— Что?
— Я с трудом держу этот кусок коридора. Помочь не хочешь?
Она тут же взяла себя в руки. Потянулась к уже ослабевающим плетениям сестры. Бетт права. Родак сделал её другой. Не ждёшь подвоха, не плетёшь интриг, и самое страшное — доверяешь ближнему. Недопустимо. Она даже не поняла, что сестра использует магию, хотя могла бы.
Слишком неожиданной получилась встреча. И совсем не такой, как хотелось...
— Наивная, — засмеялась сестра, словно прочитав её мысли. — С верой во всех подряд советую расстаться, и как можно быстрей.
— Ты пришла, чтобы сказать мне это? — она не выдержала, огрызнулась в ответ.
Столько лет мечтать о встрече, бороться с самим таном Крейгом, и что? Бетти смотрела на неё, как на врага.
Понять бы, почему?
— Нет, — усмехнулась сестра. — Я пришла спросить, на что ты готова пойти, чтобы узнать о том, что произошло на утёсе Крейгов в день, когда малышке Стефани исполнилось восемнадцать?
Ноги подкосились.
— Бетт...
— Отец тебя зачаровал. Впрочем, ты, наверное, и сама догадалась. Нет? Очаровательно.
— Чего ты хочешь?
— Ну, наконец-то! А то я уж стала думать, что жители Нижних тоже владеют магией. Кто-то же превратил тебя в доверчивую дурочку?
— Они владеют. Если когда-нибудь тебя это заинтересует, я расскажу. А сейчас давай вернёмся к нашему с тобой разговору. Итак. Чего ты хочешь?
— А ты изменилась.
— Ты тоже.
— Мне пришлось. Не всем же быть любимицами отца и получать всё без боя.
— О чём ты?
— О короне, сестрёнка.
— Какая корона? Меня изгнали. Непонятно, что с оборотом. И...
— Ой, ладно тебе! Не плачь. Мы все — пешки в играх тана Крейга. Вот только у тебя роль позавиднее.
— Бетти... Пожалуйста! Я не понимаю, почему ты злишься. За что? Я... скучала.
— Оставь это. Не стоит. Я расскажу, что произошло. Взамен ты потребуешь у отца обещание.
— Обещание? У... отца? Ты сама-то веришь в то, что говоришь? С чего он будет мне что-то обещать?
— А вот это уже не мои проблемы.
— Ладно. Хорошо. Что я должна у него потребовать?
— Свободу.
— Свободу? Для кого?
— Для меня. Или ты думаешь, я тут рискую собственной шкурой ради кого-то другого?
Глава семнадцатая
Рольф отправился к Его величеству, не дожидаясь, пока отец вызовет сына сам. Слишком много накопилось вопросов за последнее время.
Путешествие в Нижний под личиной. Они с другом решили развлечься. Пожить чужой жизнью, на время переписать судьбу. Это как... Как в сказке про крылатого принца, что упал в волшебный колодец, обидев злую колдунью, и вылез оттуда обычным мальчиком. Бедняком. Без крыльев.
Конечно, принц нашёл колдунью, извинился, и та его простила. Принц, получив урок, стал мудрым и справедливым правителем. Но то — сказки. Добрые. Поучительные.
Всё, что было простым, понятным и незыблемым с детства, всё, на чём держалась его вера в этот мир — рушилось на глазах.
Драконы жестоки, но справедливы. В их королевстве — закон и порядок. Таны покровительствуют слабым. Людям и полукровкам, что живут в Нижних городах под их неусыпной защитой. Война людей и драконов — в прошлом. Очень далёком прошлом. Никто не неволит — пожалуйста, люби человека. Если, конечно, ты — не Истинных кровей и у тебя нет обязательств перед родом. Или если твой род согласен выйти из игры. Хранить истинную кровь — тоже подвиг. Самоотверженность. Ради тех, кто слабее. Ради мира и порядка в королевстве.
Верхний город, утёсы — обитель лучших. Истинных детей неба. Провинившихся карают, выбрасывая в мир, откуда нельзя вернуться. Не всегда, конечно, но если смертной казни можно избежать, Истинные предпочтут это сделать. Своих детей небо должно наказать само. Они же не смеют лишать жизни тех, кого оно приняло.
Вековые традиции порой не поддаются простой логике, но они существуют так давно, что драконы их чтут, не спрашивая — почему.
И вот настал тот день, когда у принца появились... неудобные вопросы. Почему некоторые младшие сыновья известных родов откровенно слабее тех двух случайно встреченных им офицеров? Или не случайно? Почему сильному дракону отказано в праве вздохнуть полной грудью? Оборот — это... Это же не роскошь, в конце концов! Это биение сердца. Это... Это жизнь!
Ещё немного, и он сам, лично отправится к мятежникам — выяснять, в чём причина покушений на принца и короля? Почему им так важно свергнуть власть? За что они готовы рисковать собственной жизнью и жизнью близких? Ведь род предателя никто не пощадит.
Недовольство растёт — ещё пара десятков лет, а может, и того меньше, и... Начнётся война. Не на жизнь, а насмерть.
Рольф вновь вспомнил сиреневого дракона. Мощный размах крыльев, взрыв силы, подаренный небу. И боль, в которой корчился, умирая, зверь капитана.
Кто из молодого изнеженного поколения сможет ему противостоять? Избалованные сыновья танов ни на что не годны. Против таких вот полукровок из Нижних городов они и часа не выстоят!
