— Продолжайте, Пирс, — обратился он к констеблю. — Расскажите все, что помните. Разумеется, вы не могли знать, насколько это важно.
Инспектор был человеком справедливым. К чему срывать на парне свою досаду? Пирс действительно был здесь совершенно ни при чем. В его обязанности входило следить за порядком, в том числе и за тем, чтобы к государственным служащим обращались в положенное время и в положенном месте. Если бы девушка сказала, что у нее для инспектора что-то важное или срочное, тогда дело другое. Но, судя по первому впечатлению Хардкасла, Эдна Брэнт не отличалась ни решительностью, ни особым умом, вследствие чего постоянно испытывала в себе неуверенность.
— Пирс, вы можете точно вспомнить, как все произошло и что она вам сказала?
Констебль посмотрел на него благодарным взглядом.
— Сэр, девушка подошла ко мне, когда все уже начали расходиться. Она все время оглядывалась, будто кого-то искала. Но, по-моему, не вас, сэр. Кого-то другого. Ну вот, значит, она подошла и спросила, можно ли ей поговорить с полицейским, который только что давал показания. Как я уже докладывал, сэр, я заглянул в зал и увидел, что вы разговариваете с начальником полиции. Я объяснил ей, что вы заняты и сказал, что она может передать что хочет через меня или зайти позже в участок. Она вроде бы согласилась… А я спросил, может, у нее что-то важное…
— Да? — Хардкасл подался вперед.
— Девушка ответила, что в общем-то это не так уж важно. Просто ей непонятно, как то, что она сказала, могло быть.
— Непонятно, как то, что она сказала, могло быть… — повторил Хардкасл.
— Совершенно верно, сэр. Ну, может, я не совсем точно повторил. Может, она сказала: «Я не понимаю, как то, что она сказала, может быть правдой». Девушка хмурилась: видно, что-то здорово ее удивило. Я опять спросил, не передать ли чего, но она ответила, что в общем-то это не так уж важно.
«Не так уж важно»… Только вскоре ее нашли задушенной в телефонной будке.
— Кто-нибудь мог слышать ваш разговор?
— Как раз в это время, сэр, все выходили. Ведь пришло много народу. Все-таки убийство, сэр… Люди взбудоражены. А тут еще газеты расстарались.
— Вы не заметили рядом кого-нибудь конкретно? Ну, скажем, кого-то из тех, кто давал показания?
— Боюсь, нет сэр… никого определенного я не приметил.
— Ну что ж, — сказал Хардкасл. — Ничего не поделаешь! Не переживайте, Пирс. Если вдруг что-то вспомните, тут же приходите.
Инспектор старался подавить раздражение и недовольство собой. Эта девушка, кроткая и беспомощная, как кролик, что-то знала. Вернее, не то чтобы знала, но что-то такое видела или слышала. И это ее беспокоило. А после слушания ее беспокойство усилилось. Что же это могло быть? Что-то в показаниях? Два дня назад она заходила к Шиле домой, хотя вполне могла поговорить с ней и в конторе. Зачем ей понадобилось увидеться с ней наедине? Она узнала о Шиле нечто такое, что вызвало у нее недоумение? Или она хотела, чтобы Шила что-то ей объяснила, и не желала говорить в присутствии других девушек? Возможно. Очень даже возможно.
Инспектор отпустил Пирса и дал несколько указаний сержанту Крэю.
— Как вы думаете, сэр, зачем эта девушка пошла на Уилбрэхем Крэсент? — спросил сержант.
— Меня это тоже удивляет, — ответил Хардкасл. — Хотя, возможно, она пошла туда из любопытства. Хотелось посмотреть на тот самый дом. Это-то как раз понятно. Там уже полгорода побывало.
— Мне ли не знать! — с чувством сказал сержант Крэй.
— Но, с другой стороны, — продолжал рассуждать Хардкасл, — она, возможно, хотела повидать кого-то, кто там живет.
Когда сержант Крэй ушел, Хардкасл придвинул к себе блокнот и записал там: «№ 20». Поставив вопросительный знак, он немного подумал и дописал еще: «№ 19 и № 18». Против каждого номера он поставил соответствующую фамилию: Хэмминг, Пэбмарш, Уотэрхаус. Дома с большими номерами исключались, так как они находились на другой стороне Уилбрэхем Крэсент.
Хардкасл стал последовательно обдумывать эти три варианта.
Начал он с двадцатого дома, поскольку именно в прилегающих к нему кустах был найден нож. Хотя, конечно, его мог зашвырнуть туда кто угодно. Миссис Хэмминг, кстати, как раз и возмущалась по этому поводу: «Возмутительно! Бросить этот отвратительный нож в моих кошек!» Так была миссис Хэмминг каким-то образом связана с Эдной Брэнт? «Нет, не была», — решил инспектор.
Девятнадцатый. Мисс Пэбмарш. Может быть, Эдна Брэнт пришла на Уилбрэхем Крэсент ради нее? Мисс Пэбмарш давала показания во время дознания. Могло что-то в ее показаниях возбудить сомнения у Эдны Брэнт? Стоп. Девушка была чем-то обеспокоена еще до слушания. Но, может, Эдна уже тогда знала что-то о мисс Пэбмарш? Скажем, о том, что мисс Пэбмарш и Шила Уэбб как-то связаны? Это придает смысл словам, сказанным Эдной констеблю Пирсу: «Не понимаю, как то, что она сказала, может быть…»
«Предположения, — с досадой подумал инспектор, — сплошные предположения!»
