В отчаянии родственники даже попытались объявить его сумасшедшим, но ничего не вышло. Сочувствуя другу, Рольф много думал об этом, однако понять брата Клайва так и не смог. Зачем же ломать собственную судьбу, когда можно вдоволь предаваться творческим порывам, не афишируя своё увлечение в известных кругах?
Со временем семья канцлера посчитала, что лучше забыть о том, что когда-то у них был сын. Но сам Лори продолжал существовать в своём собственном мире. Истинный стал властелином империи корсетов и панталон! Королём неприлично дорогих тканей и тончайшего кружева, не считая брошек, булавок, бантов, подвесок, шнурков, ремешков, подвязок и прочих финтифлюшек. Влиятельные мужья во всём этом решительно ничего не понимали, зато исправно оплачивали счета. Внушительное состояние самого известного в высшем обществе портного сделало своё дело, заставив стихнуть сплетни. К тому же канцлер (второе лицо в государстве), драконом был жестоким и злопамятным — хуже разве что военный министр Крейг. Многие понимали, что он не останется в долгу у тех, кто рискнёт открыто зубоскалить.
И вот теперь, во время отбора, Его величество счёл необходимым стряхнуть пыль с истории пятилетней давности...
Зачем?
Канцлер впал в немилость? Вряд ли. Не считая королевской семьи, канцлер и военный министр, бесспорно, являлись самыми сильными фигурами внутренней политики королевства. Их взаимная неприязнь всем была хорошо известна, однако именно это, как ни странно, удерживало общий расклад сил в относительном равновесии. Его величество всегда старался обходить острые углы и быть дипломатом.
Так что же случилось на этот раз?
Лори шьёт платья для отбора, в котором участвует дочь военного министра. Трудно предположить, от чего канцлер рассвирепеет больше — от того, что его сын обслуживает человеческих барышень или от того, что снимает мерки, склонившись к ногам дочери злейшего врага!
Поступки Его величества не обсуждаются, но если бы Рольф мог, он спросил бы его: «Зачем?»
В холле «Изумрудной долины» уже выл ветер, словно Истинные стояли высоко в горах, на утёсе, готовясь обернуться! Маленькая, уютная гостиница города Родака вновь страдала от присутствия двух драконов, принимая неизбежное со смирением (впрочем, как и все жители Нижних).
Акварель отлетела от стены и разбилась — в ушах раздался звон стекла и треск рамы, в пустом камине загудел магический огонь, сахарные феи задрожали от страха в своём укрытии — внутри колокольчика, стоящем на стойке.
— Клайв! Успокойся!
— Ты знал?! — ревел друг.
— Небом клянусь, нет! Ничего я не знал! Дыши, слышишь? Здесь люди, Клайв. Дети. Они ни в чём не виноваты.
Но слова уже не могли успокоить Истинного, от полного оборота зверя отделяли считаные секунды. Дракон метался волчком, не понимая, как можно обернуться в столь тесном пространстве, ткань на плечах трещала по швам, когти в панике разрывали ковры и портьеры в клочья. Рольф приготовился спасать хозяйку с дочерью, прикидывая, как эффективно эвакуировать постояльцев — всё, что ему пришло в голову, это обернуться самому, не теряя контроль снести крышу и забрать людей, посадив себе на спину. План тот ещё, гостей может завалить обломками, но другого выхода он пока не видит — нет у драконов такой магии, чтобы...
И тут случилось нечто невероятное. Рольф не поверил собственным глазам, когда Лилия оказалась рядом с разъярённым великаном в два человеческих роста (Клайв задел головой люстру, и та разлетелась вдребезги).
Забравшись на стойку, рыжая встала на цыпочки и... положила руки Истинному на плечи. Она смотрела Клайву в глаза и что-то тихо напевала. Три крошечные сахарные феи, дрожа от страха, приподняли тяжёлый колокольчик (любопытство победило, но кроме Рольфа этого никто не заметил).
Дракон замер. Рольф чувствовал, как зверь внутри друга заинтересовался смелой выходкой, как он восхищён, покорён и... Клайв влюблён? Этого только не хватало!
Женские руки ласково гладили закаменевшие плечи, сын канцлера, уменьшившись в росте, аккуратно снял девушку со стойки и привлёк к себе. Эти двое не замечали никого вокруг, они говорили друг с другом без слов, пока их губы, наконец, не соприкоснулись...
Рольф покачал головой, наблюдая, как во влюблённых летят сахарные сердечки — явно проделки малолетней любительницы фей. Стало неловко, да и ребёнка надо бы увести отсюда.
Дракон обошёл стойку и выудил из-под неё рыжее чудо с огромным голубым бантом.
— Покажешь, где Стефани хранит карандаши и краски? — тихонько спросил он.
— А она разрешила? — шёпотом спросил ребёнок, не отрывая восторженных глаз от целующихся.
— Пойдём, — Рольф взял девочку на руки.
Обняв его за шею, Касси прошептала:
— Дракон останется с ней.
— О чём это ты? — Рольф посмотрел малышке в глаза — они были взрослыми и печальными, будто видели, как зарождалась Вселенная много веков назад...
— Всё предрешено. Записано на камнях, обласкано ветрами, омыто дождём и снегом. Так уже было, и теперь повториться вновь. Всё будет хорошо!
