Лайза закрыла голову руками и повалилась на бок, рыдая.
Снаружи бушевали волны, яхта кренилась из стороны в сторону, поскрипывали палубы. Это был первый, насколько он помнил, серьезный шторм: с гремящим над головой небом, тяжелыми клубящимися облаками и литрами изливающейся на «Мечту» воды.
– Что?! Что ты говоришь? Я почти тебя не слышу…
Доносившийся из трубки голос Рена пытался перекричать непогоду.
– Говорю, твоя мадам купила катер, собирается выйти в море.
Секундный шок сменился крайней степенью тревоги. Мак под раскат грома проревел:
– Зачем?!
– Тебя искать!
– Твою…
Он хотел выругаться, но поскользнулся и едва не упал – вовремя уцепился за перила; с лица потекли соленые брызги от разбившейся о борт волны. Ругательство вышло мясистее.
– Я едва сумел выбить это из Элли. Деталей не знаю. Хочешь, чтобы я ее остановил?
Аллертон ввалился в коридор, запер за собой дверь и стряхнул с волос капли; на ковер с ботинок тут же натекла лужа.
– Я сам, Рен. Мне надо подумать. Ты…
Разговор прервался – сотовый показал отсутствие сигнала.
Черт, как не вовремя! Мак едва не долбанул новым телефоном о стену.
К двум ночи распогодилось, а она все не спала.
Не могла. Сидела на кровати, подтянув ноги к груди, и слушала стук собственного сердца. За окном плыл неровный диск луны.
Слезы высохли, но боль не ушла – неспособная уснуть тоже сидела рядом.
Лайза боялась думать. Боялась, что додумается не до того, что сорвется и примет неверное решение. Обреченная на бессонную ночь, она держала в руках подушку, на которую положила подбородок.
Синяя спальня… Задернешь шторы – душно.
Уставший мозг, уставшее тело. Безысходность и пришедшее на смену раздирающему плачу безразличие.
Тихо, глухо и уже почти все равно.
Когда в углу на тумбе зазвонил телефон, Лайза вздрогнула, открыла глаза и долго смотрела, как маленький аппарат елозит по деревянной поверхности, вибрируя. Зачем она включила его? Чтобы услышать очередное предложение о продаже мотоцикла? Внутренний голос возразил, что в третьем часу ночи покупатели не звонят, но логика в ответ лишь раздраженно фыркнула. У этих ни стыда ни совести.
Кто бы там ни был, пусть отвалит.
Безразличный взгляд переполз с аппарата на бледную луну, веки закрылись. Телефон продолжал надрываться.
Потрезвонит и успокоится. Все когда-нибудь заканчивается, умолкнут и эти звуки. Когда спустя еще минуту телефон не умолк, она отбросила подушку прочь и поднялась с постели. Раздраженно, не заботясь о вежливости, ответила «алло», а когда услышала в трубке голос, который меньше всего ожидала услышать, тяжелым мешком опустилась на пол.
– Наконец-то я дозвонился. Лайза, ты меня слышишь?
Она не верила своим ушам. Слезы полились еще до того, как рот сумел выдавить хоть слово, в горле образовался ком.
– Лайза? Ответь мне…
– Мак?..
– Я несколько часов ждал, пока появится сигнал. Связь может прерваться в любой момент. Лайза, пообещай мне кое-что…
– Мак, как ты? Я так скучала… – она захлебывалась словами: хотела сказать так много, а получалось так мало. – Как ты? Боже, твой голос… я не верю, что это твой голос…
– Принцесса, слушай меня! Не перебивай!
Лайза еле прервала бессвязный поток излияний.
– Хорошо…
– Ты не сядешь на ту лодку, которую купила, ясно? Пообещай мне, что не сядешь на нее!
Ей захотелось разрыдаться в голос. Выплакаться ему, нажаловаться на судьбу, рассказать обо всех тяжелых переживаниях и о том, как сильно она желала его найти. Пожалуйста, хотя бы еще минуту, хотя бы тридцать секунд.
– Мак, я без тебя… мне так грустно… Пусть все это как-нибудь решится…
Господи, повиснуть бы у него на шее, уткнуться бы носом в грудь. Почему она не ценила этого тогда?
– Пообещай мне! Слышишь?
Знакомый рев заставил ее улыбнуться сквозь слезы.
– Я обещаю, да…
– Не сядешь!
– Не сяду.
– И не поплывешь меня искать…
– Вот Элли засранка…
– Ты меня услышала? Наколочу задницу!
Теперь она икала и одновременно смеялась.
– Скорее бы… Хоть что наколоти, только пусть все это кончится.
– Все! Я сказал, что хотел. Давай, принцесса. Люблю.
И он отключился.
Вновь не дослушал ответное признание, которое Лайза произнесла уже под монотонный звук коротких гудков, вновь ушел раньше, чем она успела ответить.
Но не попрощался. Главное, он не попрощался.
В эту ночь она спала, как дракон возле сокровища, свернувшись калачиком вокруг подушки, на которой лежал телефон.
Глава 11
– Так как информацию по нашим ребятам следует передавать тебе лично, сообщаю, что со стороны Мака было совершено нарушение: этой ночью он сделал звонок Лайзе Дайкин. Что предпринять?
