— А разве не за Лесли Феррира?
— Эту сказку поведал мне Майкл. Она не подтвердилась.
— Но если он знал о существовании распоряжения, почему же он просто не женился на Ольге? Это ведь гораздо проще.
— Он не был уверен, что она получит эти деньги. Ведь существует такая вещь, как злоупотребление влиянием. Миссис Ллуэллин-Смайд была старой больной женщиной. Все ее прежние завещания были составлены в пользу родственников. Это были вполне разумные завещания, которые принял бы любой суд. А эту девушку, к тому же еще иностранку, она знала всего лишь год. Нет, Ольга не могла бы все это унаследовать. Распоряжение, пусть даже и подлинное, могло быть отменено в судебном порядке. Кроме того, я очень сомневаюсь, что Ольга стала бы покупать какой-нибудь остров в Греции. Кроме того, у нее не было влиятельных друзей и связей в деловых кругах. Майкл, конечно же, очаровал ее, но пределом ее мечтаний было выйти за него замуж и остаться в Англии — и только.
— А Ровена Дрейк?
— О, та совсем потеряла голову от любви. Ее муж в течение долгих лет был инвалидом. Она же, несмотря на то, что была немолода, оставалась страстной женщиной. И тут в Вудли Коммон появляется необыкновенный красавец. Женщины, естественно, сходили по нему с ума. Он же был не слишком падок до женских прелестей. Ему куда важнее было удовлетворить свои творческие амбиции. И потом, красоту он умел создавать и сам. Только для этого нужны были деньги, много денег. Что же касается любви… повторяю: он любил только себя. Он — Нарцисс. Есть одна старая французская песенка, которую я слышал много лет назад:
Regarde, Narcisse
Regarde dans l'eau…
Regarde, Narcisse, que tu est beau
Il n'y a a monde
Que la Beauté
Et la Jeunesse,
Hélas! Et la Jeunesse…
Regarde, Narcisse…
Regarde dans l'eau…[270]
— He могу поверить, просто в голове не укладывается, что кто-то способен совершить убийство ради того, чтобы разбить парк на греческом острове, — сказала миссис Оливер.
— Неужели? И вы не в состоянии представить, какая картина рисовалась в его воображении? Скалистый остров… Сколько там таится возможностей! Сначала земля — горы плодородной земли, привезенной в трюмах кораблей — укроют обнаженные кости скал. Потом саженцы и семена. И вот на голых склонах появятся кусты и деревья… Может быть, он прочел в газете об одном судовладельце, который заказал на острове парк для своей возлюбленной, и он загорелся идеей создать свой — не для возлюбленной, конечно. Для себя.
— И все-таки, что бы вы ни говорили об амбициях, мне по-прежнему кажется, что это чистой воды безумие.
— Да. Такое иногда бывает. Я думаю, он даже не представлял, насколько чудовищны его поступки. Он считал, что ради сотворения чего-то очень красивого дозволено все. Он совсем помешался на творчестве. Красота «Сада в каменоломне», красота других парков, которые он создал… Это уже не тешило его честолюбия, и он замахнулся на большее — сотворить «Остров красоты». И вот на его пути встречается влюбленная в него Ровена Дрейк. Чем не источник, с помощью которого он мог бы осуществить свои грандиозные планы? Да, наверное, вы правы: он сошел с ума. Когда боги хотят погубить кого-то, они лишают его разума…
— Ему так сильно хотелось заполучить свой остров? Даже с Ровеной Дрейк в придачу? Она повисла бы у него на шее, как камень…
— Очередной несчастный случай… Рано или поздно что-нибудь случилось бы и с миссис Дрейк.
— Еще одно убийство?
— Почему бы и нет? Все началось с Ольги. Ее необходимо было убрать, потому что на нее было написало завещание. Но прежде ее нужно было скомпрометировать — поэтому и появилась история с поддельным распоряжением… Подлинное распоряжение, как вы знаете, миссис Ллуэллин-Смайд спрятала между страницами книги. А подделку заказали Ферриру, причем, скорее всего, попросили, чтобы сделал он ее как можно грубее, чтобы тут же на ее счет возникли подозрения. А тот, согласившись на это, подписал свой смертный приговор. У Лесли Феррира, как я вскоре догадался, не было никаких отношений с Ольгой — что пытался внушить мне Майкл Гарфилд. Кстати, видимо, он сам и заплатил Лесли. А если кто и обхаживал Ольгу, так это сам Гарфилд. Ему удалось заморочить ей голову, при этом он просил, чтобы она ничего не говорила хозяйке. Естественно, обещал жениться. А сам уже внес ее в список жертв, которые ему и Ровене Дрейк предстояло принести на алтарь золотого тельца. Ольгу Семенову даже не нужно было обвинять в подделке завещания, достаточно было бросить на нее хоть тень подозрения… Ведь фальшивка могла быть выгодна только ей, и было бы даже странно подозревать на этот счет кого-нибудь другого… К тому же многие знали, что она умела подражать почерку хозяйки. А если бы она еще и исчезла, все подумали бы, что она и хозяйке помогла отправиться на тот свет. Итак, Ольга Семенова должна была исчезнуть и при первом же удобном случае с ней расправляются. Теперь Лесли Феррир… Никто в округе не сомневался, что его зарезал либо ревнивый муж, либо брошенная