Правда, в том, что касается Кубы, Че был склонен выделять два основных препятствия на пути улучшения качества продукции — американскую блокаду и слабую дисциплину, свойственную многим кубинцам. Но главной проблемой все же было отсутствие конкуренции, которую надо было срочно заменить административным контролем качества. Конечно, формально стандарты качества были составной частью плана, и менять их директора не имели права. Но что делать, если эти стандарты просто не соблюдались? Штрафовать? Но в этом случае государство штрафовало самого себя, да и полной гарантии, что штраф приведет к повышению качества, не было.
Проблему качества в БФС так и не решили. При задуманной Че экономической системе единственной гарантией качества было новое отношение человека к труду, но оно пока еще не сформировалось. К тому же даже самоотверженный сознательный труд одних не имел никакого значения, если этим энтузиастам уже приходило плохое сырье от смежников.
Че постоянно искал пути улучшения работы предприятий своего министерства. При этом он всячески поощрял инициативу снизу и очень расстраивался, если ее не чувствовал. Главными для Че были проблемы не производства, а человека на производстве.
Инструментом обратной связи были совещания в министерстве с участием директоров «консолидадос», проводившиеся раз в два месяца. Первое такое совещание состоялось в январе 1962 года. Че поощрял директоров за откровенность и сам подавал в этом пример.
Министерство издавало три журнала: «Нуэстра индустриа» («Наша промышленность», 1961)[201], «Нуэстра индустриа технологика» («Наша промышленная технология», 1962) и «Нуэстра индустриа экономика» («Экономические проблемы промышленности», 1963). В этих журналах директора, администраторы и работники могли поднимать любые злободневные вопросы. Все номера предварительно просматривал министр. Только один раз Че высказал недовольство — когда увидел свое фото в одном номере четыре раза. С тех пор фотографий министра не публиковали. Зато министру нравилось, когда в журнале описывались трудовые подвиги простых рабочих — «новых» людей, которых он так нетерпеливо ждал.
Министр настаивал на том, чтобы все директора «консолидадос» и заместители министра регулярно (минимум раз в две недели) посещали подчиненные им заводы и обязательно общались с людьми всех рангов и должностей. Во время таких визитов были обязательными встречи не только с администраторами, но и с лидерами профсоюзной, женской и комсомольской организаций. По итогам каждого визита директор должен был представить в министерство отчет, содержащий конкретные предложения по улучшению работы предприятия. Че формализовал форму таких отчетов, разбив их на рубрики. Например, в документе был раздел «Склад», в котором требовалось отразить определенные заранее показатели.
Все эти отчеты писал во время своих посещений заводов и сам министр. И никакие события не могли заставить Че изменить этот порядок — ведь с него брали пример все остальные. Когда в октябре 1962 года разразился Карибский кризис, Че выехал из Гаваны в штаб Западной группы войск (которой он командовал) в Пинар-дель-Рио, и его подчиненные в министерстве надеялись, что очередной визит шефа на завод будет отложен. Однако Че явился на заседание в МИНИНД (где должны были слушать его отчет) вовремя, извинившись только, что представит отчет в рукописном виде — в его штабе не было секретаря, а сам он на пишущей машинке работал медленно. В момент самой острой опасности для Кубы министр, как и планировалось заранее, посетил фабрику по производству карандашей.
Все время своего пребывания на посту министра промышленности Че постоянно пытался бороться против бюрократизма, хотя во многом тенденции этого самого бюрократизма были заложены в БФС с ее централизацией. Министр это понимал и разрабатывал все новые и новые инструменты (в целом весьма успешные) для противодействия косности, иждивенчеству и поощрения творческой инициативы рядовых сотрудников. К тому же любые формы участия рабочих и служащих в управлении производством он считал важными вехами на пути формирования «нового» человека.
Еще в 1960 году на Кубе по инициативе Че возникли комитеты по запасным частям.
До революции 95 процентов всего оборудования на Кубе было американским и любую запасную часть можно было получить в США в течение двух рабочих дней332. В том числе и поэтому все американские дочерние компании на острове не имели на складах больших запасов запчастей. Объявленная американцами в 1960 году экономическая блокада поставила кубинскую экономику на грань полного краха.
Чтобы решить проблему запчастей, Че сначала объединил все 38 небольших машиностроительных и металлообрабатывающих предприятия Кубы в единый «консолидадо», чтобы лучше маневрировать силами и средствами. Затем, в том же 1960 году, были созданы комитеты трудящихся по запчастям. Они разрабатывали и производили запчасти с использованием местных ресурсов.
