После выздоровления Че заседания группы стали проводиться с участием Фиделя Кастро в его загородной резиденции Кохимаре и являлись своего рода теневым кабинетом. Как позднее рассказывал об этих встречах другой их участник, Антонио Нуньес Хименес, «в течение двух месяцев мы проводили встречи в Тарара, где Че восстанавливал свое здоровье… Наша работа держалась в полном секрете».
Помимо общих широких программных задач группа Тарара решала и более непосредственные практические вопросы. Предполагаемый механизм государственной безопасности страны стал одним из основных предметов ее деятельности. Было решено, что назрела острая необходимость приступить к созданию такого аппарата. В свете его формирования участники группы Тарара распределили между собой функциональные обязанности по созданию необходимых органов и отделов, а также подготовке кадров для армии и других государственных структур. Ключевую роль в формировании аппарата безопасности будет играть проживавший в Москве бывший ветеран гражданской войны в Испании Анхель Куйта. Центральную роль в проведении всей этой работы вместе со своими приближенными играл Че Гевара. К концу 1959 году аппарат государственной безопасности уже выполнял поставленные перед ним задачи.
Другой вопрос, которым занялась группа Тарара, касался организации высадки революционеров в некоторые страны Латинской Америки с диктаторскими режимами с целью их ликвидации по примеру Кубы. Эта концепция была особенно дорога Че, мечтавшему осуществить революцию во всей Латинской Америке на базе кубинского опыта и новых возможностей. На этом направлении под руководством Гевары работа велась столь активно, что в течение 1959 года попытки провести подобные высадки были предприняты в нескольких странах. Еще в начале января с этой целью Че встречался с потенциальными повстанцами с Гаити. Через несколько месяцев он организовал в провинции Ориенте по соседству с Гаити подготовку нескольких десятков будущих десантников для высадки их с группой ветеранов кубинской партизанской войны. Они должны были совершить военную операцию против режима диктатора страны Дювалье.
В апреле, когда Фидель Кастро совершал свою длительную поездку по Соединенным Штатам, Бразилии, Аргентине и Уругваю, группа Тарара предприняла попытку высадить десант в количестве 100 бойцов из числа панамских повстанцев и кубинцев на побережье Панамы. Однако после разразившегося в этой связи международного скандала и срочной консультации Рауля Кастро с Фиделем в американском Хьюстоне, куда он прилетал специально для этого, кубинцы свернули панамскую операцию и выступили с опровержением их участия в ее организации.
Неудачной оказалась и начатая 1 июня с помощью кубинцев переправка из Коста-Рики группы партизан и двух самолетов с оружием с Кубы для начала вооруженной борьбы против другого диктатора – Анастасио Сомосы в Никарагуа. После коротких столкновений с правительственными войсками на территории Никарагуа этот десант был вытеснен на территорию соседнего Гондураса, где его участники были пойманы. У одного из них было обнаружено письмо Че Гевары кубинским властям с распоряжением оказывать содействие никарагуанским повстанцам перед их отъездом в Коста-Рику. Несмотря на имевшиеся свидетельства относительно роли кубинцев и лично Че в организации упомянутой операции, Гавана тогда отрицала свою вовлеченность в попытку ее осуществления.
Параллельно с организацией высадки на Гаити в первые месяцы 1959 года также шла подготовка к вторжению в Доминиканскую Республику, где очень давно правил местный диктатор Трухильо. Его главой был назначен ветеран боев в Сьерра-Маэстре Делио Очоа. Вверенный ему отряд состоял из 10 опытных кубинцев и 200 доминиканских повстанцев. Высадка на берегу Доминиканской Республики была произведена в июне месяце и закончилась ее полным разгромом. По всей вероятности, Трухильо стало известно о готовившейся операции, и он хорошо подготовился к встрече: буквально через несколько часов после прибытия десанта все его участники были безжалостно уничтожены. Из-за катастрофы с высадкой в Доминиканской Республике экспедиция на Гаити была отменена. После этих явных неудач с экспортом революции по кубинскому примеру в другие страны подобные экспедиции были приостановлены. Однако мечта Че Гевары об осуществлении освободительных революций в других странах продолжала занимать его мысли.
Влияние левых сил, главными представителями которых оставались Че Гевара, Рауль Кастро и в меньшей степени Карлос Рафаэль Родригес от коммунистов, продолжало расширяться. Сам Фидель Кастро в новой роли премьер-министра, учитывая ожидаемую реакцию Вашингтона, публично держался более умеренных позиций. Авторитет Гевары и доверие к нему со стороны Фиделя продолжали расти. Верховный руководитель революции все больше прислушивался к его мнению. Это особенно отчетливо проявилось в разработке двух других крупных вопросов, которыми занималась группа Тарара.
