Предполагалось, что экспедиция прибудет в местечко Никеро провинции Ориенте на юго-востоке Кубы 30 ноября, то есть в тот самый день, когда в столице провинции Сантьяго «Движение 26 июля» под руководством одного из его лидеров Франка Паиса должно было начать народное восстание. Повстанцы на острове сдержали слово и провели запланированную операцию в ранее согласованное время. Однако ввиду вышеупомянутых причин и ряда навигационных ошибок яхта с революционерами достигла кубинского побережья лишь 2 декабря, то есть с опозданием на целых 72 часа. Более того, она оказалась совсем не около Никеро, а довольно далеко от него. Положение с высадкой особенно усугублялось тем, что в местечке Лос-Кайуэлос, где «Гранма» села на мель и вынуждена была встать на якорь, ее со всех сторон окружало огромное непроходимое мангровое болото с повисшим над ним мглистым туманом, что отделяло ее от берега почти на полтора километра.
Сама природа красивейшего острова Карибского моря с его великолепными пляжами в этой части встретила повстанцев крайне враждебно. Из-за невероятной сложности высадки среди сплошного болота коварных зарослей повстанцам пришлось расстаться с частью столь дорогих и необходимых для них припасов. Некоторые из них были помещены на имевшуюся на борту шлюпку, но ее перегрузили, и она ушла под воду со всеми вещами. Само продвижение в этих чудовищно трудных условиях по грудь в воде было равносильно борьбе против стихии и потребовало от людей огромных усилий и существенной потери драгоценного времени. Чтобы добраться от яхты до берега, требовалось потратить несколько мучительных и изматывающих часов.
Столь серьезное опоздание с высадкой и возникшими на ее пути трудностями позволили вовремя проинформированному правительству в Гаване приготовиться к встрече повстанцев. Их появления уже ждали мощные вооруженные силы Батисты, размещенные в засадах. Осуществляя переход от «Гранмы» к берегу, участники отряда были вынуждены разбиться на небольшие отдельные группы, которые вскоре потеряли друг друга из вида. После тяжелого, затянувшегося морского перехода и обессилевшей людей высадки повстанцы оказались не только не боеспособными, но и разбросанными по частям. Все это как нельзя лучше облегчало задачу правительственных войск по кровавому разгрому прибывших революционеров.
Уже в первые часы и последующие несколько дней после высадки многие повстанцы были обнаружены и подверглись беспощадному расстрелу с катеров и самолетов Батисты. Большинство из них сложили свои смелые и благородные головы в самом прибрежном болоте или на его берегу. Первая боевая схватка выживших после берегового погрома революционеров с войсками Батисты состоялась через два дня после их выгрузки на сахарных плантациях Никеро, принадлежавших одной из самых богатых семей Кубы по фамилии Лобо[7].
Че Гевара был одним из тех, кто оказался в этом месте и здесь принял свое боевое крещение. Именно там вместе с небольшой группой оставшихся в живых десантников он попал под пулеметный обстрел и получил первое боевое ранение: пуля попала в ящик с патронами, который он носил на груди, и скользящим ударом рикошетом ранила Че в шею. К счастью, рана оказалась неглубокой, но тем не менее она выглядела сильно разодранной и обильно кровоточила. Перестрелка со значительно превосходящими силами противника из состава армии и флота заставила повстанцев спасаться бегством. Зажимая на бегу кровавую рану, обессиленный Гевара с несколькими товарищами скрылся в зарослях сахарных плантаций.
Среди тех, кто оставил свои головы на месте схватки, был и первый кубинский друг Че по Гватемале Ньико Лопес. Часть других повстанцев была взята в плен и затем расстреляна. Оставшиеся в живых оказались разбросанными мелкими разобщенными группами. Они болезненно переживали полный разгром своего отряда и гибель подавляющего числа боевых товарищей. Шансы на продолжение борьбы в таких условиях выглядели совершенно нереальными. О победе начатого ими дела, казалось, было можно только бредить в туманных воспаленных мечтах.
Но те, кто выжил в этом чудовищном разгроме, а их после высадки осталось только два десятка человек, все-таки решили продолжать борьбу, несмотря на сокрушительное поражение. По предварительной договоренности оставшиеся в живых крошечные разбросанные группы отряда начали пробираться к вершинам самых высоких на острове гор Сьерра-Маэстра.
Че Гевара оказался вместе с еще четырьмя повстанцами, к которым на следующий день после первого боя присоединились еще трое. Они тоже взяли курс к горным вершинам. Однако никто тогда не знал, были ли они единственными, кто остался в живых. И, если им удастся выйти к условленному месту встречи, окажется ли там кто-нибудь еще из прибывших на «Гранме» однополчан? Надежда на лучший исход подкрепляла дух утомленных бойцов, которые постоянно испытывали жажду, голод, тропическую жару, атаки жалящих москитов и трудности преодоления тяжелого пути через непроходимые джунгли, горные ущелья и пропасти. Надо было двигаться с большой осторожностью, чтобы не дать обнаружить себя противнику и избежать неравных боевых схваток. Для Че Гевары этот поход еще больше осложнялся болью кровоточащей раны и не покидавшими его приступами астмы.
