— Кого?
— Участницам отбора дали имена — цветы, что они получили в первый день на церемонии. Их комнаты украшены букетами и выдержаны в соответствующей цветовой гамме.
Рольф только сейчас заметил на каждой папке с делом виньетку в виде цветка. Лилия. Роза Сирень... Оригинально. Наверняка в цветах прятали прослушку. Очень... удобно. Не привлекает внимания, усыпляет бдительность. Чисто сработано. То, как мало он знал о том, как именно организован отбор ЕГО будущей невесты, неприятно резануло по самолюбию. Он совершенно потерял бдительность, но теперь с этим покончено — он должен быть в курсе всего. Началась игра, от исхода которой зависит их со Стефани счастье.
— Нет записей... Сбой? Диверсия? Стефани у короля?
— Его Величество не отдавал такого приказа.
— Вам — нет. Но, возможно, он отдал соответствующие распоряжения другим. Как думаете, Гейр?
— На мой взгляд, Его Величество не замешан в исчезновении Стефани.
— Почему?
— Он не сторонник спонтанных, не просчитанных решений. Тем более он был удивлён. Искренне.
— Возможно, вы правы. Но где тогда девушка?
— После того как она зашла в свою комнату, её никто не видел.
— Стефани не умеет выстраивать порталы, и насколько мне известно, подобных артефактов у неё тоже нет.
— Мой принц! — в кабинет заглянула жена губернатора. — Во дворце гвардейцы Его Величества.
— Отлично, — Рольф улыбнулся. — Мне необходимо задать вопросы девушкам. Может, они что-то видели? В комнате Стефани отключились артефакты слежения — кто-то должен быть к этому причастен.
— Возможно, она сама, — понизила голос хозяйка замка.
— О чём это вы?
— Тана Крейг знала о них.
— Откуда?
— Этого я не знаю, — покачала она головой, вспомнив, как девушка возмущалась тем фактом, что за участницами отбора следят. — Но неполадки были уже вечером, накануне.
— Ваше Высочество, — безопасник поджал губы, напоминая о том, что у них мало времени.
— С вашего позволения, мы вас провожать не будем, чтобы с чистой совестью говорить о том, что не знаем, куда вы направились, — поклонилась принцу жена губернатора, понимающе перехватив взгляд тана Гейра.
— Спасибо, — кивнул Рольф и вышел, лихорадочно перебирая в уме варианты дальнейших действий — он должен разыскать Стефани.
— Ваше Высочество! — раздалось совсем рядом.
Принц с трудом удержался, чтобы не вздрогнуть — настолько близко прозвучал голос... журналистки.
— Алекс?
— У меня есть то, что вам нужно.
— Вот как... И что же это?
— Записи. Записи из коридора и комнаты Стефани. После бала.
— Но это...
— Невозможно? Ха!
— Допустим. Что вы хотите взамен?
— Я думала, вы скажете: «Всё, что угодно!»
— Полкоролевства не могу. Не имею права. Руку и сердце — тоже не могу.
— Не претендую ни на то, ни на другое. Я хочу разрешение на публикацию материала об отборе.
— Невозможно. Появление бунтовщиков...
— Да кому это интересно? Бунтовщики, порталы. Читательницы хотят сплетен! Платья. Драгоценности. Истории о любви.
— И только?
— И только?! Ха-ха-ха... Если бы вы знали, как сильно ошибаетесь, Ваше Высочество.
— Хорошо. Первое — вы согласуете материалы со мной. Второе — имя Стефании Крейг ни должно фигурировать. И третье — вы показываете мне записи. Всё, что у вас есть.
— Но без Стефани... — Взгляд принца заставил умолкнуть на полуслове. — Да, Ваше Высочество, — поклонилась Алекс, понимая, что и без того выторговала у принца немало.
— Итак, записи. Где они?
Глава двадцать пятая
— Быстрее! — Бетти открыла портал, подтолкнув сестру в спину.
Правильнее было бы переодеться, потому как убегать в огненно-алом бальном платье — идея слишком экстравагантная, но у них не было времени. А значит, шедевр Лорри останется с ней, как вечное напоминание о самой прекрасной глупости в жизни.
— Руку!
Их обеих затянуло в воронку — тяжестью сдавило со всех сторон, тошнота подступила к горлу.
— Сейчас отпустит, — голос сестры звучал словно бы издалека, — зато не отследят!
Это было последним, что она услышала. Наверное, она просто отключилась, а когда пришла в себя, бороться с тошнотой было практически невозможно. Кто-то с силой надавил на шею, заставив пригнуться.
— Давай!
Её вырвало. Бетти пнула ногой железную миску — та покатилась по полу, расплёскивая содержимое. Они оказались в каюте. Плеск воды слышался совсем рядом, пол ходил ходуном. На самом качало несильно, но сказался переход порталом. То, что сестра смогла это сделать, впечатляло. Драконы неспособны строить порталы, они пользуются артефактами. Был ли такой у Бетт? Она обязательно спросит, вот только придёт в себя.
— Дыши. И выпей, — возле лица появилась глиняная кружка с мутной, отвратительно пахнущей жидкостью. — Пей, сказала! Станет легче.
Стефани выпила до дна, решив, что с сестрой лучше не спорить. Она даже не стала возмущаться по поводу несусветной горечи этого жуткого зелья. Бетти вела себя странно. Словно тюремщик с недостойным и капли милосердия преступником, но сейчас не время выяснять, почему. Она думала только о том, что скоро узнает тайну. Тайну, мучащую её все эти годы.
