– Заказной материал – это ещё что…
– Слушай, а что у него такое случилось? Почему денег нет?
Приятель Владимира Александровича хмыкнул:
– Казино «Екатерина Вторая» знаешь? На Загородном?
– «Катьку»? Конечно.
– Ну, так вот! Самошин оттуда не вылезает.
– Игрок? – Удивился Виноградов.
– Мудак. Он там уже оставил столько… Мне люди рассказывали.
Собеседнику стоило верить – сети его информаторов временами завидовал даже РУОП. Благодаря чему не только обыватели, но и милиция зачастую узнавали самые свежие новости о российской организованной преступности исключительно из статей этого человека.
– А длинный, его оператор?
Оказалось, что за Витькой Гвоздюком, работавшим раньше на питерском телевидении, подобных грехов не водилось. Но и ему уже пару раз били в Доме журналиста морду – за пьяный базар и склонность приставать к чужим девицам.
– Спасибо. Буду иметь в виду.
– Ерунда, не за что…
С тех пор Владимир Александрович старался соблюдать при общении со сьемочной группой ЦРТВ некоторую дистанцию. И последний раз один на один встретился с Алексеем Самошиным при обстоятельствах не столько неожиданных, сколько неприятных.
Было это месяца три назад.
Виноградов только добрался до дома, как заверещал телефон.
– Да, слушаю.
– Это квартира Виноградова?
– Да.
– Прошу прощения, товарищ майор… Из четвертого отделения по охране метро беспокоят, дежурный Яковенко.
– Слушаю вас. Что случилось?
– Да тут одного задержали… Журналист! Фамилия Самошин. Требует вас к телефону.
– Требует?
Дежурный помялся:
– Ну, уже, вроде, просит. А поначалу…
История получалась действительно некрасивая. Женщина-контролер остановила гражданина Самошина на входе в метро – то ли из-за нетрезвого вида, то ли просто проездной документ проверить. Тот обиделся, отпихнул её и двинулся дальше.
Но далеко не ушел.
Женщина позвала на помощь наряд из пикета. Милиционеры вежливо попросили Самошина пройти куда следует, на что он стал махать журналистским удостоверением и бородой вперед попер на представителей власти: я, мол, вас всех! погоны, мол, посрываю! да я с самим генералом на дружеской ноге!
И разумеется – мать-перемать, мать-перемать…
Впрочем, руки гражданину Самошину заломили только после того, как тот попытался убежать на эскалатор.
– Вот, товарищ майор. Такие дела! – Закончил дежурный.
– А я при чем?
– Не знаю… У этого корреспондента при досмотре ваша визитка обнаружилась. Спросили – откуда, а он сразу стал просить, чтобы позвонили… – В голосе дужурного послышались нотки сомнения:
– Так что, не давать ему трубку?
Виноградов вздохнул:
– Давайте…
Работа со средствами массовой информации никогда не ограничивалась одними только протокольными мероприятиями. В конце концов, за что сотрудники пресс-службы ГУВД получают зарплату? За формирование в газетах, на радио и по телевизору положительного, пристойного образа современной милиции. Денег на подкуп журналистов государство не выделяет, значит приходится платить услугами.
– Владимир Александрович? – Голос у Самошина был испуганный и нетрезвый.
– Слушаю.
– Владимир Александрович, скажите им, а? Выручайте!
Виноградов молча проклял себя за привычку раздавать направо и налево свои милицейские визитки.
– Ладно. Позови дежурного…
Из отделения майор и Самошин вышли вместе.
– Запомнил? Завтра сделаешь все, как договорились.
– Понял. Нет проблем!
– Проблемы есть, – разочаровал спутника Владимир Александрович. – Пока проблемы есть.
– Хорошо. Я все сделаю.
– Обязательно. Вот тогда все действительно будет в порядке.
– Спасибо. Слушайте… Слушай… – Самошин выгреб из кармана возвращенные милиционерами деньги:
– Пошли по стаканчику? Коньячка? Чисто символически?
Владимир Александрович пожал плечами: от таких предложений отказываться не принято, но…
– Вот сюда, зайдем? А то не по-русски как-то!
Людей пустых и никчемных от спиртного развозит быстро. А может быть просто – коньяк попал Самошину, как говорится, на старые дрожжи.
Во всяком случае, после первых ста граммов журналист стал пускать слюни и жаловаться на судьбу:
– Слушай, Саныч… Гады они, понял? Сволочи!
Потом его потянуло на подвиги.
Виноградов вполуха слушал, как собеседник грозится всем показать что-то такое… что-то эдакое мужское совершить… подвиг такой…
– Ты думаешь, я – что? О, про меня ещё заговорят все!
Потом это все Владимиру Александровичу надоело:
– Пора. Зови официантку.
Но даже пока майор запихивал Самошина в такси, тот ещё пытался шептать ему на ухо про грядущую секретную командировку, про репортаж, который он из неё привезет, про огромные деньги, про славу, про баб…
В тот вечер Виноградов принял эти слова за пьяную похвальбу журналиста-неудачника. И каково же было его удивление, когда спустя всего пару недель в информационном блоке он увидел знакомую бородку на фоне гор и трубопровода:
– Алексей Самошин и Виктор Гвоздюк, специально для…
А ещё через несколько дней средства массовой информации разнесли по миру весть об очередном захвате заложников.
