- Слушаюсь, Хранительница... Ой, он очнулся!
В колышущийся сумрак перед моими глазами вошло миловидное женское лицо, обрамленное капюшоном.
- Замечательно, - сказал красивый голос, и вторая женщина склонилась надо мной. - Эй, ты слышишь нас?
- Слы-шу, - выдавил я, пытаясь овладеть своим сознанием и телом.
- Лежи спокойно, тебе нельзя двигаться, - велел красивый голос. - Саффрен, принеси сомносок.
- Где..я?
- В безопасности. Все с тобой хорошо. Очень скоро ты будешь здоров.
- Кто вы... такие?
- Сейчас ты уснешь и проснешься здоровым. Ну-ка!
Меня осторожно приподняли, подложив ладонь под затылок. В груди кольнуло, заныло. Губ коснулся холодный край чашки, и душистое кисловатое питье освежило мой пересохший рот. Я хотел поблагодарить добрых женщин, но язык больше меня не слушался. Интересно, что они...
- Ах ты, очнулся, барин! - обрадованно сказал мужской голос.
Я открыл глаза. На меня смотрел мужчина лет пятидесяти. Честное открытое лицо, добрые глаза.
- Все, теперь все в полном порядке будет, - заявил он. - Прошла-то она, безгубая стороной...
- Ничего не... - Я посмотрел по сторонам и понял, что лежу на соломе в повозке, которая медленно, стуча колесами по камням, катится по лесной дороге, и солнце мелькает между стволами корабельных сосен, слепя меня. - Я же был...
- Трое суток бездыханным лежал, барин, - сообщил человек с добрыми глазами. - В беспамятстве своем бредил. Думали, помрешь. Ан нет, все обошлось. Как чувствуешь себя, а?
- Я здоров. Почти здоров. Голова только тяжелая и слабость. Я был сильно ранен?
- Ран на тебе не было, но, видать, что-то внутри у тебя повредилось. Поблагодари Вечных, сильную они тебе натуру дали.
- Я видел... вроде как двух женщин. Одну Саффрен звали.
- Женщин? - Добряк покачал головой. - Видать, попутал ты чего, барин. Не было никаких женщин. Один ты лежал на дороге к Источнику. Так и нашли тебя с сыном моим. Обмыли, примочки ледяные делали. Видать, с коня ты упал, барин, или как?
- Или как. А оружие мое... где?
- Туточки твои мечи, не изволь беспокоиться. И доспех, и кошелек, все мы забрали.
- Спасибо. - Я почувствовал просто таки невыразимую радость и облегчение. - Возьми в кошельке награду...
- Вот еще! - фыркнул мужчина. - За доброе дело и плату брать? Нет уж, барин, не по-людски так будет. Вечные велят нам ближнему помогать, за то и награда нам будет в царстве духовном вечная и несказанная.
- Куда мы едем? - спросил я, силясь осмотреться.
- В Сэйлок, барин. К вечеру на месте будем.
- Сэйлок?
- Деревня так наша называется. Это в Монхэме.
- Мне... в Эттбро надо.
- Как в силах будешь, так вернешься к себе домой, барин. Рано тебе в дорогу. Поправиться надо, набраться сил, отлежаться.
- Нет у меня времени отлеживаться. В Сэйлоке можно лошадь купить?
- А то. Монхэмские лошадки самые лучшие. Что землю пахать, что верхом скакать, на все годятся. Купишь, барин, и возьмут недорого.
- Хорошо, - Я откинулся на солому, закрыл глаза, попытался разобраться с мыслями, которые скакали в голове как пресловутые монхэмские лошадки. Я был уверен, что две женщины говорили со мной. И это они лечили меня. И кто-то неведомый прикончил из лука напавших на меня мерзавцев, по крайней мере, одного из них. Кто-то спас меня от неминуемой смерти, а я не знаю, кто, но точно не этот приветливый и добросердечный крестьянин, который вместе с сыном подобрал меня на дороге к Источнику Молодости. Еще одно странное событие, которую я никак не могу объяснить. И еще одна загадка. которую мне наверняка придется разгадывать.
6
Глава десятая. Дочка кондитера (продолжение)
Уж не знаю, кто меня исцелил, - добрый крестьянин с сыном или загадочные женщины из мимолетного лихорадочного видения, - но к моменту прибытия в Сэйлок я чувствовал себя вполне здоровым. Мичем (так звали крестьянина, в повозке которого я оказался) приютил меня на ночь в своем доме, а наутро, едва рассвело, я отправился покупать лошадь. У меня оставалось шесть денариев, один золотой я все же заставил Мичема принять в награду за все благодеяния, которые он мне оказал.
Торговец лошадьми в Сэйлоке оказался человеком дела. Выслушав меня, он тут же без лишних слов повел меня в стойло, где стоял статный и рослый гнедой конь, очень спокойно воспринявший наш визит.
- Это Брес, ему четыре года, - хозяин ласково потрепал коня по холке. - Он мне достался по наследству от одного наемника из Висланда, который умер от раны в сэйлокской таверне. Перед смертью этот парень просил меня позаботиться о его друге и не продавать его кому ни попадя. Скажу так - конь выезжен и обучен так, как мне еще не приходилось видеть. С ним управится даже ребенок. Поскольку ты, господин, человек благородный, я подумал, что для Бреса пришло время обрести нового хозяина.
- Прекрасно, - я погладил коня по морде, и Брес зафыркал. - Сколько хочешь за него?
- Пять золотых с седлом и сбруей. Это хорошая цена, господин.
