Че Гевара — страница 42 из 150

.

Как командиру, Че и тогда, и позднее приходилось принимать сложные, порой жестокие решения. Но принимал он их только для того, чтобы сберечь жизни вверенных ему людей. Никакого желания упиваться властью или утверждать такими методами свой авторитет у него никогда не было. Ни в малейшей степени.

В своей колонне Че организовал «дисциплинарную комиссию», которая должна была при участии всего личного состава разбирать проступки партизан. Вскоре в его отряде едва не вспыхнул бунт.

Пока Че находился в лагере Фиделя, один из самых опытных офицеров его колонны Лало Сардиньяс приставил пистолет к голове одного из партизан, проявивших непослушание. Как потом объяснял Сардиньяс, пистолет сработал самопроизвольно, и боец был убит на месте. Партизаны требовали расстрела Сардиньяса, и Че не смог их переубедить. Пришлось держать речь самому Фиделю, и только после этого большинством голосов (76 против 70) смертную казнь заменили понижением в звании.

Конец 1957 года ознаменовался неким необъявленным перемирием между Батистой и партизанами Сьерры. Армейские подразделения прекратили вылазки в горы, партизаны пока не спускались на равнину. Че отмечал, что закончился «кочевой период» Повстанческой армии. Теперь она занимала определенную территорию (фактически весь массив Сьерра-Маэстра) и была готова ее защищать.

Четвертая колонна под командованием Че[92] действовала восточнее пика Туркино, основная, первая колонна под командованием Фиделя — западнее.

Фидель поручил Че создать базовый партизанский лагерь Повстанческой армии. Решили обосноваться во все том же каньоне Эль Омбрито, куда и выдвинулась колонна Эрнесто Гевары.

Че проявил себя не только толковым и рассудительным командиром, но и прекрасным хозяйственником, заботившимся о благополучии вверенного ему личного состава. Он договорился с крестьянами, и те посадили для снабжения колонны овощи. Погонщики мулов и лошадей должны были доставлять в лагерь провизию. Вокруг лагеря создали систему постов наблюдения и оповещения. В лагере появились пекарня, сапожная мастерская и небольшой госпиталь.

Неподалеку от лагеря действовали правительственные войска под командованием Санчеса Москерры (из-за которого погиб бедный щенок). Москерра взял на вооружение тактику самих партизан. Утром небольшие группы солдат выдвигались из укрепленного лагеря и нападали на партизанские дозоры и окрестных крестьян. Когда Че высылал на помощь своих бойцов, солдаты отходили в лагерь. Штурмовать его было делом самоубийственным — у партизан не было тяжелого оружия, в то время как у каскитос были хотя бы ручные гранатометы.

Правда, партизаны обстреливали солдат своими «спутниками»[93] — жестянками (иногда просто консервными банками из-под молока), начиненными тротилом, полученным из неразорвавшихся авиабомб. Забрасывали их поначалу с помощью катапульты, сделанной из ружья для подводной охоты. Но батистовцы просто натянули поверх лагеря прочную сетку («антиспутник»). Жестянки пружинили и взрывались в воздухе. Так что партизанские «спутники» (названные так в честь первого советского искусственного спутника Земли) были скорее психологическим оружием.

В конце ноября 1957 года терпение Че лопнуло. Поступили сведения, что Санчес Москерра покинул лагерь и двигается в долину Мар-Верде (Зеленое Море), сжигая на своем пути крестьянские дома. Че отправил лучших бойцов во главе с Камило Сьенфуэгосом наперехват. Авангард должен был вступить в бой, в то время как основные силы колонны Че ударили бы по Санчесу Москерре с тыла. Но перехватить солдат не удалось, и когда партизаны в темноте прибыли в поселок Мар-Верде, жители уже в спешке покинули его.

На следующий день поступили сведения, что лагерь Санчеса Москерры находится всего в двух километрах. Группа Камило Сьенфуэгоса уже заняла позиции неподалеку и ожидала прибытия основных сил во главе с Че. Че быстро повел отряд на соединение с Камило. 29 ноября партизаны заняли позиции, отрезавшие солдатам пути отхода, и были готовы к бою.

Вооруженный только пистолетом «люгер», Че вместе с одним из бойцов занял позицию возле дерева и увидел, как прямо на него движутся несколько солдат. Нервы не выдержали, и он выстрелил. Слишком рано. Солдаты укрылись в зарослях, и началась всеобщая стрельба. Часть отряда взяла под обстрел крестьянский дом, где базировались главные силы Санчеса Москерры. В конце дня сквозь окружение партизан прорвалось подкрепление правительственных войск, и отряду Че пришлось отступить. Партизаны потеряли двух человек убитыми, причем один из них попал в плен и был хладнокровно убит выстрелом в голову. Пять бойцов получили ранения.