Дорогие друзья) Я тут не только пишу, но и читаю) поэтому рада пригласить вас в еще одну замечательную книгу замечатльного автора)И что немаловажно - она бесплатная в процессе) успевайтеТемная хозяйка его башниИменем Аррена Тротта, легендарного демона, клянутся все адепты Академии Тьмы, а адептки любуются его портретом перед сном. Но вот беда — кумир молодежи и лорд-попечитель сгинул несколько веков назад, зато в местной Темной башне появился склеп, где по слухам покоится таинственный древний страж.Легенда утверждает, пока не явится истинная хозяйка темной башни, ее защитник будет спать беспробудным сном. Стоп! А я-то тут причем? И руки от меня уберите. Не буду я стоять в огненном круге. Мамочка, там кто-то шевелится. Стоять, демоны ряженые! Куда побежали? Меня с собой заберите!
Глава двенадцатая
— Что угодно благородной тане? — служанка встретила Стефани низким поклоном возле двери.
Губернаторша провожала дочь Крейга лично. Стефани нравилась эта спокойная, уверенная в себе женщина, что красивым, низким голосом уверяла в том, что гостье наверняка будет уютно и найдётся всё необходимое. Но сейчас хотелось одного — скинуть туфли и броситься на кровать.
— Я бы хотела остаться одна, — улыбнулась девушка. — Пока есть время отдохнуть перед ужином.
— Конечно, — улыбнулась госпожа Грейн. — Позже поможешь тане собраться, — бросила хозяйка служанке.
Дверь за Стефани наконец закрылась...
Одна!
Не всегда осознаёшь, какое это великое благо — одиночество. Сбросив туфли, она первым делом бросилась на кровать, чувствуя, как расслабляется тело.
Наконец-то.
«Буквально пять минут, чтобы прийти в себя». Хотелось закрыть глаза и забыться хотя бы ненадолго, но любопытство взяло верх, и она принялась рассматривать комнату. Все оттенки любимого цвета. От нежного до тёмного, глубокого, почти в тон чёрной сирени. Охапки свежих букетов повсюду (не сейчас, конечно, она слишком устала, но потом надо будет рассмотреть, какими воспользовались артефактами). Всем известно — чёрная сирень не стоит в неволе, эти цветы вянут мгновенно. Такая вот магия, лишь подтверждающая легенды.
Запах. Запах сирени. Интересно, комнаты других девушек так же оформлены, в стиле их букетов? Что ж, идея чудесная. Наверняка её придумал Лорри. Молодой дракон, искренне увлечённый делом, в которое верил, был, вызвал у неё огромную симпатию. Вот с кем она бы с удовольствием пообщалась. У них наверняка много общего.
Такой красивой комнаты Стефани давно не видела — что правда, то правда. И всё равно, если бы она могла — сбежала бы, прихватив эту маленькую дурочку, Рози, с собой.
Во всём происходящем чувствовалась фальшь, и это было невыносимо! Отцу провезло, что нашлись условия, ради которых она готова терпеть эти лживые, бездушные маски вокруг.
Как же быстро она всё это забыла... Отвыкла от общения с Истинными. С другой стороны, драконы как раз были, пожалуй, вполне искренними в своём недовольстве происходящим. Особенно принц.
Одного она никак не могла понять. Зачем было затевать отбор, если все были уверены в том, что девушки из Нижних не обладают магией? Если невесту действительно ищут и магический потенциал — на первом месте среди прочих критериев — к чему весь этот балаган? Что, если невеста уже есть, а это всё лишь...
Но зачем?
Небо, как же она ненавидит интриги!
Голос совести заставил подняться с кровати. Надо умыться. Привести себя в порядок. Стефан открыла шкаф, обнаружила там разнообразную одежду, в том числе сиреневый пеньюар из тончайшего шёлка немыслимой красоты. Лёгкая ткань сама скользнула в руки.
По собственной воле она никогда бы не стала окружать себя подобной роскошью. Странно. Почему? Она — урождённая Крейг. Её воспитывали в большом, красивом доме. Не было недостатка в нарядах. Слуги, балы, приёмы. И она, бросив всё, переехав в Нижний город после Академии, никогда не испытывала и тени сожаления! Разве не странно?
Останься она «таной Крейг», старшей дочерью высокопоставленного чиновника — какой была бы её жизнь? Если бы тогда на утёсе всё пошло, как... Как положено?
Нет. Она бы не смогла. Взбунтовалась, как Лорри. Драконицы с ледяным сердцем кружат Истинным головы, только бы устроиться получше. В этом бездушном, расчётливом мире злости и интриг она бы стала задыхаться. Всё равно сбежала бы!
Шёлк приятно холодил кожу. Стефани сама не заметила, как нырнула в кровать и закрыла глаза. Сначала её мучили разные мысли, а потом... Потом она вновь очутилась там. В арке артефакта, что на площади.
— Я запрещаю тебе так поступать с нашей дочерью! — услышала она голос мамы.
Небо. Небо с ней больше не говорит. Жаль. Зато мама кричит на отца. Наверное, это сон, потому что мама никогда не повышала на него голос. Сколько Стефани себя помнит — верная жена была лишь тенью всесильного Крейга, а когда он дарил супруге дорогие (неприлично дорогие) украшения, ей всегда казалось — мама дрожит от страха. Однажды она спросила у сестры, как Бетти думает — почему? Почему мама не рада подаркам, ведь так не должно быть? Но сестра считала, что всё хорошо, и это Стефи вечно что-то выдумывает. Может, оно и так, но ей всегда хотелось подойти к маме, обнять, успокоить.