на одном из знакомых Джориану языков, – может, тот подсказал бы, где найти надежного провожатого. Не исключено, конечно, что работник отправит его к какому-нибудь головорезу, с которым условился поделить добычу.
Пока Джориан сидел в кубрике, обдумывая свое положение, вдалеке показалась знакомая фигура; она медленно приближалась, покачиваясь на спине осла. Это был смуглый худой старик с длинными седыми волос ами и бородой, одетый в коричневый халат из грубой ткани и белую чалму в форме луковицы. За ним, тоже на осле, ехал юноша, следом трусил еще один ослик.
Джориан мигом выпрыгнул из лодки.
– Карадур! – закричал он.
Старик натянул поводья и с трудом слез на землю. Джориан обхватил его, как медведь, и стиснул в объятиях. Затем они отстранились друг от друга, держась за руки.
– Клянусь медными яйцами Имбала! – вскричал Джориан. – Уж больше года, как не видались!
– Неплохо выглядишь, сынок, – сказал Карадур. На среднем пальце левой руки у него блестел золотой перстень с большим круглым голубым камнем. – Солнце тебе на пользу. Загорел, как чернокожий из джунглей Бераоти.
– Десять дней без шляпы вел эту посудину. Да, кстати, ваше святейшество, корабль принадлежит вам.
– То есть как, Джориан?
– «Летучая рыба» – твоя. Она куплена в Чемнисе на твои деньги.
– Да что ты, сынок, что мне делать с этой лодкой? Я уже стар и вряд ли смогу жить рыбной ловлей. Оставь судно себе, я тебе его уступаю.
Джориан хихикнул:
– Все тот же непрактичный старик Карадур! Да я ведь тоже не рыбак. Надеюсь, ты не обидишься, если я продам лодку. Хотя… может, лучше ее все-таки оставить. Вдруг придется удирать? Когда участвуешь в твоих затеях, ничего не знаешь наперед. Но скажи мне вот что: в которую из сорока девяти мальванских преисподних провалился этот дурень Зерлик? Он должен был забрать меня отсюда еще вчера.
Карадур покачал головой:
– Легкомысленное создание, что с ним поделаешь? Сегодня с утра я случайно встретил его во дворце, он пришел отчитаться перед королем. Увидев меня, хлопнул себя по лбу и вскрикнул: «О боги! Совсем забыл про твоего друга Джориана. Я оставил его на пристани!» Так все и выяснилось.
– Чем же он занимался целый день?
– Отсюда сразу поспешил домой, ему не терпелось узнать, вернулся ли его слуга с колесницей и лошадьми. Как оказалось, они прибыли за день до него. И Зерлика так обрадовала встреча с любимыми лошадьми, что он забыл обо всем на свете.
– Верно, его обрадовали не только кони, но и перспектива всю ночь наворачивать жен, – проворчал Джориан. – Пропади он пропадом, не желаю больше иметь дела с этим ослом.
– Что ты, он тебя просто обожает! Прожужжал мне все уши о том, какой ты прекрасный товарищ, особенно в трудную минуту, уверенный в себе, все знаешь, все умеешь. Сказал, что, если ты, закончив здесь работу, отправишься в новое путешествие, он хотел бы сопровождать тебя и быть при тебе кем-то вроде оруженосца.
– Приятно, когда тебя уважают, но, по правде, Зерлик умеет только путаться под ногами. Парень-то он неплохой, но дуралей страшный. Хотя я сам, верно, еще не такое вытворял в его годы… Нам далеко? Поскорей хочу вымыться.
– Будешь жить у меня, туда сейчас поедем. Нагружай свободного осла, по пути забросим Зерлику вещи.
Отобедав у Карадура в гостинице, расположенной неподалеку от дворца, Джориан сказал:
– Если я правильно понял, ты хочешь, чтобы я исправил часы на Башне Кумашара, и благодаря этому можно будет вызволить Эстрильдис. Не пойму только, какая тут связь?
– Прямо сейчас, сынок, у меня нет возможности вернуть твою супругу.
– Тогда зачем ты притащил меня сюда за сотню лье? Конечно, если заплатят неплохо…
– Но я почти уверен, что, когда дело с часами успешно завершится, такая возможность появится. Малютка не выскочила замуж за другого?
– Уверен, что нет. Я послал ей записку, брат взялся передать – он был проездом в Ксиларе, продавал и чинил часы. В записке я просил, чтобы она подождала, если еще любит меня. Что я непременно что-нибудь придумаю. Но при чем же здесь починка иразских часов?