– Ну, да. – Майк кивнул. – Корейская внимательность. Надо было дать братишке оттянуться и помахать ручками. Но вообще, ладно, – не заметил, и слава богу. Где-то без пятнадцати девять он поднимется в квартиру. Я пришел передать страннейшую просьбу своего братишки: он велел в обязательном порядке отключить все гаджеты. Уверяет, что это важно.
Обе девушки тут же послушно выполнили распоряжение. К удивлению сотрудников агентства, их водитель тоже выключил телефон.
– В квартире сейчас кто-то есть? – обеспокоенно вернулась Лиза к прежней теме. – Вдруг он решит изменить план, если там люди? Незнакомцы ему сейчас не нужны.
– Я снял эту квартиру еще со вчерашнего вечера и как раз до этого часа, – успокоил ее шеф.
– Там бы камеры поставить, – размышляла Мира. – Но опасно. Он же сам любитель таких вещей и пришел раньше. Наверняка проверит.
– Камера будет у якобы риелтора, – напомнил молодой человек. – Это все мелочи, вопрос в другом: мы возьмем его на сделке – и что? У нас есть переписка шантажиста с Элен, чат с покойниками и беседы оттуда. Только любой адвокат потребует доказать, что писал все это именно наш Смирнов, а это сложно.
– Проверка его счетов, суммы, равные тем, какие были получены вымогательством у родственников погибших, – стала быстро перечислять аналитик. – Платежка Элен. И тогда переписка как раз будет кстати. Я кое-что припасла – поискала нашего Смирнова в социальных сетях. Шерлок, помнишь, что говорил? Нашего парня учили мимикрировать в обществе. Сейчас человек без аккаунтов в Сети воспринимается плохо. Он должен был поступить как все и зарегистрироваться хоть где-то.
– И что? – не понял ее шеф.
– Он и зарегистрировался, – покладисто продолжила Мира. – Даже выкладывал какие-то посты. А это текст, Майк! И его можно сравнить с письмами в чате с покойниками. Лингвистическая экспертиза.
– Хорошо! – обрадовался он, но тут же снова засомневался. – Это называется совокупность косвенных улик, и их может не хватить. Правда, Гном обещал вскрыть его пароли, когда заполучим ноутбук и прочие гаджеты нашего покойника. Там еще обязан быть архив на каждую пострадавшую семью. Гном просто ждет не дождется, даже получил разрешение на взлом у Александра.
– Так он хочет свести счеты за свои страхи, – решила Мира. – Если он что-то найдет, этого будет предостаточно, даже если информация в облаке.
– Если найдет, – напомнил Майк.
– Нужно его признание? – поняла Лиза.
Шеф угрюмо кивнул.
– Ладно. – Аналитик снова стала судорожно соображать. – Мы знаем, что он на самом деле Владимир Петрович Морозов, двадцати пяти лет от роду. Его отец был замешан в скандале, и с этого началась вся история. Закончилось все полным разорением его семьи, за что Вова и мстит. Николаю за предательство, так как он дал показания против Морозова-старшего. Назарову – за то, что он настроил собственников жилья в «Радуге» против преступника-застройщика. Кудрову – за проплаченные статьи о том скандале. Голубева была юристом до того, как занялась дизайном, и буквально вынудила своего первого мужа свидетельствовать против Морозова. Кстати, именно это послужило причиной ее развода. Первый муж, видимо, был в доле с отцом Вовы и потерял на этом деле больше, чем приобрел. А виновата жена. Все это логично объясняет, почему сейчас пострадали эти семьи.
– Объясняет, – согласился шеф. – Но нам надо точно доказать, что Вова не Ваня. А он сам в этом не признается.
– Не факт, – продолжала раздумывать Мира. – Он социопат, конечно. Ему было плевать на смерть сестры, возможно, на самоубийство матери… Но вот насчет отца я не так уверена. Откуда маленький мальчик мог услышать про дом мечты, свое положение, благополучие? От матери, которая ничего из этого не смогла удержать? Или от сестры, которая вообще ничего о таких вещах не знала? Только от того, кто все это строил для своей семьи – от отца.
– Я тут кое-что почитала, – вступила в разговор Лиза. – О социопатах. Если они не убийцы… Им наплевать на людей, но не на себя. И если подумать, он мстит за то, что потерял дом, деньги, положение в обществе из-за смерти отца. Отец для него важен как средство получения всех этих благ. Так было в детстве, и сейчас, если как-то затронуть эту тему, она должна быть болезненной. Отняли отца – отняли все.
– В целом на этом можно попробовать сыграть, – подумав, согласился Майк. – Я подумаю, как это использовать.
– И последнее! – Мира хитро улыбнулась. – Дом!
– А что с ним? – не поняла Лиза. – Хотя этот Вова будет в ярости, если узнает, что его главная цель так и не достигнута.
– И что дом достался именно Майку, – дополнила аналитик. – Ведь именно ваш отец начал тот процесс против Морозова-старшего.
– Ага. – Их шеф расплылся в шкодливой мальчишеской улыбке. – Допрос будет идти долго, а сделку мы перенесли на два. Так что я могу привезти копии документов прямо ему под нос.
– Он сломается, – пообещала Мира, хотя и не слишком уверенно. – Должен сломаться.
