Даже Шамиль куда-то исчез и не появлялся…
– Может быть, телевизор включить?
– С удовольствием!
Майора тут же оставили в кампании идиотов и идиоток из какого-то заунывного сериала. Потом была реклама, а после неё начался вечерний выпуск новостей.
Про похищенных журналистов упомянули только вскользь, для порядка – без сюжета и даже без картинки. Ночной инцидент в горах тоже в сводки информационных агенств не попал, зато Владимир Александрович с интересом посмотрел репортаж из Африки.
Там, в одной бедной маленькой стране уже которую неделю северо-восточные негры вовсю вырезали за что-то негров юго-западных. А разнимать их поручено было миротворцам из Иностранного легиона.
Формально это подразделение входило в состав французских вооруженных сил. Фактически же оно с некоторых пор на четверть комплектовалось выходцами из России и прочими братьями-славянами. Поэтому, кое-кого из нынешних «легионеров» Владимир Александрович вполне мог встречать в своем недалеком, но бурном прошлом. Майору даже показалось, что на экране мелькнула пара знакомых лиц…
Делать больше было нечего. Виноградов плюнул на все и опять полез в койку – до завтрака.
… На этот раз очень долго не удавалось заснуть. Или из-за перепутанного и сбившегося с ног на голову времени суток, или из-за диковатых впечатлений проваленной операции.
Во всяком случае, Виноградов час за часом то шумно ворочался под одеялом, то лежал с открытыми глазами, глядя в пятна на потолке и прислушиваясь к доносящимся со двора звукам.
Асхабов что-то опять готовил.
Постоянно скрипела дверь штаба начальника республиканской гвардии – это приходили и уходили люди. Одни уезжали, другие возвращались… Владимиру Александровичу показалось даже, что один раз он услышал конский топот.
– Господи, прости меня грешного!
Наверное, с самого начала это была авантюра.
Брат Шамиля погиб мучительно и страшно.
У каждого есть свой порог, свой предел. А потому только сопливые теоретики могут осудить парня за то, что тот не выдержал пыток.
Остальное – дело техники: банда снялась и увела заложников, оставив вместо себя «камуфляж» и целое минное поле.
Но кто предал? И когда? С самого начала?
Или разведчик сам на чем-нибудь прокололся?
Ладно, если вытащим журналистов – очень многое прояснится… Виноградов вспомнил про оставшуюся в чужих руках записку, и ему стало не по себе.
Скорее бы все это закончилось. Одна надежда на то, что победителей, как правило, не судят.
… Асхабов уже ждал Владимира Александровича.
И выглядел он, надо сказать, значительно лучше майора: выбритый, чистый, пахнущий одеколоном. Хотя спал, пожалуй, раза в два меньше, чем гость.
С другой стороны для Виноградова все утренние гигиенические процедуры свелись к омовению теплой водой из кувшина – не было даже безопасного лезвия, чтобы убрать щетину. Зубная паста тоже осталась дома, отчего во рту стоял привкус вчерашней еды.
– Готовы?
– Ну, голому собраться – только подпоясаться!
– Прошу к столу! Мы все уладили.
– В каком смысле? – Владимир Александрович взял нож и стал привычно намазывать бутерброд.
– Чай, кофе? Растворимый…
– Спасибо, я налью. Разрешите сахар?
– Пожалуйста… Мы опять связались с похитителями. Они согласны вернуться к прежним договоренностям.
– «Нулевой вариант»?
– Да. Как будто, ничего не было.
– Что от меня потребуется?
Хозяин отогнул манжету и посмотрел на циферблат:
– Схема простая… Около одиннадцати выезжаем. Оставляем в условленном месте деньги, забираем инструкцию. По ней находим тайник, где уже находятся приготовленные для обмена заложники.
Не поднимая на собеседника глаз, Виноградов отхлебнул кофе.
– Вас что-то смущает?
– Место назначали они?
– Да, – хозяин встал, обошел стол и застыл за плечом у Владимирома Александровича. – Вот, смотрите!
На скатерть легла сложенная в несколько раз карта-километровка:
– Здесь мы, вот это – трасса. Поворот, спуск… Видите значек? Это специальная площадка для грузовиков, раньше на ней водители-дальнобойщики останавливались.
– Понимаю.
– Так вот, деньги надо оставить под эстакадой. Там и будет записка – у правой опоры, которая ближе к дороге.
Виноградов потер переносицу:
– Интересно! – Судя по карте, подходы к площадке, да и сама она отлично просматривались со всех сторон. – А что нам мешает вместо долларов напихать бумаги? Или придумать какой-нибудь сюрприз… со взрывателем?
Собеседник вздохнул:
– Очевидно, так рассчитано, что забрав чемоданчик и убедившись в обмане, они успевают ликвидировать журналистов.
– Хорошо. А если наоборот? Выкуп бандиты получат, но вместо заложников мы найдем что-нибудь… – Владимир Александрович замялся, – что-нибудь совсем не то?
– Приходится рисковать. Выбора нет.
Помолчали.
Асхабов забрал карту и вернулся на место:
– Еще кофе? Не стесняйтесь.
– Спасибо, достаточно.