любовница. Однако характер нанесенных ему ран в точности соответствует форме и размерам того ножа, который нашли в колодце. Я знал, что тело Ольги Семеновой спрятано где-то поблизости, но понятия не имел где. И вот однажды при мне Миранда стала расспрашивать Майкла Гарфилда о колодце желаний, а потом попросила, чтобы он показал ей, где тот находится. Но он сказал, что колодца вообще не существует, что это из области легенд и так далее. Чуть раньше, когда я разговаривал с миссис Гудбоди, я спросил среди прочего, куда могла подеваться служанка миссис Ллуэллин Смайд. И миссис Гудбоди то ли просто так, то ли благодаря какому-то шестому чувству, неподвластному прочим людям, ответила: «Колокол трезвонит — в колодце киска тонет». И тогда, поговорив еще раз с Мирандой, я понял, где нужно искать. Колодец я обнаружил в лесу, неподалеку от коттеджа Майкла Гарфилда. Мне тут же стало ясно, что Миранда могла видеть либо само убийство, либо как избавлялись от тела. Миссис Дрейк и Майкл подозревали, что кто-то их видел, только не знали кто. Однако, поскольку ничего страшного для них не происходило, они со временем успокоились и начали строить планы на будущее. Спешить им было некуда, и они старательно готовили почву. Миссис Дрейк стала поговаривать о своем желании купить землю за границей и переехать туда жить. Часто сетовала, что здесь слишком многое наводит на грустные воспоминания. И, разумеется, никогда не упускала случая подчеркнуть, что скорбит по умершему мужу. Все шло как по маслу… И вдруг — неожиданное заявление Джойс на всесвяточном празднике. Теперь Ровена знала, то есть думала, что знает, кто был в тот роковой день в лесу. И немедленно нанесла удар. Однако этим дело не кончилось. Маленький Леопольд вдруг повел себя в высшей степени странно. Сказал, что ему требуется определенная сумма денег, чтобы что-то купить. О чем он догадывался и что знал — выяснить было невозможно. Однако как брат Джойс он мог знать достаточно много. В общем, от него избавились, можно сказать, «на всякий случай».
— Ровену Дрейк вы заподозрили потому, что платье у нее было мокрое, — сказала миссис Оливер. — А из-за чего вы стали подозревать Майкла Гарфилда?
— Он хорошо вписывался в общую картину, — заявил Пуаро. — И потом, когда я говорил с ним в последний раз, он сам подтвердил мою догадку зловещей шуткой. Он сказал: «Отойди от меня, сатана. Ступай к своим друзьям из полиции». И тут мне все стало предельно ясно. Все было как раз наоборот. Я еще мысленно ему ответил: «Это я обращаюсь к тебе спиною, сатана». Сатана в образе молодого, прекрасного юноши, каким способен прикинуться Люцифер, объявившись среди смертных…
Миссис Батлер вздрогнула. До того момента она не проронила ни слова, но теперь, вдруг встрепенувшись, проговорила:
— Люцифер… Да, теперь я поняла. Он всегда был таким.
— Он был очень красив, — сказал Пуаро, — и любил красоту. Красоту, которую создавал собственным воображением и своими руками. Ради нее он пожертвовал бы чем угодно. По-своему, мне кажется, он даже любил Миранду, но и ее был готов принести в жертву, лишь бы спастись самому. Он очень тщательно подготовил ее убийство: придал ему видимость ритуала и внушил Миранде — а она очень впечатлительная девочка, — что это честь, которой удостаиваются избранные. Она должна была сообщить ему, когда покинет Вудли Коммон; он сказал, что будет ждать ее у ресторанчика, в который вы и миссис Оливер собирались заехать по дороге в Лондон. А потом ее должны были найти у Килтербери Даун, под знаком двойной секиры, рядом с золотой чашей… Ритуальная жертва.
— Помешательство, — сказала Джудит Батлер. — Он точно сошел с ума.
— Мадам, сейчас ваша дочь вне опасности, и я очень хотел бы знать одну вещь.
— Думаю, вы заслужили право знать все, что я только могу вам рассказать, мосье Пуаро.
— Ваша дочь… ее отец Майкл Гарфилд?
Прежде чем ответить, Джудит долго молчала.
— Да.
— Но она этого не знает?
— Нет. Даже не догадывается. То, что мы встретились с ним здесь, — чистая случайность. Я познакомилась с ним, когда была совсем юной. Я безумно в него влюбилась… а потом начала бояться.
— Бояться?
— Да. Сама не знаю почему. Он вроде бы не сделал ничего такого… но было в нем что-то пугающее. Я боялась его мягких манер, за которыми скрывались бездушие и жестокость… Я боялась всего, что связано с ним… даже его страсти к прекрасному, к творчеству. Я скрыла, что жду ребенка. Бросила его и уехала как можно дальше. В должный срок родилась Миранда. Я выдумала историю про мужа-летчика, который погиб в аварии. Потом довольно бестолково переезжала с места на место и совершенно случайно оказалась здесь. У меня были знакомые в Медчестере, благодаря которым я получила должность секретаря.
А потом в один прекрасный день сюда приехал Майкл Гарфилд, чтобы создать «Сад в каменоломне». Мне было уже все равно. Ему тоже. Все давным-давно перегорело. Но потом я забеспокоилась, хотя даже не подозревала, что Миранда ходит в сад…