знав из донесения о состоянии здоровья Гевары и о положении отряда в Конго, Фидель направляет в его лагерь двух доверенных людей в лице Арагонеса и Мелла с приказом помогать Че, а в критических обстоятельствах вывезти его на Кубу.
Прибыв в лагерь, посланцы Кастро сообщили ему о продолжающемся общем ухудшении положения в зоне Кабилы. К этому времени бельгийцы уже были готовы начать наступательную операцию против кубинцев, объединив свои усилия с батальоном коммандос Майка Хора и кубинскими пилотами-контрас, воевавшими в Конго на стороне ЦРУ. Хору удается перехватывать все сообщения Че Гевары, устраивать засады, и перерезать каналы снабжения повстанцев. К концу октября американцы уже знали, что Тату – не кто иной, как Че Гевара. Национальное агентство безопасности США, которое в 2013 году благодаря бывшему сотруднику Сноудену прославилось на весь мир операциями прослушивания, тогда уже перехватывало все сообщения Гевары со специального судна «Вальдес» у побережья Индийского океана.
Поражения повстанцев следовали одно за другим. Гевара наконец признает свою слепоту во всей этой рушившейся перед глазами конголезской затее и теперь обращается с письмом к Фиделю о вызволении отряда из ловушки, в которой они оказались. Их окружали с запада, севера и юга. Возможный выход оставался только через озеро Танганьика на востоке, где действовали боевые катера противника. «Пошли, – писал он Фиделю, – как можно быстрее нескольких механиков и человека, который сможет переправить нас ночью через озеро в полной безопасности». В дополнение к внутренним раздорам в отряде и чередующимся поражениям повстанцев продолжает ухудшаться здоровье Че, что неизбежно влияет на его настроение.
Еще одним сильным моральным ударом становится для Гевары сообщение о том, что Фидель огласил его прощальное письмо, хотя оно должно было быть преданным гласности только после смерти автора послания. Объявление сделало невозможным для Че возвращение на Кубу в любом качестве, кроме временного тайного посещения острова. Кастро был вынужден пойти на этот шаг при объявлении состава ЦК компартии Кубы, в котором не было ни самого Гевары, ни его единомышленников. Без какого-то объяснения такая ситуация озадачила бы всех. Прощальное письмо Че к Фиделю в данном случае объясняло все само. Кастро не назвал место пребывания друга, отметив просто, что тот продолжает дело революции вне Кубы.
24 октября лагерь кубинцев подвергся нападению, во время которого конголезцы бросили своих соратников и сбежали, оставив их один на один с превосходящими силами противника. Все запасы оружия, пороха и оборудования были уничтожены. Гевара со своими людьми пытался держать оборону в течение нескольких часов, но затем был вынужден отступить. Это был его единственный, первый и последний настоящий бой в Конго, и он закончился для него страшным поражением. Положение в отряде стало почти неуправляемым. Никто не верил больше в возможность победы, и почти все хотели вернуться домой.
Благодаря письмам Че и сообщениям посланцев Кастро принимает решение спасать Гевару и отряд, направив в Танзанию все необходимое. Он дал Геваре выбор: вернуться на Кубу или начать какую-либо другую экспедицию. Президент Танзании официально предложил кубинцам завершить операцию в Конго соответствующим уведомлением от 1 ноября. Оно было вызвано решением сессии Организации африканского единства (ныне Африканский союз) о необходимости вывода из Конго отрядов южноафриканских наемников и кубинцев для обеспечения невмешательства в дела страны.
Повстанцы вместе с отрядом кубинцев были уже близки к разгрому со стороны наседавших на них войск противника, который уже сумел захватить ближайший к ним холм. Гевара предложил заместителю Кабилы Масенго выбор: сопротивляться до гибели или отступить. Масенго решил отступить, так как никто из конголезцев больше не хотел воевать. Он выдал Геваре письменный документ о прекращении операции и отступлении. Кубинцы стали готовиться к погрузке на лодки.
В это время Гевара вдруг объявил посланцам Фиделя Арагонесу и Меллу, что он хочет остаться с небольшой группой и уйти на другой край Конго за полторы тысячи километров в Квилу и возобновить борьбу в этом районе. Арагонес и Мелл просто восстали и сказали, что они не могут допустить подобного. Тогда неуемный Команданте предложил им оставить его с 5–6 соратниками подобрать тела убитых и найти пропавших кубинцев. Из 12 человек его непосредственного окружения он не досчитался шестерых. Предложение вызвало новый взрыв несогласия, и тогда Че прибег к еще одному доводу: отдать места в лодках погружавшимся в них женщинам, детям и даже другим конголезцам. Тогда отвечавший за эвакуацию офицер Лотон сказал Геваре, что не может нарушить приказ о его вывозе и был готов даже связать Гевару и погрузить его в лодку.
Переполненные конголезцами лодки кубинцев направились на восточный берег озера Танганьика, окруженные вооруженными силами противника, которым был известен даже маршрут. Возможно, они совершенно случайно проплыли незаметно, или их просто решили пропустить на танзанийский берег. Было трудно поверить, что им удалось выйти из окружения и избежать разгрома. О том, почему они во главе с Че Геварой не были уничтожены, велось много споров, но до сих пор вопрос остается окутанным тайной. Несколько недель спустя, когда Команданте будет готовить предисловие к конголезскому дневнику, он начнет его со слов: «Это история одного провала».
