что о событиях в ущелье Кебрада-дель-Юро сообщил сам Гевара. Остальное, что случилось затем, мир узнал от других участников этой трагедии с той и другой стороны.
Последний день жизни
Возможно, что это будет конец. Я не ищу его, но он существует в логических рамках вероятностей. Если так случится, то я обнимаю вас в последний раз.
Почти сразу после остановки повстанцев на передышку заметивший ночью их присутствие крестьянин, надеясь на обещанное властями вознаграждение, сообщает об их местонахождении на ближайший военный пост. В соответствии с посланным войскам оповещением в Ла-Игеру, где уже было немало правительственных сил, со всего района начинают стекаться дополнительные подразделения, доводя общую численность войск до 1800 человек. Вся эта масса людей и оружия завершает окружение ущелья Кебрада-дель-Юро той же ночью.
В 4:30 утра после всего двух часов короткой передышки с трудом вставшая на ноги группа герилльерос возобновила продвижение по узкой ложбине. Ее каменистые бока поднимаются к голым вершинам, которые отделяются друг от друга полосами дикой тропической растительности с пробегающими по ним мелкими ручьями. Этот унылый пейзаж совсем не манит попавшего в его скудные объятья путешественника.
Около 8:30 утра, учитывая возможное близкое присутствие солдат противника, Че организует разведку окружающей местности, направляя по два человека на каждую из сторон ущелья и одну пару вперед. Бойцы на левой стороне скоро обнаруживают в лучах восходящего зловещего солнца нескольких солдат. Они подают условленный сигнал командиру и прячутся в зарослях. Тогда Гевара приказывает устроить засаду и вернуть разведчиков назад. Но теперь они оказались в ловушке: спуститься к месту Команданте тогда уже означало продвигаться по открытому пространству и стать легкой мишенью для противника, а продвижение вперед было равносильно прямому выходу под огонь армейских солдат. Понимая создавшееся положение, Че принимает единственное возможное в этих условиях решение – всем укрыться в небольшой ложбинке ущелья и занять оборонительные позиции.
Все 17 человек теперь залегли в центре и по бокам мелкой впадины. Проходит около двух страшных напряженных часов ожидания, в течение которых у всех замерших повстанцев судорожно и нервно бьется одна и та же неотступная мысль: заметил ли противник их присутствие? Однако находившиеся совсем рядом боливийские коммандос пока их не замечают, полагая, что партизаны находятся где-то около того места, где произошло столкновение с ними 10 октября.
17 партизан против 1800 солдат: последний бой в жизни революционера
Багряные лучи рассвета уже овладевают полумраком растворяющейся ночи, когда в полевое расположение противника поблизости от холмистого ущелья является еще один крестьянин, несколько часов назад заметивший партизан, проходивших мимо его картофельного поля в ложбине Кебрада-дель-Юро. После передачи сведений другим ближайшим частям сержант Карлос Перес поднимает взвод коммандос и начинает продвигаться к ущелью. Его командир, капитан Гари Прадо, с двумя взводами десантников занимает выгодную позицию на вершине ущелья с группой минометчиков и автоматчиков.
Не зная, сколько солдат противника находятся поблизости от его отряда, Че решает развернуть людей к нижней части ущелья, занять оборону на труднодоступной скале и ждать наступления ночи, когда можно было бы попробовать вырваться из кольца окружения. Повстанцы по-прежнему пребывают в нервном ожидании. Разведпосты продолжают напряженное наблюдение в узкой полосе их видимости. Около 11:30 утра Гевара посылает двоих на смену часовым, давно находившимся на самом краю ложбины. Один из сменщиков по имени Анисето начинает продвигаться по самому краю скалистого бока ложбины и может слышать разговоры солдат за скрывающим их ребром ущелья.
Сжигаемый любопытством взглянуть на разговаривающих людей, Анисето время от времени необдуманно поднимает голову. Один из солдат вдруг замечает его и двумя выстрелами в голову убивает повстанца. В ответ двое других партизан открывают огонь по противнику и ранят одного солдата, на спасение которого бросаются несколько его товарищей, которые становятся мишенью обнаруживших себя повстанцев. Капитан Гари Прадо немедленно сообщает в Ла-Игеру о начале схватки с партизанами и просит прислать вертолет для эвакуации раненых.
Скалистое ребро левой стороны ущелья было назначено Че местом сбора группы в ожидании ночи, но переход к нему теперь был невозможен, так как пространство на его подступах уже контролировалось огнем противника. В это же время армейцы начинают бросать гранаты в нижнюю часть ложбины, где находился Гевара с оставшимися бойцами. В ответ двое часовых и подоспевший к ним сменщик начинают обстрел солдат и ранят нескольких. Спорадическая перестрелка продолжается около трех часов. Было уже около 2:30 часов дня, когда Гевара отдает приказ одному партизану отступить с тремя больными и ранеными вниз ложбины, а сам остается с пятью другими сдерживать продвижение командос.
Обнаружив маневр повстанцев, капитан Гари Прадо направляет взвод солдат внутрь ложбины с приказом нацелить пулемет и минометы на предполагаемое место сбора партизан для совершения прорыва из кольца. Один из них замечает внизу медленное передвижение какого-то странного крупного комка и выпускает по нему очередь из автоматической винтовки. В ответ раздается звук задетого пулей металла.
