Вернувшегося с работы Пашу на кухонном столе поджидала курица с румяной аппетитной корочкой, жареный картофель и целая миска салата, в котором под острым ножом пали смертью храбрых помидоры, огурцы и сочный болгарский перец.
– Хозяюшка ты моя, – вымыв руки, растроганно пробормотал бой-френд. – Где уж тут похудеешь с таким ужином. Я на тебя просто не нарадуюсь!
Лика попыталась улыбнуться, да так и не вышло.
Любящие люди проницательны, от них сложно что-либо скрыть.
– Случилось что? – встревоженно спросил Паша и отложил вилку.
– Да нет, все в порядке. К родителям ездила. Застукала батьку за флиртом с толстой теткой. Ты ешь давай.
– А ты?
И хотя Лика утром сгрызла только яблоко, она отрицательно покачала головой:
– Не голодна.
Телефонный звонок ее обрадовал. Авось Пашка оставит без внимания ее голодовку.
Разыскивая в рюкзаке поющий «Самсунг», она успела и заволноваться. Людей-то, которые знают номер ее сотового, совсем немного, и с большинством она сегодня общалась, так что могло случиться что-то экстренное.
– Лика, тебя второй день настойчиво домогаются по редакционным телефонам, – пробасил редактор «Ведомостей».
– Андрей Иванович, а кто? Представились?
– Не сразу. Некий Владимир Головачев. Знаешь его?
Щеки Лики полыхнули краской стыда. Знает, еще бы. Ближе, чем хотелось бы…
Шеф, против обыкновения, не спешил прощаться:
– У тебя все хорошо? Никаких угроз? Ты скажи, если чем надо помочь.
Испытывая легкие угрызения совести – бросила родную редакцию накануне осени, когда надо готовиться к новому рывку в битве за читателя, – Вронская заверила:
– Проблем нет. Скоро появлюсь. Не плачьте там без меня.
– Рыдаем, дорогая, просто рыдаем, – даже по голосу Красноперова было понятно: улыбаются два метра брутальной красоты.
Лика нажала кнопку отбоя, отложила телефон, прижала ладони к горячему лицу.
Лопата вернулся. И остальные собровцы. В гости надо ехать. Соскучилась по ним всем сильно-сильно!
Глава 2
«Сколько веревочке ни виться – все равно придет конец, – стучало в висках у следователя Кирилла Алексеева. – Сколько веревочке ни виться…»
Он оставил темно-зеленую БМВ у небольшого двухэтажного особняка, с неудовольствием отмечая: стоянка неохраняемая, само здание – более чем скромное. Прошли те времена, когда он благоговел перед роскошью офисов структур Леонида Штейнера. Рухнула его могущественная империя. И под ее обломками вполне может исчезнуть так удачно складывавшаяся карьера.
– Что ты хвостом бьешь? Чего паникуешь? Заколебал уже! – вместо приветствия накинулся на Кирилла Виктор Рогов. Могущественный начальник службы безопасности одной из многочисленных фирм олигарха. В прошлом, все в прошлом. Только проблемы – настоящие. – Тьфу, как баба себя ведешь, чесслово…
Кирилл опустился в кресло, смахнул налипшие на лоб волосы и, стараясь не обращать внимания на почти физически ощущаемые волны недовольства Рогова, попытался четко изложить суть вопроса.
– Видите ли, Леонид Иосифович весьма щедро расплатился за устранение одной деликатной проблемы.
Лицо Рогова, в панцире темного морского загара, расплылось в довольной улыбке.
– Хорошие времена были, что ни говори. Такие комбинации проворачивали – приятно вспомнить.
– Несмотря на то что вопрос был решен, – Кирилл выразительно повел бровями. Прямых характеристик от него никто не дождется. У него вся жизнь впереди, и не надо ее портить вдруг появившейся неизвестно откуда диктофонной записью, где он признается в совершении должностного преступления, – я позаботился о том, чтобы в случае проявления интереса к этому вопросу меня обязательно поставили в известность. О первом случае я вам рассказывал.
Рогов кивнул.
– Было дело. Прибежал – такой же перепуганный, взмокший от страха. Дело, видите ли, из архива какой-то следак затребовал. Тем не менее Штейнеру пришлось сообщить. Но особого волнения у олигарха новость не вызвала. Да было бы чего переживать, в самом деле!
Кирилл дождался, пока хорошенькая блондинка поставит на стол чашку чая, и продолжил:
– Сегодня мне передали копию вот этого документа…
Глаза Рогова быстро заскользили по строчкам. «Прошу предоставить возможность побеседовать с осужденным по делу… в рамках производства другого уголовного дела…»
На первый взгляд – все в порядке.
– Чего паникуешь? – уже более миролюбиво спросил он. – Успокойся, пожалуйста.
– Я спокоен, – заявил Кирилл, расплескивая чай дрожащей рукой. – Во-первых, я с трудом допускаю, чтобы у этого человека действительно могла возникнуть потребность в беседе с нашим фигурантом. Седов – рядовой исполнитель. Обычная бытовуха – вот его уровень. Во-вторых, он упоминает якобы адвоката, который должен присутствовать на встрече. Но нюанс заключается в том, что именно указанной в письме женщины нет в адвокатской базе Москвы.
Рогов присвистнул:
– Ну и дела! А ты уверен?
– Уверен. Надо, чтобы они посетили интересующего их человека, а потом…
Бывший начальник службы безопасности покачал головой.