– Но сначала надо его задержать, – напомнил Майк…
Владимир нервничал. Это с ним случалось редко. Как всегда в стрессовых ситуациях, он чувствовал себя плохо – физически. С детства у него все неприятности ассоциировались со смертью – с того самого вечера, когда он нашел труп отца в спальне. Ведь именно он тогда отправился в родительскую комнату, потому что ему было скучно с сестрой, и увидел полусвесившееся с кровати тело. Он помнил, как голосили мать и сестра, видел – с ними что-то не так. Ребенком он выстроил в голове эту цепочку: отец нервничал, а потом умер. С тех пор Володя стал бояться стрессов на уровне подсознания, ведь после смерти отца мир рухнул.
Сейчас он не мог себе позволить уничтожить свой мир. Он шел к этому слишком долго – к тому, чтобы вернуть себе то, что принадлежало ему с рождения: деньги, благосостояние и дом, который с такой любовью строил отец. Как только он купит дом… он перестанет бояться.
Но пока ему было неспокойно. В его схеме всегда было пятеро врагов. Володя потратил несколько лет, собирая по крупицам информацию о каждом из тех, кто виновен в смерти отца и в том, что сам Вова остался ни с чем. Его дура-сестра оказалась сумасшедшей, а никчемная мать не смогла удержать созданное отцом. Все они бросили его в мире, где нужно выживать. Но он еще и учился. Володя помнил, как он наблюдал за сестрой – за тем, как развивалась ее болезнь: слепая вера в общение с мамочкой, безумные фантазии, что умершая родительница отвечает на ее письма, разбирает ее мелкие девичьи обиды, ласково зовет с собой. Володя это хорошо запомнил, потому что даже у врачей и педагогов рассказы сестры вызывали ужас, почти животный страх перед чем-то сверхъестественным – миром смерти, вторгающимся в мир живых. И он это использовал! Сестренка со своим безумием подарила ему отличный план действий!
Володя удачно его осуществлял. Он чувствовал себя неуловимым, всемогущим, он заставлял врагов бояться и был от этого счастлив. Но как бывает и в реальности, и в сказках, самый главный и сильный враг не поддался – двое сыновей Лазарева, того, кто больше всего повинен в смерти отца. С ними план не сработал. Если бы Вова мог, он бы просто убил их, но это грубо, а главное, бессмысленно. Все любят деньги, и всем так больно их терять. Они убили отца ради денег, значит, Володя тоже должен отнять то, что им так дорого.
Ему просто повезло, что какой-то родственник или друг последней жертвы обратился в агентство «Хеймдаль» – это ускорило процесс. Майк и Тимофей, который называет себя Гномом, сами пришли к нему и наконец-то принесли ему желанную возможность отомстить и купить дом! И вот сейчас, когда до сделки оставалось совсем чуть-чуть, он занервничал. Володя понимал, что дети Лазарева ищут его, а еще за ним охотится полиция. Но пока он всех опережал. Билеты куплены, деньги внесены, осталось только подписать документы.
Он явился в снятую для встречи с риелтором и нотариусом квартиру за два часа до сделки. Сначала прошел кругом, проверил – никого и ничего подозрительного не было. Но враги у него тоже не дураки, они не дадут так легко их заметить. Володя это предвидел – он столько лет удачно прятался в Сети! Он знал виртуальный мир лучше, чем реальный, который пока ему в принципе не нравился. Он управлял интернетом, а значит, сможет защитить себя с помощью привычной техники.
Он поднялся в квартиру. Тут стоял неприятный затхлый запах чужих тел и грязи, хотя с виду все было довольно прилично. Володя привык к казенным стенам детского дома, к грязным съемным квартирам с плохо работающей сантехникой и плесенью на стенах, но это последнее такое место, и можно чуть-чуть потерпеть. Тем более у него есть дела.
Он прошел к окну и внимательно оглядел двор внизу. Там все осталось прежним: ни новых машин, ни людей. Будний день, позднее утро, все уже ушли на работу. Отличное время. Даже брошенные во дворе автомобили на прежних местах. Замечательно. Он задернул шторы.
– Фух! – громко и весело выдохнул Гном. – Птичка в клетке!
– Тебе надо меньше смотреть фильмов, – проворчал в ответ младший брат. – Откуда такие дикие штампы?
Слушающий их начальник ОВД только усмехнулся.
– Пока радоваться нечему, – сказал он. – Вот когда он будет сидеть в моей допросной и давать показания, тогда и будет твоя «птичка в клетке». А у нас до начала операции еще сорок минут. Интересно, на что он их потратит?
– Сейчас проверит квартиру на предмет камер и прослушки, – предположил Майк. – Может, стоило парочку установить, чтобы он зря времени не терял?
– Спугнули бы, – лениво возразил Александр. – Видишь, какой он подозрительный. Тут шнырял, потом из окна проверил обстановку и шторы закрыл.
– Ага! – снова подхватил Гном. Когда он нервничал, то не мог усидеть на месте, если же двигаться было нельзя, болтал без умолку. – Хорошо, что я не притащил квадрокоптер. Все равно ничего бы не увидели, да еще он мог его засечь. Явно же параноик!
– Как и ты, – снова подколол его Майк. – Надо же было додуматься заставить всех отключить телефоны!