— Как не понять, — киваю я, — очень хорошо понял. Сегодня на глаза вам лучше не попадаться.
— Неправильно ты меня понял. Нужно вести себя примерно. Теперь понял?
— Теперь ещё лучше понял, — подтверждаю я.
— Вот и молодец.
После уроков я иду в универ, прямиком на кафедру к Лилии Юрьевне.
— У неё сейчас занятия, — говорят мне и объясняют, как её найти.
Я ищу аудиторию и заглядываю в дверь. Увидев меня, она вспыхивает.
— Так, подождите одну минуту, пожалуйста, — говорит она группе и выходит ко мне.
— Артём?
Эх… хороша зараза… Тоненькая, славненькая, бровки, глазки, губки. Старый док стонет. Заткнись, похотливая дрянь. Я улыбаюсь.
— Лиль, привет. Мне только пару слов сказать. Если хочешь, я могу подождать.
— Нет-нет, ничего, мы только начали…
— Понятно… Ну, как дела?
— Что? — теряется она.
— Как с мужем дела? Он осознал?
— Пришёл, — кивает она. — Просил прощения.
— Простила?
Она не отвечает, вздыхает только.
— Ну, и молодец, что простила.
Она берёт меня за руку и отводит чуть подальше от кабинета.
— Лиль, — говорю я с улыбкой. — Слушай. Ты и меня прости, ну, за то, что я напал на тебя в тот раз.
Я по-доброму улыбаюсь, безо всяких яких.
— Слушай, это ты прости, я ж сама…
— Стой-стой… Тише. Ты не сама. Это я воспользовался возможностью. Так что ты не парься, у тебя же непростой период был. Да? Ну, и всё. Хорош уже себя грызть. Всё. Так что, если ты готова, я бы хотел возобновить занятия. Но если тебе будет неприятно видеть мою рожу…
— Приятно, — перебивает она. — Твою рожу мне будет приятно видеть… Ой…
Она прикрывает рот ладошкой.
— Отлично, — смеюсь я. — Значит я приду. Когда следующий раз?
Мы договариваемся.
— Ну, ладно… Пошёл я дрова рубить…
— Что? — изумляется она. — Какие дрова?
— Обычные, как Челентано. Не смотрела что ли кино?
— Что⁈
— Шучу-шучу, до послезавтра.
Из универа я двигаю к общаге медучилища. Всё, вот так, безо всяких подготовительных процедур, в очередной раз приступаю к новой жизни. Есть Вика и точка. Остальных барышень я отпускаю. Сейчас объяснюсь с Надей и буду чист перед всем женским полом.
А всю нерастраченную любовь и ласку буду направлять на кого? Правильно, на Чебурашку. А вот когда добьюсь от Вики взаимности, тогда и посмотрим. Тогда можно. Тогда… В общем, теперь всё по-взрослому… Не на инстинктах, а на разуме.
Комендантша в общаге, хмурая неприветливая тётка, берёт мой паспорт из рук вахтёра и долго его изучает.
— Не молод по девкам шастать? — ворчит она. — Нет на тебя заявки. Не пущу. Главное, даже не знаешь, к кому идёшь. У нас тут этих Надь, хоть пруд пруди. Хоть печь ими топи. Всё уматывай. Не пущу, сказала.
Обломала, блин… Я выхожу наружу. Ну, значит не судьба. Разговор-то предстоит непростой, эмоциональный. Надя же вроде влюблена и всё такое, блин. Ноги уже поворачивают в сторону подальше отсюда, но я заставляю себя попробовать все возможности и иду вокруг здания, к тому самому окну на первом этаже.
Через него я уже входил в этот «храм любви». Память начинает оживлять яркие картины той славной ночи и моя решимость встать на путь праведника, так толком и не преуспев в области блуда, несколько ослабевает.
Я представляю Надю в своих объятиях и кровь приливает к сердцу. Да и не только к сердцу… Блин… Ну, как вот противостоять искушению? Трудно, бляха. Очень трудно. Я толкаю оконную раму и она поддаётся. О-па! Незаперто. Бинго, так сказать. Отлично. Влезаю в окно и иду по знакомому маршруту. Нахожу комнату… Не ту, в которой мы с Надей уединялись, а ту, в которой она вроде живёт.
Встаю перед дверью и поднимаю руку, чтобы постучать, но в этот самый момент в конце коридора появляется комендантша, которая только что выпроводила меня с вахты. Она выплывает с лестницы и что-то громко говорит своему спутнику, которого мне не видно. Она уже начинает поворачивать голову в мою сторону, поэтому единственная возможность остаться незамеченным — это войти в комнату.
Не раздумывая, я толкаю дверь, предполагая, что она, скорее всего, заперта, но нет! Она поддаётся и резко распахивается, а я влетаю внутрь. Влетаю и останавливаюсь, как вкопанный.
— Ты почему дверь не запер? — тихо, без выражения, одними губами произносит Надя, глядя на меня, и одновременно с ней другой человек, а именно, особь мужского пола, задаёт свой вопрос:
— Ты кто такой, нах?
Это кто я такой? Я? Серьёзно? Я Надина неземная и, по всей видимости, единственная любовь, а вот ты кто? На моём лице расплывается улыбка.
Они сидят на кровати. Голубки, твою мать. Крепкий парняга со спортивной стрижкой и Надя. Причём, она — у него на коленях. Юбка у неё задрана, блузка расстёгнута, а рука парня лежит на лопающемся от распирающей его плоти бюстгальтере. Эх, кровушка. Да с молочком!
— Простите, ребят, правда, — едва сдерживая смех, говорю я. — Дверью ошибся. Вы бы заперлись, а то там комендантша ходит.