– Нет, Кирилл. Мы этот процесс остановим раньше. Они запрос направили? Вот и славно. А нельзя встретиться с осужденным. Он на лечении находится. Ну, не мне тебя учить всем этим бюрократическим штучкам.
Кирилл побледнел. А если Седов не остановится? Если будет копать дальше и выяснит: дело шито белыми нитками?
– Почему? – от возмущения Кирилл начал задыхаться. – Почему вы не желаете брать на себя решение этого вопроса?!
– Чесслово, никто тебя в сложной ситуации не бросает, – заверил Рогов. – Делай, как я сказал в плане отказа. Дальше будем выжидать. Штейнер так и сказал: никаких резких движений.
Следователь неожиданно быстро согласился со своим собеседником:
– Хорошо. Понял ваши указания, все сделаю, можете быть уверены.
А про себя подумал: «Обвинений в свой адрес дожидаться не стану. Предъявлять их будет некому. Не хотите мне помочь убрать Седова – дело ваше. Я и сам справлюсь. Спасение утопающих, как говорится…»
Они не отвечали – телефоны командира СОБРа Дмитрия Павлова, Лены Плотниковой, Лопаты. Из чего можно было сделать нехитрый вывод: заняты люди. Скорее всего, находятся на очередной операции по задержанию преступника, а потому поездку к собровцам следует перенести.
Вывод этот вызвал у Лики Вронской двойственные чувства. Жаль. Она безумно соскучилась по ребятам, очень хочется их увидеть и убедиться: живы, здоровы, с ними все в порядке. С другой стороны – хорошо, что все складывается именно так. Есть возможность отложить объяснения с Лопатой. Надежда на то, что его симпатия успеет угаснуть, слаба. Но если бы так случилось – Лика почувствовала бы себя куда счастливее.
Она включила компьютер, набрала пару страниц книги, потом быстро удалила выделенный текст.
«Все не то, – с досадой подумала Вронская. – Кажется, пока не выясню, что же не самом деле случилось с генералами, ничего толкового не напишу. Пока то, что получается, мне активно не нравится…»
Пролистав записную книжку, Лика выдернула листок с адресом семьи Алпеевых, захлопнула за собой дверь квартиры и спустилась вниз к машине.
«Скорее всего, поездка эта будет носить формальный характер, – думала она, проскакивая широкие московские перекрестки. Почему-то всегда получалось: на желтый мигающий. – Вот и Володя Седов сомневается, что между убийствами генералов и генеральского сына есть связь. К сожалению, уровень преступности в столице низким назвать нельзя».
Вахтерша в «высотке», где жила семья Алпеевых, казалось, материализовалась из фильма «Москва слезам не верит» – такая же бдительная и ворчливая.
– А вам назначено? – поинтересовалась она, окидывая Лику таким подозрительным взглядом, отчего та, коренная москвичка, мигом почувствовала себя провинциальной стервочкой и засмущалась. – Вы по какому вопросу?
Выдумав сходу какой-то предлог – журналистка, собирает информацию о войне в Чечне, хочет поговорить с генералом Вадимом Алпеевым – Лика постаралась придать лицу выражение высокомерное и чуть усталое. Видели, дескать, мы и таких генералов, и кое-кого рангом повыше.
Номер не прошел.
– Разговаривать-то вам не с кем, – провозгласила женщина, и ее сверлящий взгляд сделался еще более подозрительным. – Схоронили мы недавно генерала.
Сердце Лики оборвалось.
– Как схоронили?!
– Как полагается. Провели человека в последний путь со всеми почестями. Вот в наше время…
– Очень интересно. Расскажите, пожалуйста!
Терпение Лики, выслушавшей панегирик про «наше время» с преувеличенным вниманием (а хотелось-то про другое расспросить!), было вознаграждено. Суровое лицо вахтерши смягчилось.
– Вы поднимитесь к Ирине Алексеевне, – пробормотала она уже без прежней агрессии. – Восемнадцатый этаж, квартира слева. Обрадуется она вам. Давно к ней уже никто не приходил. Вот в наше время…
И пока дребезжала уносящая Лику вверх клетка лифта, снизу доносилось гулкое:
– Все было честно и справедливо. Довели дерьмократы страну… Сталина на вас нету…
Стенания в русле «кто виноват» и «что делать» не помешали вахтерше позвонить в нужную Лике квартиру. Когда Вронская не без труда распахнула решетку лифта, на площадке уже стояла невысокая худощавая женщина с повязанным на голове черным платком.
– Проходите, – кивнула она. – Что вас интересует?
Столько радостной приветливости было в ее тоне, что Лика невольно смутилась. Может быть, бдительная вахтерша не так уж и не права. Во всяком случае, в частностях. Уж в советские годы генеральская вдова не страдала бы от одиночества так остро. Ходить строем и даже думать по команде – эти принципы ни в коем случае нельзя возвращать обратно. Но свобода не должна превращаться в равнодушное безразличие…
Скорее сознательно Алпеевы не меняли дышащий советской эпохой интерьер квартиры. Семейный достаток – огромный телевизор, ноутбук последней модели, DVD-плейер, дорогие экзотические растения, разросшиеся в просторной гостиной – безусловно, позволяет пригласить профессионального дизайнера. Значит, просто дорого это все – тяжелые книжные шкафы, массивная люстра, серпасто-молоткастая лепнина на потолках, громоздкие диваны и кресла.