На этот раз жертвой похитителей стала сьемочная группа телеканала ЦРТВ.
Доехали без проблем, вскоре после полудня.
– Ну, слава Аллаху! Вот и все…
– Вижу. Наконец-то.
Горная база полковника Асхабова больше всего напоминала крепость. Собственно, так и было. Когда-то она защищала единственный выход на перевалы – и помнила, говорят даже нашествие Чингисхана.
Конечно, время и люди не пощадили средневековую крепость. Но и сейчас то, что осталось, производило впечатление: пятиметровые стены из тесаного камня, грозные башни у дороги, прорези бойниц…
В небе, чуть пониже солнца, развевался знакомый Виноградову флаг республиканской гвардии.
А до войны сюда часто возили туристов и отдыхающих – на шашлыки.
Еще в крепости, говорят, работали всякие-разные археологические экспедиции. Так уж повелось, что при каждой очередной заварухе местные жители археологов вырезали: в девятнадцатом году, в тридцать втором, в сорок первом… Вот они и лежат теперь неподалеку, на кладбище – бедолаги-ученые, попавшиеся кому-то под горячую руку.
«Ниву» пропустили беспрепятственно.
Внутри, за стенами, одно на другое громоздились двух – и трехэтажные строения различных эпох и стилей – все, впрочем, одинаково пыльные и неказистые.
Свободного пространства между домиками оставалось так мало, что водитель с трудом выискал место для парковки.
– Осторожно…
«Нива» втиснулась между грузовиком без номера, но с плохо закрашенной эмблемой вооруженных сил России, и самоходной артиллерийской установкой времен войны против гитлеровцев.
– Вылезай.
Вообще, боевых машин вокруг было много, в основном, конечно – бронетранспортеры и БМД. Имелся даже танк… Часть техники, судя по всему, ржавела тут в полной неподвижности не первый год, но кое-что содержали в полном порядке.
Появление Владимира Александровича и его сопровождающих вызвало среди обитателей крепости заметное оживление. Со всех сторон автомобиль сразу обступили бородачи в камуфляже, увешанные по местной моде легким и тяжелым стрелковым вооружением.
Впрочем, к собственному удивлению Виноградов заметил среди мужчин и пару особ так называемого слабого пола. Женщины были молоды, миловидны, но носили автоматы, подсумки, ремни – и отличались от товарищей по оружию только отсутствием растительности налице.
Только после того, как Шамиль по очереди поприветствовал всех, оказавшихся у машины, а с некоторыми даже обнялся, двинулись дальше.
Идти оказалось недалеко – до соседнего дома.
– Вот, это здесь – штаб гарнизона.
– Понятно.
Местная письменность ещё не была переведена с кириллицы на арабскую вязь, поэтому Владимир Александрович без труда прочитал табличку у входа.
– Заходи, майор! Не бойся.
– Да чего уж теперь…
Асхабов оказался точно таким же, как на многочисленных газетных фотографиях: ещё не старик, но в возрасте. Горбатый нос, густые брови, губы в ниточку – словом, типичное «лицо кавказской национальности».
Форма сидела на нем ладно, хотя и не по-военному, скорее, как хорошо подогнанный штатский костюм. Владимир Александрович сразу обратил внимание на золотистую многолучевую звезду – высший орден республики, такой же, как Владимир Александрович видел утром.
Дверь за спиной гостей скрипнула, и они остались втроем в комнате с белыми стенами и портретом покойного президента над столом.
– С приездом, – улыбнулся хозяин, но руки не подал.
– Здравствуйте.
– Все в порядке?
Шамиль кивнул, а Виноградов пожал плечами.
– Как доехали?
– Шумно.
– Присаживайтесь. Да, я знаю про обстрел. И про все прочее…
Владимир Александрович покачал головой:
– Я имею в виду не засаду даже. Учитывая тайный характер договоренностей и специфику операции… Какая же тут секретность, если про мою поездку и про деньги в этом чертовом портфеле каждая собака знает? Не говоря про здешних так называемых полевых командиров?
– Нормально! Все так и было задумано, – усмехнулся хозяин, и увидев недоуменно поднятые брови майора добавил:
– Потом обьясню. Позже… Открывайте.
Владимир Александрович положил чемоданчик на полированый стол. Набрал комбинацию цифр и щелкнул замками:
– Прошу! Опись согласно договоренности.
Он поднял крышку, демонстрируя плотно уложенные пачки долларов:
– Двести тысяч ровно, старыми купюрами. Половина «стольников», половина – по пятьдесят и двадцать баксов.
– Хорошо, – даже на первый взгляд было видно, что валюта разного достоинства и по большей части уже побывала в употреблении. Асхабов взял в руки пристроенный поверх денег лист бумаги с подписями и печатью. Сверился:
– Да, все в порядке.