Возрождение на втором дыхании
Партизаны подобны рыбе в воде, а население – это та вода, в которой рыба плавает. Если температура воды подходящая, то рыба будет процветать и размножаться.
Горы Сьерра-Маэстра… Этот величавый покрытый густой и труднопроходимой зеленью лесной массив с отдельными бурыми высокими вершинами расположен в самой юго-восточной оконечности жемчужины карибских островов. Он густо перерезан многочисленными ущельями, оврагами, реками и ручьями, что вместе с обрывистыми скалами делает его труднодоступным и довольно изолированным. Такие особенности Сьерра-Маэстры нередко делали ее районом, привлекавшим бандитов разных мастей и партизан, искавших убежища от правительственных войск. Именно оттуда начинали борьбу за независимость и освобождение своей страны от колониального испанского режима кубинские патриоты во время войны 1895–1898 годов. О создании там своей партизанской базы думали и остатки разбитого отряда с «Гранмы». Среди небольшой группы, с которой теперь в горы двигался Гевара, волею случая оказались также Рамиро Вальдес, Камило Сьенфуэгос и Хуан Алмейда, призванные впоследствии сыграть важные роли на службе делу революции.
Весь восточный регион вместе с горной цепью Сьерра-Маэстра в его южной части Кубы представлял собой совсем малозаселенную и почти полностью аграрную ее часть. Практически все земли там принадлежали горстке очень богатых латифундистов, владевших огромными плантациями кофе и сахарного тростника. Даже по сравнению с другими неблагополучными районами острова проживавшие там люди, главным образом крестьяне-гуахирос и рабочие плантаций, влачили жалкое существование.
В расовом отношении население Кубы уже давно было сильно смешанным, а в провинции Ориенте белые, черные и мулаты были представлены почти в равных пропорциях. Расовая дискриминация в большей или меньшей степени практиковалась почти повсюду. Так, например, в центральном парке Санта-Клары – столицы провинции Лас-Вильяс – черным бывать запрещалось. Расовыми предрассудками страдали и многие участники оппозиционных групп в стране, включая «Движение 26 июля». При правильном подходе к решению социальных и расовых проблем такая ситуация открывала определенные возможности для привлечения на сторону повстанцев эксплуатируемых и дискриминируемых слоев населения.
Через 16 дней тяжелейшего перехода утомленная и голодная группа Гевары вышла к восточному подножью горной цепи Сьерра-Маэстра. Уже на подходе к месту воссоединения для облегчения передвижения и привлечения меньшего внимания к себе ее участники оставили оружие в доме повстречавшегося им крестьянина. А несколько позже, подойдя ко двору фермера Переса Монго, они встретились с другой группой своих товарищей, среди которых были братья Фидель и Рауль Кастро. Всего на встречу в Сьерра-Маэстре смогли пробраться только лишь 12 повстанцев. Остальные были убиты в боях или казнены без суда и следствия. Вскоре обнаружилось, что армейские патрули, проводившие по местности рейды в поисках оставшихся в живых партизан, побывали на ферме, где было оставлено оружие, и конфисковали его. Такое безответственное поведение товарищей вызвало гнев руководителя экспедиции, считавшего, что оставлять оружие нельзя никогда – это равносильно глупости и преступлению.
Несмотря на крайне неудачное начало партизанской борьбы, Фидель не переставал утверждать, что сохранение даже небольшой оставшейся части отряда уже было огромным успехом. Он убеждал свою крохотную команду изможденных соратников, что они непременно смогут наладить связь с их единомышленниками в городах, обеспечить себя через них и с помощью местных крестьян необходимым оружием, боеприпасами и продовольствием. Он как мог поднимал их боевой и моральный дух, обещая непременную победу.
Фидель прекрасно осознавал важность определенного настроя своих людей. Вот почему при первой же встрече с остатками своего разбитого отряда он так настойчиво указывал на возможности получения помощи от местных крестьян. Сразу было совершенно очевидно, что без их участия повстанцы окажутся совершенно беспомощными и изолированными, не имея других средств существования и связи, кроме тех, которые могли предоставить гуахирос[8]. Они постепенно налаживают с ними контакты, открывая для себя их замечательные человеческие качества: простоту, солидарность и благородство. Тронутый их отношением к партизанам, Рауль Кастро отмечал: «То, как эти крестьяне стараются заботиться о нас и ухаживать за нами, вызывает восхищение. Все благородство и щедрость Кубы сосредоточены именно здесь».
Благодаря помощи гуахирос повстанцам довольно скоро удалось установить связь со своими городскими группами оппозиции и снова преобразоваться в боевой отряд. Спустя всего три недели после воссоединения Фидель уже повел свою крошечную группу бойцов в атаку на военную позицию недалеко от побережья в деревне Ла-Плата. Смелое нападение оказалось успешным. Позиция противника была разбита без потерь со стороны партизан. Эта небольшая операция продемонстрировала населению Кубы и в первую очередь силам оппозиции, что повстанцы продолжают действовать, что они боеспособны и могут наносить удары по правительственным войскам. Победа отряда в Ла-Плате показала крестьянам, что действующие рядом с ними герилльерос