Пока колонна Че отдыхала в лагере Эль Омбрито, Санчес Москерра решил потревожить партизан на их главной базе. Чтобы задержать приближение противника, Че распорядился заминировать дороги самодельными минами. Но они не сработали, и авангард партизан покинул передовые позиции, открыв врагу путь к лагерю. Колонна Че отступила из долины и устроила врагу засаду. План боя был весьма простым. Камило должен был с максимально короткой дистанции убить первого появившегося солдата, после чего огонь открывали расположенные вдоль пути движения противника наиболее меткие стрелки-партизаны. Че с несколькими бойцами находился на запасной позиции примерно в 20 метрах от предполагаемого поля боя. Однако позиция командира была не слишком хорошей — он только частично был скрыт деревом.

Ждать пришлось три дня. Как только появился первый осторожно озиравшийся по сторонам «каскито», весь лес наполнился гулом выстрелов. Санчес Москерра применил гранатометы, но так как бой шел на близкой дистанции, мины разрывались далеко в тылу партизан. Че был ранен в правую ногу, и к нему приближались враги. Огонь по его позиции был настолько плотным, что он даже не мог перевернуться, чтобы перезарядить пистолет. Тут к нему подбежал боец, у которого заело пулемет. Че правильно вставил ленту и отослал молодого партизана обратно в бой. Того сразу же ранило в левую лопатку — такова была плотность огня правительственных войск, которые в отличие от партизан не экономили боеприпасы.

Ползком Че и его товарищ с трудом добрались до своих. Отряд начал отступать. Несмотря на рану, Че большую часть пути прошел пешком и лишь потом согласился сесть верхом на мула.

Таким образом, в Эль Омбрито партизанам закрепиться не удалось, и к концу 1957 года колонна ушла в ущелье Ла-Меса. Там возник новый постоянный лагерь, который Че опять обустроил по-хозяйски. Он организовал даже небольшую табачную фабрику, столярные и шорные мастерские. Для подачи тока на все эти объекты достали дизельный генератор.

Гордостью команданте Че Гевары стала оружейная мастерская его колонны. Там стали ремонтировать винтовки, хотя из инструментов поначалу были только отвертка, напильник и молоток. Позднее достали токарный станок и приладили к нему бензиновый моторчик. Из неразорвавшихся авиационных бомб стали делать гранаты. В мастерской с удовольствием работал и сам Че. По его предложению укоротили ствол охотничьего ружья 16-го калибра, поставили его на сошки, и получился импровизированный гранатомет. Выпущенная из него граната пролетала 150–200 метров.

Че уделял большое значение пропаганде. В конце 1957 года по его инициативе партизаны стали издавать газету «Куба либре» («Свободная Куба»). Типографское оборудование для газеты «Движение 26 июля» смогло тайно доставить в Сьерру из Гаваны.

В первом же номере газеты подробно рассказывалось о важности всеобщей забастовки для свержения диктатуры: «Нет сомнений в том, что в городах и селах надо самым тщательным образом готовить всеобщую забастовку, соединяя интересы различных классов с великой революционной истиной: нет ничего хуже Батисты и все должны объединиться, чтобы свергнуть его…»135

Что касается политики по отношению к крестьянам и буржуазии, то Че говорил, что надо помогать бедным и «как можно меньше мешать богатым на первом этапе войны. Но по мере развития последней противоречия будут обостряться. Придет время, когда те, кто с известной симпатией относился к революции, займут диаметрально противоположную позицию и сделают первый шаг, направленный против народных сил. В этот момент партизан должен действовать, защищая интересы народа, карать любое предательство»136.

Фактически очистив к концу 1957 года Сьерру от правительственной армии, Повстанческая армия приступила к наведению порядка, в том числе и с помощью жестокой борьбы против бандитизма. Банды уголовных элементов (например, шайка некоего китайца Чана) под прикрытием принадлежности к повстанцам убивали и грабили крестьян, насиловали женщин. И Фидель, и Че проявляли по отношению к таким главарям максимальную жесткость — их казнили.

Что касается мирной жизни на освобожденной территории, то среди местных крестьян было распределено несколько тысяч коров, конфискованных у богатых землевладельцев, поддерживавших Батисту. Крестьян (вместе с партизанами) учили грамоте, а также оказывали бесплатную медицинскую помощь. Да и вообще местных жителей (самых бедных на Кубе) поражало уважительное к ним обращение со стороны образованных горожан. Ведь большинство так называемых средних слоев в городах восхищались американским образом жизни, а кубинских крестьян считали по интеллекту сродни мулам.

21 февраля 1958 года повстанцы приняли судебный кодекс, призванный защитить права населения освобожденной зоны. Особенно сурово каралось мародерство.

Началось проведение аграрной реформы. Пока землю конфисковывали только у предателей и сторонников Батисты и раздавали крестьянским семьям по числу едоков.

Все эти меры, естественно, повысили популярность Повстанческой армии среди местного населения, особенно на фоне грабежей и насилий со стороны правительственных войск.

Если в военных делах положение партизан к концу 1957 года стабилизировалось, то в политических — до стабильности было еще далеко.