В августе 1961 года Че констатировал, что комитеты добились прекрасных результатов и коллапса экономики удалось избежать. К тому же это была первая успешная кампания министра промышленности по развитию творческой инициативы масс. Хотя на уровне министерства существовала Высшая комиссия по запасным частям, она занималась в основном уже только формулированием проблем, а не их решением. Это и был идеал Че — со временем, надеялся он, министерство промышленности будет только сводить воедино инициативу с мест и оформлять ее в виде национального плана развития кубинской экономики.
В 1962 году на Кубе с большим успехом прошла 1 — я Национальная выставка запасных частей, где было представлено более пятисот различных запчастей, произведенных на Кубе с участием комитетов трудящихся — от электродов до валов для насосов. Успехи в данном направлении отражались практически в каждом номере «Нуэстра индустриа».
При этом Че никогда не стремился аврально «выезжать» на энтузиазме трудящихся, особенно для прикрытия ошибок руководящих органов. Человек был для него прежде всего не средством, а целью развития производства. Министр прямо признал своей ошибкой то, что во время первого визита в СССР он упустил из виду проблему запасных частей. Но Че не только самокритично признавал свои ошибки — он всегда пытался их исправить. Уже в ноябре 1960 года Советский Союз по просьбе Че принял решение оказать Кубе помощь в производстве запчастей — советские специалисты всего за 16 месяцев смонтировали на Кубе механический завод. Это предприятие, находившееся в Санта-Кларе (площадью в 16 тысяч квадратных метров), могло производить четыре тысячи деталей в год при работе в две смены. 3 мая 1964 года завод в этом крайне важном для него городе торжественно открыл сам министр промышленности.
В 1962 году на Кубе, учитывая успех комитетов по запчастям, началось движение «Сконструируй свою собственную машину». Техники и инженеры образовывали рабочие группы и создавали уже не просто запчасти, а целые механизмы. Помимо всегда интересовавшей его темы воспитания нового человека, Че видел в этом движении инструмент достижения технологической независимости Кубы. В ноябре 1961 года он говорил рабочим (возможно, несколько упрощая проблему), что любая машина — не более чем набор деталей: «…мы должны научиться любить ее и постичь механический смысл любой машины»333.
Что касается стимулов, то Че говорил, что любой рабочий, техник или инженер, создавший собственную машину, должен иметь возможность стать директором.
В марте 1962 года министр не без горечи был вынужден признать, что движение сильно забюрократизировалось, и предпринял попытку оживить его. В каждом номере «Нуэстра индустрия» публиковались материалы о тех, кто создал новые механизмы. В феврале 1964 года Че выступил по телевидению и заявил: «Будущее промышленности, будущее человечества — не за теми, кто работает с бумажками, оно за теми, кто создает машины… Оно — за людьми, которые изучают большие технологические проблемы, разрешают их… открывают новые материалы и понимают, как извлечь новые вещества из природы»334.
Че стоял у истоков и массового движения рационализаторов и изобретателей на Кубе[202]. Еще возглавляя Департамент промышленности ИНРА, Че открыл его двери для всех, кто хотел поделиться своими идеями. Конечно, среди хлынувших в департамент «кулибиных» были разные люди, но Че очень ценил их энтузиазм и требовал от своих сотрудников уважительного отношения к самым различным (пусть и странным на первый взгляд) предложениям. Люди несли проекты самолетов, комбайнов по уборке сахарного тростника и даже генератора по производству тока из морских течений335.
Постепенно в министерстве промышленности образовался целый музей макетов и моделей самых различных машин и механизмов. Иногда по ночам молодые сотрудники (даже заместители министра) играли с ними, вспоминая детство.
Всем директорам «консолидадос» было дано указание образовать на каждом заводе «новаторскую» группу рабочих и инженеров и предоставить ей самый широкий простор для инициативы. Говорили, что Че взял при этом за образец существовавшие на японских предприятиях «кружки качества», с которыми он познакомился во время своего визита в Японию в 1959 году.
В целом Че был доволен изобретательской активностью масс: «Никто не мог даже представить еще пару лет тому назад, что это движение превратится в организованную силу, которая позволит нам решить бесчисленные технические проблемы, с которыми промышленность страны столкнулась после национализации. Из оценки всех этих проектов, часть которых казалась чистой воды фантазиями, очень быстро появились великолепные технические решения для развития сельского хозяйства и промышленности на Кубе… Движение изобретателей и рационализаторов охватило всю страну, и его импульс сохранился по сей день…»336
Но Че не почивал на лаврах. В октябре 1963 года на совещании с директорами он говорил, что любой инженер и техник по своей сущности должны быть новаторами, и руководство заводов должно это новаторство всячески поощрять. Правда, и в этом вопросе Че был принципиальным сторонником применения исключительно моральных стимулов, включая придание изобретателям особого социального статуса и повышение престижа в национальном масштабе.