– Смотрите, – пожал плечами хозяин. – Скоро ехать, а дорога неблизкая. Неизвестно, когда вернемся… Дело в том, что похитители выдвинули условие. Догадываетесь?
Майор пожал плечами:
– Возможно. И какое?
– На «закладку» должны выйти вы. Лично. И никто другой!
– Они что там, в лицо меня знают? – удивился Виноградов.
Но теперь уже настал черед Асхабова пожимать плечами…
Со стороны это, наверное, смотрелось диковато.
Притихшие горы вокруг, дорога с осыпавшимися обочинами, безветрие и пустота… А посередине – одинокая фигура с портфелем.
Стараясь ступать по проложенной гусеницами колее, Владимир Александрович двигался в сторону автомобильной площадки.
Пистолет, так и не взятый назад Шамилем, стыдливо пригрелся за пазухой: толку от него сейчас не было бы никакого. Зато вызывающе оттягивал руку выставленный напоказ чемоданчик с валютой.
Страха не было. Не было привычной тревоги, куда-то исчезла даже накопившаяся за командировку усталость…
Виноградов хотел обдумать все это подробнее, но времени на самоанализ уже не оставалось – он с точностью до минуты вышел в условленное место.
Природа сама подарила его когда-то путникам для ночлега и отдыха. Почти на всем протяжении дорога петляла в узкой щели между почти отвесными склонами, но тут горы чуть-чуть расступились – и образовали ровную, вытянутую в форме эллипса площадку.
Говорят, когда-то здесь свободно, без помехи движению, можно было разместить полдюжины «камазов» и «татр» с прицепами. И для водителей имелось все необходимое: родничок, навес для мелкого ремонта у скалы, кострище… А главное – та самая металлическая эстакада, к которой сейчас направлялся Владимир Александрович.
– Если смерти, то мгнове-е-енной… если раны – небольшой!
Он тянул сейчас эту свою любимую революционную песенку, почти как молитву: не задумываясь, но с искренним чувством.
Качество исполнения оставляло желать лучшего: и музыкальный слух, и голос у Виноградова, конечно, были, но совместить их ему ещё ни разу не удавалось. Пел Владимир Александрович плохо. Отвратительно пел! Впрочем, кому не нравилось – могли и не слушать…
Особенно здесь.
Майор демонстративно уселся на полусгнившую скамью, всего в паре шагов от эстакады: пусть понервничают. Наблюдатели, мать их душу!
А может, и нету вокруг никого… Виноградов прикрыл глаза, помолился, теперь уже по-настоящему, и встал.
Прямо к вдавленной в грунт опоре «скотчем» был на совесть примотан полиэтиленовый пакет.
Владимир Александрович оглянулся. Поставил чемоданчик так, чтобы получилось устойчиво и незаметно со стороны дороги. Затем принялся отрывать виток за витком клейкую ленту…
– Ну, что? Прочитал?
К стыду своему Виноградов и не заметил, как очутился в окружении республиканских гвардейцев. Путь налегке, обратно, от эстакады к тому повороту, за которым майора высадили из машины, занял всего минут десять – значительно меньше, чем он шел с чемоданчиком.
– Да, вот. Смотрите.
Владимир Александрович протянул сверток.
Асхабов сунул руку под полиэтилен и достал из-под надорванной уже пленки бумажный конверт. Повертел его туда-сюда, но не обнаружив ни надписей, ни марок сунулся внутрь:
– Ага… Понятно.
– Где это? Далеко? – Полюбопытствовал Виноградов.
– Нет, не очень. Рядом.
Владимир Александрович опять взял у него из руки листок: стрелка, изображение микроавтобуса, несколько цифр и два слова печатными буквами. По-русски…
Запищал сотовый телефон. Асхабова вытащил трубку:
– Алле?
Выслушав сообщение, коротко ответил и дал отбой. Потом пояснил специально для майора:
– Они подьехали. Чемодан забрали. Проверили…
– Все в порядке?
Вопрос был задан невпопад, но Асхабов только махнул рукой:
– По машинам!
Колонна развернулась и пошла в сторону крепости. Но примерно через семьсот метров головной БТР нырнул вправо и почти не считаясь с отсутствием дороги запрыгал по руслу высохшей речки.
Стало не до расспросов.
Виноградова и его спутников без пощады швыряло от борта к борту и главное теперь было – не прикусить язык и уберечь голову от самых болезненных ударов.
Наконец, бронетранспортер застыл на месте – и Владимир Александрович уткнулся носом в спину здоровяку с переднего сиденья.
– Вылезаем?
– Да, пошли… Быстрее!
Белую «мазду» с тонированными стеклами заметили почти одновременно:
– Вон они! Все точно. Пошли?
– Спокойно.
Микроавтобус заполз передком на огромный валун, и стоял, почти уперевшись своими японскими фарами в небо.
Вокруг, конечно, ни души.
Однако, вместо того, чтобы сразу броситься к «мазде», Асхабов послал две группы на осмотр окресности – попадать в засаду ему больше не хотелось.
Потом вперед пошли бородач с миноискателем и ещё один сапер, и только после них командир гвардейцев приступил к самому главному.
Кабина была пуста.