Шаги раздавались по коридору гулким эхом. Дворцы Истинных были выдолблены в скалах под самым небом. На башнях, что не видны из-за облаков, круглый год лежал снег.
Рольф вспоминал, прокручивая в мыслях недавние события снова и снова. Толстяк, что занимал, судя по всему, высокую должность — почему он смел так вести себя с таном? Он, конечно, не знал, кем на самом деле был Рольф, но откуда такая уверенность, что всё сойдёт с рук? Даже убийство дракона. Его наверняка покрывают.
Пока он философствовал, прибывая в несвойственном себе состоянии, не заметил, как добрался до кабинета отца. Стража привычно взяла на караул, расступившись перед Его высочеством. Система защиты работала безукоризненно — никто не мог войти в резиденцию правителей под личиной.
Кивнув им, принц вдруг подумал — а случись что, кто из этих прикормленных, обласканных стражей останется верен короне? Кто готов умереть за своего короля?
Несправедливые мысли. Неправильные. Он это понимал. Ни на мгновение нельзя сомневаться, что твой приказ выполнят. Это верный путь к поражению.
— Его величество готов принять вас, Ваше высочество, — поклонился секретарь отца. Всё выглядело так, словно его визита ждали.
— Благодарю вас, Томас, — кивнул Его высочество и неожиданно для самого себя, спросил: — Вы же из Нижних городов?
— Да, Ваше высочество.
— Из Шандора? — Рольф улыбнулся, вспомнив Стефи.
— Да, Ваше высочество, — поклонился секретарь и аккуратно напомнил: — Его величество. Он ждёт.
— Да, да. Конечно.
Двери растворились сами — король не терпел лишних людей возле себя, и если можно было обойтись магией, отдавал предпочтение артефактам.
— Ваше величество! — Рольф поклонился.
— Добрый вечер, сын мой, — король стоял возле окна, вглядываясь в кровавый диск заходящего солнца. — Как ваше путешествие?
— Весьма поучительно, — принц стоял около двери.
Его не пригласили пройти. Этот устоявшийся порядок никогда не вызывал в нём протеста. Так должно быть. Так есть. И так будет.
Но сегодня он, пожалуй, впервые не находил во всём этом опоры. Кожей чувствовал — время, отведённое на принятие решений, на исходе. Если он начнёт разговор — отец его отложит.
— Полетаем? — король вдруг развернулся к сыну и... улыбнулся.
Из кабинета Его величества потайной ход вёл к самой высокой башне. Заклинание, известное лишь членам королевской семьи, позволяло стенам, внутри которых с трудом помещались двое, рассыпаться, зависнув в воздухе над облаками, пока драконы, обернувшись, не покинут дворец. Каждый раз каменная кладка, собираясь вновь, сдвигалась по часовой стрелке. В этом странном, завораживающем ритуале спала магия столь древняя, что никто, даже самый старый из придворных магистров не помнил, в чём заключается её смысл.
Король считал, что таким образом продлевалась жизнь. Правители жили долго. Очень долго. Тем не менее рано или поздно придёт и его время, а это значит, пора готовить достойную смену.
Рольф... Он так юн, горяч и полон сил. Если бы он мог позволить сыну просто жить! Любить. Летать. Но судьбу не выбирают.
Принц едва сдерживал рвущегося в небо зверя! Папа разрешил полетать, словно ему опять восемнадцать. Не так уж давно это было, но он уже жалел о том, что никогда не сможет настолько беззаботно и искренне смотреть в будущее.
Наконец, они достигли деревянной, окованной железом двери, за которой пряталась семейная реликвия — летающая башня.
Заклинание. Ему нравилось, как во время ритуала их с отцом голоса сливались воедино, оттеняя друг друга. Нравилось наблюдать, как рассыпается каменная кладка, медленно исчезая в молочно-белой дымке густых облаков — за секунду до оборота.
Два чёрно-золотых зверя взмыли ввысь, крыльями рассекая ледяной воздух. Два раза чинно, величественно обогнуть шпиль с развевающимся золотым флагом — тоже часть ритуала. Этот манёвр назывался «поклон дворцу». Считалось, что подобное зрелище должно показать величие королевства тем, кто наблюдает за ними из других миров.
Всего лишь легенда, но... Красиво. Так же красиво, как история о чёрной сирени Родака. Мысли о Стефи прибавили сил — Рольф догнал отца, и они позволили себе забыть о делах хотя бы на время.
«Небо всё видит, но небо умеет молчать». Так говорят. Это значит, что в небе можно быть самим собой. Резвиться, словно малое дитя. Ликовать от счастья. Выть от боли. Полыхать огнём.
— Смотри, — ворвался в сознание принца голос короля. — Что ты видишь?
— Замки танов, — ответил он, поняв, над какой частью Верхнего города они летели.
— Сколько их?
— Родов танов — около десяти тысяч. Замков также, должно быть.
— И один город, — тихо проговорил отец.
Зверь короля рванул вперёд — да так, что Рольф едва за ним поспевал. Сложив крылья, оба камнем упали — к долинам Нижних городов. Защита границы вспыхнула алым маревом, признавая право правителей на собственные владения.
Внизу было теплее. Огни оживлённых улиц мерцали, словно светлячки в долине грёз. Долина грёз — самое романтичное место королевства. Лишь Истинные могли позволить себе побывать там. Лететь несколько суток, а артефакты, позволяющие сократить путь, открывая пространственные порталы, стоили целое состояние, даже если их арендовать на время. Сокровищница отца набита подобными игрушками до отказа. Что, если им со Стефани взять и удрать на...