Джон Сиблинг откинулся на мягкую спинку рабочего кресла и вопросительно посмотрел на Дрейка.
Начальник стоял, отвернувшись к окну, смотрел на умытые ливнем улицы Нордейла.
– Передай мне содержание разговора.
Заместитель совершил округлое движение ладонью – в воздухе возник вращающийся информационный шарик, состоящий из символов, – качнул рукой, и шарик поплыл по направлению к человеку в серебристой форме.
Дрейк развернул шар в прямоугольное окно, парящее перед глазами, и вчитался в строки. Затем едва уловимо передернул плечом.
– Сотри информацию об этом нарушении из базы данных Комиссии.
Серо-зеленые глаза Сиблинга прищурились.
– Если мы будет поступать так с каждым случаем…
– Это не каждый случай. Сделай, как я сказал.
Настала очередь Джона пожать плечами, мол, хорошо, сделаю, как прикажешь – зам раздраженно вздохнул и подчинился.
Символы нехотя растаяли прямо в воздухе.
– Я сегодня должен предложить Дрейку конкретную кандидатуру – время на исходе. Мы выяснили, что банде требуется специалист по разработке модели новой Комиссионной печати, точнее, ее копии. Значит, человек должен обладать навыками по работе с трехмерной графикой – они проверят его подноготную. Обычный дизайнер голограмму не создаст. Далее, наживка должна иметь мотив, чтобы переступить закон: либо деньги, либо зуб на Комиссию. Иначе зачем идти на риск?
Канн сложил ладони домиком и теперь постукивал подушечками пальцев друг о друга. Этот жест то ли помогал сосредоточиться, то ли неосознанно выскакивал, когда стратег фокусировался на обдумывании деталей плана.
За столом сидели еще четверо: затянутый в кожаную куртку Декстер, не проронивший ни слова с того момента, как вошел в кабинет – приветствие не в счет; задумчивый Конрад, глядящий куда-то сквозь поверхность деревянного стола; хмурый Мак, который в эту ночь так и не смог уснуть, и аккуратно выбритый и причесанный Стивен. Доктора подключили к операции два дня назад.
Аарон оглядел коллег и вновь постучал кончиками пальцев друг о друга.
– Задача всем: сегодня прошерстить списки файлов с подходящими под озвученные условия гражданами и прислать мне отчеты. Выберем одного. Также обратите внимание на порог терпимости к боли, потому что когда Мак начнет процесс слежения, человек может выдать себя…
Лагерфельд поднял на Канна удивленный взгляд.
– А зачем нам шерстить базы?
– Как зачем?
Доктор пояснил:
– На этом Уровне есть один-единственный человек, практически нечувствительный к слежке, потому что в нем, точнее, в ней, течет кровь Мака. К тому же дизайнер трехмерных моделей. Вот ее кандидатуру и выдвигай Дрейку.
Аарон, ожидая встречных или дополнительных комментариев, по очереди осмотрел собравшихся за столом людей и остановился взглядом на Маке, который в этот момент пытался глазами-лазерами выжечь на докторе дыру.
– Стив, вообще мозгов нет?! Ты зачем подверг ее риску?
Он поймал его уже в коридоре. Довольно невежливо повернул к себе за плечо и кое-как сумел разжать кулаки – казалось, хотел заехать по физиономии без объяснений.
Лагерфельд не был бы хорошим врачом, если бы не умел хранить спокойствие в ситуациях, где пациенты проявляют агрессию. Остался прохладным и тут.
– А ты выключи эмоции, Мак, и включи наконец логику. Да, риск есть. Но сторонние лица, с которыми Комиссия заключает договор, получают некоторые поблажки или бонусы. Понимаешь, о чем речь?
– Пока нет.
Было видно, как Аллертон пытается спешно взвесить все против и неожиданно появившиеся за, одновременно утихомиривая взметнувшуюся ранее злость.
– Вот и подумай. А как подумаешь, поймешь, что я куда более прав, чем тебе пока кажется.
Чувствуя себя укротителем тигров, оставившим за спиной невменяемого хищника, Лагерфельд развернулся и зашагал по коридору на выход.
Она ждала их весь день.
И дождалась.
Глазок показал позади двери человека в серебристой форме – черт бы их подрал! Сволочи! Все-таки пришли! Не зря она сегодня не могла ни есть, ни работать, ни сидеть на месте – худший кошмар со скоростью звука воплощался в жизнь.
Не открывать? Но куда, в окно? Балкон есть, но с него не спрыгнуть и к соседям не перебраться. Да и зачем? Все равно найдут…
Лайза чувствовала себя неврастеником: руки и подбородок дрожали, мысли буквально тряслись от страха. Почему она не уехала прямо с утра в другой город, на другой Уровень, не залегла бегемотом на дно какого-нибудь мутного пруда? Но тогда Мак…
На штанах от потных ладоней остались следы. Звонок прозвучал во второй раз – резкий, отрывистый, нетерпеливый.
Придется открыть и встретиться лицом к лицу с еще одной ненавистной рожей, которая расскажет об очередном повороте судьбы. Наверняка повороте не туда…
Насколько сладким казался ночной разговор, настолько же страшной теперь расплата.
Едва ощущая конечности, Лайза шагнула к двери. Прикоснулась к замку, как бомбе с часовым механизмом, и отодвинула язычок в сторону…