— Бетти?
— Горько, знаю. Потерпи.
— Нет, нет... Всё в порядке. Мне уже лучше, спасибо.
— Отлично.
— Как ты, Бетт?
— Привыкла.
— Я не об этом. Как ты... жила все эти годы?
Наступила тишина. Они молча смотрели друг на друга, вслушиваясь в плеск волн за стеной. По всему выходило, что они на корабле — плывут или стоят у причала. Вода гасит магический след, это известно каждому школьнику. Кроме того, в воздухе мерцали плетения заклинаний — столько Стефани ещё не видела! Почти все — незнакомые. Защита губернаторского дворца не шла ни в какое сравнение.
— С чего вдруг такой интерес?
— Почему вдруг? Бетти, я...
Ей захотелось вскочить и обнять её — крепко, как в детстве. Захотелось заплакать. Рассказать о том, как она скучала. О том, сколько раз умоляла отца о свидании! Хотя бы с Эльжбеттой, если уж он наотрез отказывался даже упоминать о маме. Конечно, потом она перестала просить. Когда поняла, что это бесполезно. А потом случился отбор, и у неё появилась надежда.
— Военное училище. Сразу, как тебя отослали, — горький смех растворился в затхлом воздухе.
Сыро. Холодно. Плеск волн — тоскливый, жалобный. Совсем не так шумит море, если стоять на утёсе, подставив ветру лицо! Совсем не так.
— Военное училище? Но... зачем?
В голове не укладывалось! После оборота дочь Крейга должны были ждать балы и светские приёмы, как и положено молодой, прекрасной тане её положения.
— Кто-то в роду должен продолжить традицию служения королевства, раз не случилось сына-наследника.
— Это... ты так решила?
— Ха-ха-ха! Ты в своём уме? Хотя... Ты так долго жила в Нижнем. Неудивительно. Нет, конечно! Отец. Отец так решил.
— А... мама?
— Ей не до меня, — отрезала Бетти.
— Этого не может быть!
— Может. Ей всегда было не до меня! И не делай вид, что никогда этого не замечала!
— Я? О чём ты говоришь?
— О том, что любимицей в семье была ты. Но дело не только в этом. Крейги — странная семья. С нами всегда было что-то не так! Отец, ненавидящий весь мир, включая себя самого, иначе как объяснить то, что он лишил рода единственное существо, к которому был привязан?
— Ты говоришь...
— Правду, Стефи. Он любил тебя. Тебя одну.
— Неправда! Он любит тебя и маму!
— Ты просто боишься в этом признаться. Ещё не тошнит от собственной упрямой веры в лучшее? Может, хватит? Очнись! Вспомни! Или вместе с тем утром на утёсе ты забыла всё, что было до этого? Мать... Холодная, отрешённая. Она и до этого была такой, а когда ты ушла... Когда ты ушла, наш дом превратился в склеп рыдающих, дрожащих по углам теней.
— Бетт...
— Лучше бы она ушла с тобой. До того, как ты исчезла, я и не подозревала, насколько никому не нужна.
— Прекрати. Это... Это неправда! Ты просто...
— На спаррингах, в крови, корчась от боли, я чувствовала себя более любимой. Нужной. Живой! Только благодаря этому и выжила.
Сестра отвернулась, пряча лицо. Стефани вскочила, обняла её за плечи и развернула к себе.
— Как же ты страдала... Прости. Теперь мы вместе, слышишь? Мы что-нибудь придумаем. Справимся. Вот увидишь! Родители любят тебя. Любят друг друга! Они...
Плечи Бетти тряслись, руки вцепились в красный атлас, она едва сдерживалась.
— Поплачь, — прошептала Стефани, нежно гладя девушку по волосам. — Поплачь. Станет легче...
— Ха-ха-ха... Ха-ха-ха! Бедняжка Стефи, — сестра не плакала, она хохотала в голос. — Скажи ещё, что наши родители — истинная пара!
— С отцом невозможно жить, если не любить, — тихо ответила Стефани, с болью смотря на то, как Бетти бьётся в агонии сарказма.
Она рисовала родителей тысячи раз. Её дар проснулся очень рано — уже в десять лет на обратной стороне рисунка проявлялась драконья ипостась. Хвосты парящих в небе драконов всегда были переплетены. Крепко, с нежностью... Они могли вести себя как угодно. Неправильно, причиняя Бетт страдания, но они любили друг друга, в этом она не сомневалась!
Любовь — странная штука. Когда Рольф был с ней той ночью... Он любил её. Другое дело, что факт вспыхнувшего чувства отнюдь не решает иных проблем, которых в мире истинных в избытке. Именно поэтому она больше не хочет иметь с ними дела!
— Пустое, — Бетти опустилась на стул и вдруг как-то обмякла, словно у неё больше не осталось сил. — Вернёмся к тому, с чего начали. Я обещала тебе кое-что рассказать. Помнишь?
Стефи кивнула, затаив дыхание. Ей казалось, корабль раскачивает стук собственного сердца, если, конечно, они были на корабле. Она ведь так и не спросила. Неужели она наконец обо всём узнает? Может, ещё не поздно отказаться? Мысль мелькнула и тут же растворилась в жгучем, нестерпимом желании узнать правду.