Пожалуй, самым сложным и спорным из них был вопрос о проведении земельной реформы, который, безусловно, имел внутреннее значение и непосредственно затрагивал отношения Кубы с Соединенными Штатами. Позиция Че Гевары по этой кардинальной проблеме страны излагалась им неоднократно и четко в целом ряде выступлений и статей, как видно из его нижеследующего высказывания в интервью китайским журналистам:
«Когда мы предлагаем проведение аграрной реформы и принятие революционных законов для быстрого достижения этой цели, мы уделяем особое внимание перераспределению земли, созданию крепкого внутреннего рынка и диверсификации экономики. На данном этапе цель аграрной реформы состоит в увеличении производства сахара и улучшении технологии его производства. Во-вторых, мы должны позволить фермерам иметь собственные земельные наделы, поощрять освоение целинных земель и использовать все обрабатываемые земли. В-третьих, мы должны расширить производство и сократить импорт зерна… а также провести индустриализацию страны».
Как видно из приведенного заявления, Гевара определил цели аграрной реформы и связанные с ней экономические задачи с присущей ему четкостью. Однако он, в свою очередь, понимал, что наиболее радикальные позиции в его подходе не могли быть приняты в тех условиях кубинской реальности и поэтому не настаивал на их включении в первый закон о земельной реформе.
Действительно, этот закон, принятый 17 мая 1959 года, носил довольно умеренный характер. Он, в частности, предусматривал экспроприацию больших сахарных и рисовых плантаций вместе с выплатой компенсаций в виде высокопроцентных, но долгосрочных государственных облигаций. Тем не менее даже в таком виде он вызвал решительное осуждение и протест со стороны США. Сами крупные американские компании, действовавшие на Кубе, в их числе «Юнайтед Фрут» и «Кинг Ранч», которые стали объектом экспроприации огромных земельных владений, провоцировали и поощряли разные формы сопротивления, включая вооруженные, проведению этой реформы. Его отголоски будут раздаваться в ряде районов острова, особенно в горах Эскамбрая, еще долгое время.
Принятие Закона о земельной реформе вызвало широкую волну возмущения и протеста прежде всего внутри самой Кубы со стороны крупных землевладельцев, скотоводов и других имущих групп населения. Начавшееся в этой связи брожение в составе кабинета министров побудило Фиделя сделать очередной тактический ход и подать в отставку с поста премьер-министра, чтобы на время остаться в стороне от волн недовольства новым законом. Вслед за ним 13 июля в качестве протеста против этого закона оставляет свое президентское кресло Мануэль Уррутия. После этого Фидель еще больше сближается с коммунистами, а умеренно-либеральные деятели постепенно сами или под давлением левых покидают правительственные должности.
Принятый закон о земельной реформе отразил целый ряд важных положений, которые отстаивал Гевара. Среди них было и его предложение об учреждении Национального института аграрной реформы (ИНРА). Именно ему была вверена задача практической реализации реформы в стране. Фидель Кастро стал официальным президентом ИНРА, его директором был назначен близкий соратник Че Нуньес Хименес. Фидель, вернувшийся на пост премьер-министра, и новый президент Дортикос Торрадо, вскоре вносят поправку в конституцию Кубы. Данная поправка позволяет иностранцу, проявившему особые заслуги в ходе партизанской войны и получившему звание команданте, занимать правительственные должности. Упомянутая поправка касалась только Че Гевары и была принята для того, чтобы он мог стать членом правительства. Благодаря этому Че Гевара получает свой первый пост в революционном правительстве Кубы – он становится главой Департамента промышленности в созданном по его инициативе Национальном институте аграрной реформы. Вступая на эту государственную должность, Че отказывается от более высокой зарплаты, сохраняя за собой жалованье команданте. Отстаивая такую принципиальную позицию, Гевара вновь четко подтвердил ее в своем ответе ректору Гаванского университета на приглашение выступить там перед студентами за гонорар: «Я считаю недопустимым, чтобы партийный или правительственный руководитель получал какое-либо денежное вознаграждение за любую работу».
Помимо вышеупомянутых вопросов группа Тарара уделила большое внимание делу профессиональной и идеологической подготовки вооруженных сил страны. Главная роль в этой работе тоже принадлежала Команданте-аргентинцу. В первую очередь он рассматривал армию как центральную опору революционных преобразований, что требовало не только превращения ее в надежную, хорошо подготовленную вооруженную силу, но и в прочный идеологический оплот новой власти. Как всегда, четко и ясно он определяет стоящие на данном направлении задачи: «Мы должны, не теряя времени, начать реструктуризацию повстанческой армии, поскольку сейчас она представляет собой импровизированный корпус рабочих и крестьян, многие из которых являются неграмотными и не имеют ни культурной, ни технической подготовки. Мы должны подготовить эту армию к выполнению тех высоких обязанностей, которые возложены на ее служащих, предоставив им технические и культурные знания. Повстанческая армия является авангардом кубинского народа».