— Что любит Миранда? — спросила миссис Оливер. — Давай ей закажем.
— Жареную курицу.
— Это уж точно есть. А тебе что?
— То же самое.
— Три раза жареная курица, — заказала миссис Оливер.
Она откинулась на спинку стула и пристально посмотрела на подругу.
— Что это ты так на меня смотришь? — удивилась та.
— Думаю, — ответила миссис Оливер.
— О чем?
— Как мало, в сущности, я тебя знаю.
— А разве можно кого-нибудь знать «много»?
— Ты хочешь сказать, ни о ком нельзя знать всего?
— Думаю, да.
— Может, ты и права, — согласилась миссис Оливер.
Какое-то время они молчали.
— Как здесь медленно обслуживают.
— Кажется, уже несут, — отозвалась миссис Оливер, завидев вдали официантку с полным подносом тарелок.
— Миранда что-то долго. Она знает, где наш зал?
— Конечно. Я ей показала. — Джудит нетерпеливо вскочила. — Придется пойти привести ее.
— Может, ее укачало? В машине?
— Вообще-то с ней такое бывало — когда она была маленькой.
Джудит вернулась минут через пять — одна.
— В туалете ее нет. Там рядом дверь в сад. Может, вышла взглянуть на птичек… или цветы. Это в ее стиле.
— Не время любоваться птичками, — отрезала миссис Оливер. — Пойди позови ее, и будь построже. Мы должны торопиться.
Элспет Мак-Кей положила сосиски на противень, поставила его в холодильник и принялась чистить картошку.
Зазвонил телефон.
— Миссис Мак-Кей? Это сержант Гудвин. Ваш брат дома?
— Нет. Он сегодня в Лондоне.
— Я звонил туда, но уже не застал. Когда он приедет, скажите ему, что мы получили результат.
— То есть вы нашли в колодце тело?
— Ну да. Чего ж теперь скрывать? Уже вся округа знает.
— И кто? Подживалка?
— Угадали.
— Бедная девочка, — сказала Элспет. — Она сама разбилась или?..
— Да нет. Зарезали ее. Самое что ни на есть убийство.
Выждав какое-то время после ухода матери, Миранда отворила дверь туалета и осторожно выглянула в коридор. После этого она распахнула боковую дверь и, выбравшись в садик, помчалась по дорожке, которая сворачивала на задний двор бывшей корчмы, перестроенной сейчас в гараж. Пройдя через узенькую дверку, девочка вышла в соседний переулок. Там, немного поодаль, была припаркована машина, за рулем которой сидел, читая газету, седобородый старец с кустистыми седыми бровями. Миранда открыла дверцу и вскарабкалась на сиденье рядом с ним. Взглянув на него, она рассмеялась.
— Какой ты сегодня смешной.
— Смейся, смейся… — улыбнулся тот.
Они проехали чуть вперед, свернули направо, потом налево, еще раз направо — и выехали на сельскую дорогу.
— Поспеем как раз вовремя, — сказал седобородый. — Наконец-то ты увидишь двойную секиру во всей красе. И Килтербери Даун тоже. Изумительный вид.
Мимо, едва не задев их, пронеслась машина. Они только чудом не врезались в живую изгородь, росшую вдоль дороги.
— Проклятые сопляки, — прошипел старец.
У одного из «проклятых сопляков» были длинные волосы до плеч и огромные круглые очки. Другой — наверное, из-за длинных бачков — здорово смахивал на испанского кабальеро.
— А мама не станет беспокоиться, как ты думаешь? — спросила Миранда.
— Она попросту не успеет. К тому времени когда она начнет волноваться, ты уже будешь там, где должна быть…
В квартире Эркюля Пуаро зазвонил телефон. Он снял трубку и услышал взволнованный голос миссис Оливер.
— Мы потеряли Миранду.
— Как это, потеряли?
— Мы заехали перекусить в «Негритенка». Она пошла в туалет. И не вернулась. Кто-то сказал, что видел, как она уезжала с каким-то стариком на машине. Но, может быть, это была не она. Может, это другая девочка. Может…
— Нельзя было ее оставлять одну — ни на секунду. Надо было не спускать с нее глаз. Я же предупреждал, что ей грозит опасность. Миссис Батлер сильно переживает?
— Еще бы. А вы как думали? Она совсем обезумела и хочет звонить в полицию.
— Пусть звонит. Немедленно. Я тоже позвоню.
— Но с какой стати Миранде должна грозить опасность?
— А вы не знаете? Пора бы уже догадаться. — Помолчав, он добавил: — Труп нашли. Мне только что сообщили…
— Какой еще труп?
— Который в колодце.
Глава 25
— Как красиво, — сказала Миранда, оглядываясь.
Хотя Килтербери Даун славился своей красотой на всю округу, каменные останки этого древнего капища[264] мало кого привлекали. Его разобрали на камень сотни лет тому назад. Однако до сих пор там и здесь продолжали выситься одинокие мегалиты[265] — немые свидетели ритуальных сборищ. Миранда так и сыпала вопросами.
— Зачем здесь поставили эти камни?
— Для совершения обрядов. Здесь обращались к богам и делали жертвоприношения. Ты знаешь, что это такое, Миранда?
— Думаю, да.