- По рукам.
Перед тем, как покинуть Сэйлок я еще раз заехал к Мичему, разузнал, как мне доехать до Эттбро, простился с ним и его домашними, после чего поехал по пустынному тракту на север. Уже через несколько миль я понял, что Брес конь такой же покладистый, каким был бедняга Григ, но куда резвей и выносливей его. Словом, с лошадью мне повезло. Сделав в дороге несколько маленьких привалов, я на закате приехал в Ланфрен. На въезде в деревню меня встретила группа крестьян, вооруженных насаженных торчком косами, цепами и длинными тяжелыми палками.
- Прощения просим, господин хороший! - заговорил со мной их предводитель, крепкий пожилой человек в меховой безрукавке. - Придержи коня, парой слов хотелось бы перекинуться.
- Тебя случаем не Гийомом звать? - спросил я.
- Гийомом, - мужик был удивлен. - А ты, ваша милость, откуда...
- Мэтр Гроу про тебя мне рассказывал. Меня зовут Сандер Сторм, старый Гроу просил меня его дочь разыскать.
- Вот оно что! - Взгляд Гийома стал дружелюбнее. - Сталбыть, земляку нашему помогаешь? Хорошо это, по-божески. Ты уж прости за то, что дорогу тебе заградили - у нас в последние недели от приезжих головная боль одна.
- Ты про мага говоришь?
- Про него, чтоб ему провалиться! Как побывал тут, так люди у нас болеть да помирать стали. Мы уж напужались, думали чума открылась. Семь человек за одну неделю померло: объездчик Лука, старая повитуха Климена, Винч-дурачок, два младенца и корчмарь Варденс с женой. Народ волноваться начал, дошли до меня слухи, что кое-кто сбегать с Ланфрена собрался. Я потому и организовал патруль и депешу в Турс послал сеньору нашему, его преподобию верховному жрецу Турскому. Так что его преподобие сами приехали в Ланфрен из Турса разобраться со всем, а с ними доктор и четверо каких-то молодых людей, в черном и при оружии. Походили по дворам, посмотрели, на кладбище зашли. Апосля доктор собрал всех, осматривал. Порты велел сымать, срам показывать, - Гийом гадливо плюнул себе под ноги. - Не нашел он чуму в Ланфрене, но его преподобие чумной патруль одобрили, велели покамест следить за порядком в общине, чтобы это, грабежей и мародерства не было. Вот и ходим, следим, повеление исполняем.
- Ты говорил, еще чужаки были.
- Были, ваша милость. Какой-то кан молодой приезжал, про мага энтого расспрашивал.
- Ах вот как! - Я сразу подумал про Джи Кея. Интересно, как ему удалось напасть на след Борга? - И что, рассказали кану, что и как?
- Кану-то? - Гийом презрительно плюнул. - Была б охота! Он пытал все, куда маг поехал, а как понял, что не желаем мы с ним говорить, то рассердился шибко, сказал, что сами на свою голову беду накликали, а потом велел нам умерших от чумы вырыть и сжечь, а то, мол, поднимутся они и живых жрать начнут. - Гийома аж передернуло, когда он сказал это. - Сказал это, и дальше поехал, в сторону границы с Монхэмом.
- Сожгли померлых?
- Да как можно, ваша милость! - возмутился Гийом. - Мы ж народ верующий, кто осмелится могилы осквернять? Эт-только язычники каны так могут, а мы ни-ни!
- На то и расчет был, что вы люди богобоязненные, - я вспомнил увиденное в Монсальвате, рассказ Джи Кея о его жене и понял, что в Ланфрене вот-вот могут начаться большие неприятности. - Давай о моем деле поговорим. Мэтр Гроу говорил, его дочка с магом уехала.
- Истинно так.
- Послушай, а где маг жил в Ланфрене?
- Известно где, в корчме. Папаша Варденс ему лучшую свою комнату сдал.
- А Жанин в отцовском доме жила?
- Ага.
- А с чего вы решили, что чума у вас из-за мага этого началась?
- Так папаша Варденс с женой первые померли, как он уехал. А потом Лука и бабка-повитуха, они в корчму частенько захаживали стаканчик пропустить.
- Интересно. А что, Жанин с магом по любви уехала?
- Пес ее знает. Может, и запала на него. Маг этот парень видный, одет хорошо и денег у него навалом. Варденс хвалился, что постоялец с ним золотом расплачивался.
- Они вместе уехали, или как?
- Вместе. Ехали они по дороге в сторону Бэкуотера. Люди то видели. Так я Майрону сказывал о том.
- Про Бэкуотер знаю. - Я протянул Гийому серебряную монету. - Вот, возьми.
- Покорный слуга вашей милости!
- А как давно кан у вас побывал?
- Так дня два тому.
- Благодарю за помощь. А померших от чумы лучше в самом деле выкопать и сжечь. Спокойнее будет.
- Разберемся, - голос Гийома зазвенел металлом, не понравились ему мои слова. - Ну так, если еще пытать чего хочешь, говори, а коли нет - прости великодушно, нам по своим делам идтить потребно.
- Где у вас тут остановиться на ночлег можно?
- А нигде, - заявил Гийом. - Корчма нынче заколочена, после того, как хозяева ее померли.
- И где мне переночевать тогда?
- Вот того не знаю. Народ у нас напуган шибко, даже за деньги чужака в дом не пустит. Уж прости за прямоту, ваша милость. Да и не по чину тебе в наших хижинах ночевать.