Я выхожу и тут же попадаю ей в лапы, после чего меня немедленно выпроваживают из общаги и грозят встречей с инспектором по делам несовершеннолетних.
— Тёма… ты почему на полу лежишь? Да ещё вон и без рубашки…
Надо мной склоняется мама и с тревогой вглядывается в глаза.
— Медитирую, мам.
— Да? Иди к телефону. Там дядя Петя тебе сказать что-то хочет. Скорей, а то по межгороду дорого.
Я подскакиваю и бегу в прихожую.
— Алло…
— Привет, Тём!
— Здравствуйте, дядя Петя.
— Как ты там? Мать сказала, что сразу из аэропорта в школу тебя погнала?
— Ага, есть такое, — усмехаюсь я.
Мы уже несколько дней, как вернулись из Москвы.
— Ну, ничего-ничего, ей виднее, что с тобой делать.
— Это точно.
— Слушай, я хотел спросить, не хочешь будущим летом с театром на гастроли поехать? Моим помощником. Работа физическая, конечно, зато подзаработаешь, спектакли опять же посмотришь. Мать твоя не возражает. Просто надо уже сейчас сказать. Я могу тебя включить в бригаду. Это в августе будет, после всех экзаменов. Сможешь успеть.
— Здорово! Отличная идея, спасибо большое, я согласен! С радостью даже!
— Ну, всё, добро. Молодец, значит готовься.
Мы ещё немного болтаем и прощаемся.
— И что там за медитации у тебя? — спрашивает мама. — Не расскажешь?
— Так чего рассказывать? Техника такая для очистки мозгов. В очевидном и невероятном рассказывали. Капица всем советовал… Если хочешь, могу тебя научить…
В этот момент в дверь звонят. Мама идёт открывать, а я стою и жду, чтобы посмотреть, кто пришёл.
— Катюша! — радостно восклицает мама. — Ты вернулась? А Оля сказала, ты в Москве работу нашла.
— Нашла, да… Но потом передумала…
— Ну, заходи, заходи скорее! Тёма, смотри, Катя приехала!
Сердце сжимается. Капец, сентиментальный, как старик. Я и думать о ней не думал после возвращения, а увидел и на тебе… Я ж на неё злой. Злой, как собака, а вот поглядите-ка, стою и улыбаюсь, как дурачок.
Она заходит и выглядит не как всегда. Она выглядит смущённо и виновато. Бросает на меня короткие взгляды и тут же отводит глаза. Чего такое-то? Я начинаю волноваться. Блин. Какого хрена! Волнение не унимается.
— Давай, проводи Катю в гостиную, — говорит мама, — а я пока чай поставлю. Сейчас чаю попьём и ты нам всё-всё расскажешь. А то вон Артёмка несколько раз пытался, но не мог никак дозвониться до тебя. Какая ты умница, что пришла. Тём, ты бы хоть накинул на себя что-то, а то ходишь голый. Неудобно ведь…
Мама убегает на кухню, а мы проходим в комнату. Повисает неловкая пауза.
— Садись, — говорю я и вдруг понимаю, что боюсь услышать что-то нехорошее. — Решила значит приехать?
Она несколько раз кивает.
— Да…
— Надолго?
— Ну, да… навсегда…
— А чего вдруг? Работа не заладилась?
— Нет, — машет она рукой. — Там всё нормально было…
— А что тогда?
— Ты прости меня, Тём…
— За что? — хмурюсь я и сердце делает пропуск.
Всё-таки я за неё волнуюсь, хоть и сказал себе, что пусть мол делает, что хочет, но всё равно, не чужой ведь человек. Вон сколько метров джинсы вместе перевели.
— Ну, за то что пропала, не сказала ничего, остаться там решила и не предупредила даже…
И всё? Только за это?
— Да я и не подумала вообще… Всё равно же у тебя тут… Вика и…
— А причём здесь Вика? — пытаюсь я связать концы с концами.
— Ну… В общем, да, наверное, ни при чём. Я, короче, задумалась, когда ты… ну… появился там… И поняла, что ты прав, конечно. Не стоит мне втягиваться в эту жизнь. Там ведь и загреметь можно под фанфары. Побаловались по малолетству и хватит. Нужно серьёзным делом заниматься.
Ф-у-у-х. Ну, вот, хотя бы одна нормальная девка. Головой думать начала.
— И знаешь, что ещё… — начинает она и замолкает… — У меня с Артуром…
Блин… Какого хрена…
— У меня с Артуром ничего не было, ты не думай. Вообще ничего… Даже намёков никаких…
— Что? — хлопаю я глазами.
— Ну, просто, чтоб ты знал…
Заглядывает мама.
— Ребят, а может мы на кухне посидим? Чтоб не таскать сюда.
— Да, конечно, — соглашается Катька. — Я и сама хотела предложить.
— Ну, пойдёмте тогда, у меня всё готово. Тёма, надень уже рубашку! Катюша, чем будешь заниматься до следующего года?
— На швейную фабрику пойду работать.
— А на будущий год планируешь снова поступать?
— Посмотрим, — вздыхает она и бросает на меня взгляд.
После чая мы с Катей сидим у меня в комнате и просто болтаем, как в старые добрые времена, когда ещё шили джинсы. Она рассказывает про экзамены, про свою московскую жизнь, а я хвастаюсь, как уделал в гонке Цепа. И сообщаю об остальных своих приключениях тоже. Кроме амурных, разумеется.
— Жалко, что сейчас Чебурашка разобран, но как только соберу, сразу первым делом тебя прокачу.
— Тогда собирай уже скорей, — смеётся Катя и вдруг делается серьёзной. — Тём, а ты действительно решил с Цепом драться?