— Иногда жертвоприношение просто необходимо. Это очень важно.
— То есть это не просто наказание? Это что-то другое?
— Да, совершенно другое. Человек умирает ради того, чтобы жили другие. Умирает, чтобы жила красота. Чтобы она рождалась вновь и вновь. И это самое важное.
— А мне казалось…
— Да, Миранда?
— Мне казалось, умирают потому, что из-за тебя убивают кого-то другого.
— О чем это ты?
— Просто я подумала о Джойс. Ведь если бы я не рассказала ей кое-что, она бы не погибла, правда?
— Наверное, нет.
— Я так переживаю из-за ее смерти. Все время об этом думаю. И зачем только я ей рассказала? Если честно, мне просто хотелось похвастаться. Она же вот была в Индии, и столько про нее рассказывала: о тиграх, о слонах, о золотых подвесках, которыми их украшают, и вообще… А еще мне захотелось, чтобы об этом знал кто-то еще. Понимаешь, я же тогда не знала, что это так важно. — Помолчав, она спросила: — Ведь в тот раз… это тоже было жертвоприношение?
— В известном смысле.
Миранда погрузилась в раздумье и немного погодя спросила:
— Еще не пора?
— Нет, солнце пока не дошло до нужной точки. Еще минут пять, и лучи будут падать прямо на камень.
Они снова замолчали, прислонившись к машине.
— Ну вот, теперь, кажется, пора, — сказал старик, глядя на небо. — Наступает прекрасный миг. Никого вокруг. Никто не придет в этот час, чтобы полюбоваться на Килтербери Даун. Кому теперь нужна вся эта красота? Ноябрь холоден для прогулок, ежевика сошла. Прежде чем мы совершим древний обряд, я покажу тебе двойную секиру. Она высечена на камне. Ее высекли пришельцы из Микен[266] или с Крита[267] сотни лет назад. Удивительно, правда?
— Да, это просто чудо, — благоговейно прошептала Миранда. — Покажи мне ее.
Они подошли к стоявшему на вершине камню. Рядом с ним лежал другой камень, а чуть ниже по склону, слегка накренясь, словно под грузом лет, возвышался еще один.
— Ты счастлива, Миранда?
— Да, очень.
— Вот, смотри.
— А это правда двойная секира?
— Да. Стерлась от времени, но это она. Тот самый символ. Положи на него руку. А теперь… теперь мы выпьем за прошлое, за будущее, за красоту.
— Ой как здорово, — сказала Миранда.
Ее спутник поставил на протянутую ладошку золотую чашу и плеснул в нее из фляжки немного золотистой жидкости.
— У этого напитка очень приятный вкус, как у персиков. Выпей, Миранда, и ты станешь еще счастливее.
Миранда сжала рукой позолоченную чашу и понюхала ее содержимое.
— Да. Да. И правда пахнет персиками. Ой, смотри, солнце! Совсем как золото… как будто… как будто оно на краю света.
Он развернул ее лицом к солнцу.
— Подними чашу и выпей.
Она послушно поднесла чашу к губам. Левая ее рука по-прежнему лежала на полустертом символе мегалита. Теперь спутник Миранды стоял позади нее. Но тут из-за накренившегося камня выскользнули две юношеские фигуры, пригнувшиеся почти до земли, и быстрыми шагами, крадучись, побежали в гору. Двое на вершине стояли к ним спиной и ничего не видели.
— Выпей за красоту, Миранда, — ласково произнес мужчина.
— Черта с два она выпьет! — раздался вдруг позади него чей-то юношеский голос.
В тот же миг над его безупречной лепки головой взметнулся розовый вельветовый пиджак, а из медленно поднимавшейся руки был выбит нож… Николас Рэнсом сгреб Миранду в охапку и потащил прочь от дерущихся.
— Ты дурочка, — выговорил, задыхаясь, Ник. — Притащилась сюда с маньяком. Соображать надо, что делаешь.
— Я и соображала, — выдавила Миранда. — Мне хотелось быть жертвой, потому что все случилось из-за меня. Джойс убили по моей вине. Мне нужно стать жертвой, понятно? Здесь было бы ритуальное убийство.
— Кончай болтать чепуху. Никакое оно не ритуальное. Нашли ту девушку. Иностранку. Про которую думали, что она сбежала — года два назад… А она не сбежала. Ее труп нашли в колодце.
— О! — неожиданно вскрикнула Миранда. И это был крик боли. — Неужели в колодце желаний? В колодце желаний, который я так хотела найти? Я не хочу, чтобы она была в колодце желаний. Кто… кто ее туда бросил?
— Тот, кто привел тебя сюда.
Глава 26
Снова перед Пуаро сидели, не сводя с него глаз, четверо мужчин в форменных мундирах. На лицах Тимоти Реглана, старшего инспектора Спенса и начальника полиции играло довольное, выжидательное выражение — этакое бывает у кота в предвкушении, что перед ним вот-вот поставят блюдце со сливками. Представитель прокуратуры, похоже, ни на какие лакомые подробности не рассчитывал и был настроен скептически.
— Итак, мосье Пуаро, — начал начальник полиции, беря инициативу в свои руки и предоставляя недоверчивому представителю прокуратуры довольствоваться ролью зрителя, — кажется все в сборе.