Глава X. Мертвая пауза перед новым боевым походом
Начало борьбы за Аргентину
Мы можем быть уверены, что живем ради чего-то, только если мы готовы за это умереть.
Худой, бледный и страшно изможденный – он потерял около 20 килограммов – Че Гевара теперь находился на первом этаже посольства Кубы в Дар-эс-Саляме. Он продолжал пребывать в подполье. О нем почти никто ничего не знал. Для внешнего мира он не существовал. У него были крошечная спальня и небольшой офис. В этом сжатом пространстве легендарный революционер пробудет около четырех месяцев. Физически он был просто измотан африканскими болезнями и приступами старой астмы, преследовавшими его в Конго. В посольстве ему был обеспечены хороший медицинский уход и быт. Ему было просто необходимо восстановить расшатанное здоровье. Страшное поражение конголезской авантюры давило на сознание, вызывая депрессию.
Че пытался выйти из своего душевного оцепенения, отвлекая себя часами чтения, которое он всегда любил и ценил. Постепенно Гевара начинает обрабатывать конголезский дневник, вновь переживая и переоценивая столь угнетавшие его месяцы бездействия в африканских джунглях и горах. Работа над статьями и книгами была для Гевары одним из любимых занятий. Обилие времени позволяло ему заняться подготовкой двух книг – одной по философии, а другой – по экономике.
Мысли о дальнейшей жизни не покидают его. Фидель дал ему возможность выбрать между возвращением на Кубу или организацией новой экспедиции для ведения революционной борьбы где-то еще. Возвращение на остров, где жила его жена и росли пятеро детей, он считал для себя невозможным по моральным принципам. Отказавшись от всего, что у него было на Кубе, он не мог вернуться туда после унизительного поражения в Конго. К тому же он не был согласен с ее курсом на сближение с СССР в политике и экономике. Несмотря на страшное крушение планов в Конго, Гевара начинает восстанавливаться и физически от измотавших его болезней. Он уже воспрянул духом, и его мысли все настойчивее концентрируются на Буэнос-Айресе. Наконец после продолжительных раздумий он делает окончательный выбор. Желание направиться в Аргентину овладевает им настолько сильно, что он готов поехать туда без всякой предварительной подготовки, без всяких необходимых средств и даже без сопровождения товарищей-единомышленников. Оно становится для Че наваждением, и он готов преодолеть все препятствия, чтобы достичь поставленной цели.
Приняв решение направиться в Аргентину, Гевара сообщает Фиделю, что собирается ехать туда в ближайшее время. В отличие от своего друга Кастро рассматривает планы относительно возбуждения революционной борьбы на его родине взвешенно и без эмоций. Он пытается переубедить Че, доказывая ему, что Аргентина – это не Конго и даже не Куба. Там была совершенно другая ситуация, в которой правые силы и армия были хорошо организованы и имели прочную поддержку среди влиятельных слоев населения.
Он привел ему в пример трагедию группы Масетти и настаивал, чтобы прежде Че все хорошо продумал и подготовил, начав, возможно, работу с Боливии, где могла бы быть создана необходимая база для последующих операций в Аргентине. Но все это, по его убеждению, следовало продумать и спланировать на Кубе, куда Фидель настойчиво приглашал Че. Для этого он направил в Танзанию Алеиду, рассчитывая, что жена может уговорить Гевару вернуться в Гавану. Она проводит некоторое время с Эрнесто, стараясь повлиять на его планы отправиться в Аргентину. Затем по просьбе Фиделя с той же целью к Че взывает его самый близкий друг на Кубе Рамиро Вальдес, которого Гевара назначил опекуном своих детей в случае собственной смерти.
Хотя идея о Боливии как базе для прыжка в Аргентину начинает занимать Че, он не хочет даже думать о возвращении на Кубу. Для изучения обстановки на месте и подготовки приезда в Аргентину Гевара посылает в Боливию своего ближайшего помощника Хосе Тамайо. Двум другим верным людям, Помбо и Тума, он поручает найти старые чемоданы с долларами, оставшиеся в Боливии от прошлых операций и ждать его с деньгами на боливийско-аргентинской границе. Оба сначала направились в Гавану, где по поручению Фиделя их уговорили задержаться до разъяснения окончательного выбора Гевары. В столицу Боливии помощники прибыли только в июле, когда Че уже находился в Чехословакии.
В Прагу Команданте вылетел в начале марта после того, как кубинцам удалось его уговорить повременить с поездкой в Аргентину и использовать время в Праге для тщательного обдумывания планов на будущее и подготовиться к их осуществлению. Уругвайский бизнесмен, господин Адольфо Мена Гонсалес – так теперь назывался Эрнесто Че Гевара в фальшивом паспорте, подготовленном спецслужбами Кубы еще в 1964 году, Гевара-Гонсалес прибыл в столицу Чехословакии в сопровождении Улисеса Эстрады, где его уже ожидал другой работник того же секретного ведомства Хосе Охальдо.