Ну а номер восемнадцать? Мисс Уотэрхаус нашла тело убитой девушки. Инспектор всегда с подозрением относился к лицам, обнаружившим труп. Слишком уж часто убийцы используют этот способ, одним махом обеспечивая себе алиби и оправдывая наличие своих отпечатков. Вроде бы очень подходящее объяснение. Однако имеется одно «но»: отсутствует мотив преступления. Во всяком случае, явного мотива для убийства Эдны Брэнт у миссис Уотэрхаус не было. К тому же она не давала свидетельских показаний на слушаниях. Впрочем, она могла присутствовать в зале. Что, если у Эдны были основания предполагать, что именно она, выдавая себя за мисс Пэбмарш, позвонила в бюро с просьбой прислать стенографистку…
Еще одно предположение!
Ну и, конечно, остается сама Шила Уэбб…
Рука Хардкасла потянулась к телефону, и он набрал номер отеля, где остановился Колин Лэм. Его сразу соединили.
— Это Хардкасл. В котором часу вы с Шилой сегодня ушли на ленч?
Колин ответил не сразу.
— А откуда тебе вообще об этом известно?
— Просто я чертовски догадлив. Ну так что, я угадал?
— Угадал. А что, мне нельзя уже пригласить девушку на ленч?
— Я этого не говорил. Я просто спросил, когда это было. Вы пошли сразу после дознания?
— Нет. Шиле нужно было сделать кое-какие покупки. Мы встретились возле китайского ресторанчика на Маркит-стрит в час дня.
— Понятно.
Хардкасл заглянул в свой блокнот. Эдна Брэнт умерла между двенадцатью тридцатью и часом.
— А не хочешь ли ты узнать, что мы ели? — съязвил Лэм.
— Не горячись! Я просто хотел знать время. Собираю факты, связанные с последним убийством.
— Понятно. Ну-ну!
Наступила пауза. Чтобы как-то сгладить неловкость, Хардкасл сказал:
— Если ты не занят сегодня вечером…
— Я уезжаю, — перебил его Лэм. — Как раз укладываю вещи. Получил задание. Что-то вроде загранкомандировки.
— Когда вернешься?
— Спроси чего-нибудь полегче. Не раньше, чем через неделю… Может, позже… а может, и никогда.
— Не повезло? Или наоборот?
— Да я еще сам не понял, — ответил Колин и положил трубку.
Глава 18
Инспектор Хардкасл появился как раз в тот момент, когда мисс Пэбмарш выходила из дома.
— Извините, мисс Пэбмарш!
— О! Это… инспектор криминальной полиции Хардкасл?
— Да. Могу я с вами поговорить?
— Если только не очень долго. Не хотелось бы опоздать в институт.
— Минуты три-четыре, не больше. Уверяю вас!
Мисс Пэбмарш вернулась в дом, и Хардкасл последовал за ней.
— Вы слышали уже о сегодняшнем происшествии? — спросил инспектор.
— Случилось что-то еще?
— Я думал, вы знаете. На вашей улице сегодня была убита девушка. В ближайшей от вас телефонной будке.
— Убита? Когда?
— Два часа сорок пять минут тому назад, — сказал инспектор, взглянув на высокие часы в углу гостиной.
— Я ничего не слышала. Ничего! — в голосе мисс Пэбмарш на миг прорвалось раздражение, как будто она вдруг особенно остро ощутила свою неполноценность. — Какая девушка?
— Эдна Брэнт. Она работала в бюро «Кавэндиш».
— Еще одна девушка из этого бюро? Ее тоже вызвали как Шилу… как там ее?.. Шилу Уэбб?
— Не думаю, — ответил инспектор. — Скажите, эта девушка никогда к вам не приходила?
— Ко мне? Нет. Разумеется, нет!
— Вы были дома в это время?
Не уверена. Когда, вы сказали, это произошло?
— Приблизительно в половине первого или чуть позже.
— Да, в это время я была дома.
— Куда вы пошли после дознания?
— Прямо домой. Почему вы думаете, что эта девушка приходила ко мне? — помолчав, спросила мисс Пэбмарш.
— Она была сегодня на дознании и видела вас там. Таким образом, вы единственная из всех живущих на этой улице, с кем ее связывают какие-то отношения..
— Под отношениями вы имеете в виду то, что она видела меня в зале суда? В любом случае, это еще не причина, чтобы приходить сюда.
Инспектор улыбнулся, но, вспомнив, что мисс Пэбмарш не видит его обезоруживающе простодушной улыбки, постарался как можно лучше передать ее голосом.
— Видите ли, девушки существа непредсказуемые. Возможно, она хотела получить автограф…
— Автограф! — насмешливо повторила мисс Пэбмарш. — Хотя… может быть, вы и правы. Всякое бывает. Но уверяю вас, инспектор, — она решительно покачала головой, — ничего подобного сегодня не было. После моего возвращения из зала суда сюда никто не приходил.
— Ну что ж… Благодарю вас, мисс Пэбмарш. Мы просто обязаны все проверить.
— Сколько ей было лет? — неожиданно спросила мисс Пэбмарш.
— По-моему, девятнадцать.
— Девятнадцать? Всего? — голос мисс Пэбмарш чуть дрогнул. — Бедное дитя… Кому понадобилось убивать столь юное создание?
— К сожалению, такое случается, — сказал инспектор.
— Она была хорошенькой… привлекательной?..
— Нет. Думаю, ей хотелось быть привлекательной… но у нее не очень получалось.
— Значит, причина не в этом. — Мисс Пэбмарш слегка покачала головой. — Жаль. Не могу передать, как мне жаль, инспектор, что я ничем не могу вам помочь.