Очередь, произведенная из автоматической винтовки, попала в карабин Гевары, сделав его непригодным для использования, ранила Команданте в правую ногу чуть выше щиколотки и прострелила его черный берет. Че был вынужден вновь спуститься в ложбину. Вся его группа теперь рассыпается по канавам, холмам и ямам в ущелье. К этому моменту 16 оставшихся в живых повстанцев уже окружены примерно целой сотней близко подступивших коммандос противника.
Чуть позже трое командос, не участвовавшие непосредственно в завязавшемся бою, находясь с минометами на гребне левой скалы ложбины, вдруг увидели в нескольких метрах от себя поднимавшегося на вершину партизана с винтовкой в одной руке, другой рукой тащившего по земле второго повстанца, который сильно кашлял и задыхался. Им оказался Симон Куба, который уже завершал очень крутой почти 60-метровый подъем к вершине скалы, волоча на себе раненого и страдающего от приступа астмы Че Гевару. Команданте еще держал в руках уже непригодное оружие. Удивленные возникшей перед ними неожиданной картиной коммандос схватили свои винтовки и с криком «Сдавайтесь!» направили стволы на партизан. У Симона Кубы не было даже возможности использовать свой карабин. «Это Че Гевара, – сказал Куба солдатам, – пожалуйста, проявите к нему уважение». Для Че Гевары и Симона бой был закончен. Он стал для вечного революционера и партизана последним в его жизни. Сама же его жизнь теперь была отделена от смерти всего несколькими часами.
Последние часы жизни и мученическая смерть
Вскоре после пленения Команданте еще трое повстанцев были убиты и один тяжело ранен. Остальные были пойманы и убиты через несколько дней. Однако, несмотря на невероятные трудности окружения огромным числом солдат правительственных войск, пятерым повстанцам все-таки удается в конечном счете уйти от преследования и затем перейти боливийско-чилийскую границу. В Чили их берет под опеку сенатор и будущий президент страны Сальвадор Альенде, который сопровождает уже бывших партизан до острова Пасхи и затем через Париж обеспечивает их возвращение в Гавану. Их руководителя и вдохновителя ждет иная судьба.
Плененного Команданте вскоре передают в руки капитана Гари Прадо, который по описанию и рисункам, составленным несостоявшимся аргентинским партизаном Сиро Бустосом, удостоверяется в том, что взятый в плен повстанец в самом деле является легендарным революционером Че Геварой. Вместе с Симоном его под надежным вооруженным конвоем ведут два с половиной километра пешком в деревню Ла-Игера. Там его помещают на земляном полу классной комнаты глинобитного здания местной школы со связанными руками и ногами, не оказывая никакой медицинской помощи, хотя рана на ноге продолжала кровоточить. Симона сажают в другую часть здания школы.
Наступает раннее утро 9 октября 1967 года. В комнату, где находится Команданте, являются два человека, прилетевшие в деревню на вертолете из ближайшего гарнизонного городка Вальегранде. Один из них – боливийский полковник Сентено Анайя, а второй – сотрудник ЦРУ кубинец Феликс Родригес. Пока первый ведет допрос Гевары, второй снимает на фотопленку его дневник. Родригес оставил запись картины, которую он застал, войдя в помещение, где находился пленник: «Че лежал на полу на боку со связанными сзади руками и ногами. Около него лежали трупы двух партизан… Нога Че легко, но заметно кровоточила. Вид у него был просто ужасный. Волосы были совершенно скомканы и взлохмачены, а одежда изношена и порвана».
Около 10 часов утра в Ла-Игеру поступило решение правительства о расстреле Гевары. В Боливии тогда не существовало смертной казни, но руководители страны якобы не хотели еще одного более громкого международного скандала при проведении суда над Че, как это случилось с судебным процессом над Дебрэ. Опасались они и того, что нахождение Гевары в тюрьме может дать повод попыткам его освобождения кубинцами или другими заинтересованными группами со всеми неприятными для властей последствиями. Тюремное заключение Команданте могло также сделать его живым символом для партизан и революционеров разных стран и в первую очередь в Латинской Америке. Все это представлялось правившим страной генералам во главе с президентом Баррьентосом слишком рискованным и нежелательным. Поэтому было принято решение его расстрелять, но представить казнь как смерть в ходе последнего боя с армейскими частями.
Вскоре после часа дня 9 октября боливийский сержант Марио Теран после нескольких глотков рома при повторной попытке (в ходе первой он не выдержал взгляда Че и сбежал из комнаты) исполнил приказ своего начальства. Войдя в комнату Гевары, он услышал последние слова Команданте: «Я знаю, что ты пришел убить меня. Стреляй, трус, ты ведь убьешь всего лишь человека!» При этом Че слегка приподнялся на скамейке, чтобы облегчить задачу своему палачу. Сержант Теран преднамеренно прицелился стрелять в грудь или несколько ниже, чтобы раны создавали впечатление, что жертва расстрела погибла в ходе боевых действий.