Будучи джентльменом, он пропустил даму вперед, обозрел молчаливый сквер. Под светом солнца он выглядел дружелюбно, а сейчас буквально источал неприязнь. Злоумышленник ушел, но далеко ли? Что ему мешает вернуться? Теперь помимо «работы» враг обзавелся личным счетом, значит, станет злее и настойчивее. Но те ли люди, чтобы дать чувствам возобладать над разумом? Он плавно закрыл за собой дверь, вошел в гостиницу. В холле не было ни одной живой души. Бар закрыли изнутри, администратор куда-то испарился. Прижимая к глазу платок, он поднялся вслед за Полиной. В коридоре было пусто. Тонкая ковровая дорожка скрадывала звук шагов. Полина не слукавила, с замком действительно возникли проблемы. Здание было старым, все проржавело, покорежилось. Замок не поддавался, поворот ключа встречал отчаянное сопротивление.
– Вот видите, – как-то заговорщицки зашептала Полина, – я вас не обманывала. А то напридумывали, поди, себе…
Сдерживая смех, он потянул на себя дверь, одновременно совершил поворот ключа – и ларчик открылся.
– Да вы просто мастер, – восхитилась Полина. – Хорошо, я запомнила последовательность действий… Проходите, Михаил, не смущайтесь, будем врачевать ваши раны. Не помню, говорила ли вам, но, прежде чем поступить в технический вуз, я несколько месяцев промучилась в медицинском училище. Знаний не набралась, но оказать первую помощь могу. Не бойтесь ничего, вы же не боялись давать отпор хулиганам?
Он сидел на стуле – тихий и смиренный. Полина извлекла из тумбочки хрустящий пакет, стала рыться в лекарствах. Затем удалила кровь влажным бинтом, обработала бровь перекисью водорода, еще чем-то, заклеила пострадавшее место пластырем. Прошлась мягкими пальцами по лобной кости – болело, но терпимо. Он чувствовал ее запах с нотками парфюма, непослушный локон, отвалившийся от прически, щекотал переносицу. Кольцов украдкой наблюдал за женщиной. Полина делала вид, что ее не волнует это внимание, закусила губу, чтобы не рассмеяться.
– Все. – Закончив работу, она отстранилась и полюбовалась на содеянное. – Теперь вы как новый, Михаил.
– То есть жить буду?
– Да, поживете еще. – Полина убрала пузырьки в хрустящий пакет. – Ну, вот, не зря все это с собой везла, хоть кому-то пригодилось… И что, много хулиганов на вас напало?
– Не считал, – улыбался Кольцов. – Человека три-четыре.
– Батюшки. – Полина передернула плечами. – Вот что значит не повезло. Вы сущий Спартак, Михаил. Слушайте, а вы не сочиняете? Сами, поди, в темноте на сучок напоролись, а теперь басни выдумываете. Слабо верится, что по тихому городку толпами бродят хулиганы и задирают командированных. И непонятно, зачем вас понесло в темноту?
– Хочу все знать, – улыбнулся Кольцов. – Большое спасибо, Полина, что не бросили умирать в тоскливом одиночестве. Вы мастерски владеете предметом. И руки у вас такие… приятные, теплые. Я могу идти?
– Да, конечно. – Женщина кивнула, и в глазах мелькнуло что-то особенное. – Мы ведь с вами уже простились. Так что заново можем не прощаться. Поднимайтесь, я провожу вас до дверей…
Он поцеловал Полину, когда она открыла дверь, ждала, пока он выйдет. Не сделать это было невозможно. Женские губы находились так близко, притягивали, а он не железный! В ее манящих глазах метался вечный вопрос бытия: уйдет или не уйдет? Никуда майор не ушел. Он взял ее за плечи, целовал в приоткрытый рот. Полина судорожно вздохнула, прижалась к нему, обвив руками шею. Как же давно у них обоих ничего такого не было! Все вышло спонтанно и продолжалось довольно долго. Они стояли у порога, не в состоянии оторваться друг от друга. Дверь пришлось закрывать ногой, не прерывая процесс поцелуя. Полина отстранилась от него, окинула затуманенным взором – и сама стала жадно целовать, закрыв глаза от удовольствия, тихо смеясь.
– Я останусь? – выдавил Кольцов.
Она кивала, тяжело дыша, женское дыхание обволакивало, глаза затягивали, как болотистая трясина.
– Если не останешься, с твоей стороны это будет особо тяжким преступлением…
Он тоже так считал. Уйти в такую минуту – это… просто обхохочешься. Полина схватила его за руку, куда-то повела. Номер, мягко говоря, не простирался вширь и вглубь, и горизонтальных плоскостей было немного. Заблудиться – невозможно. Одежды посыпались на пол, как листья по осени. Потом была кровать и все сопутствующие удовольствия…
«Ты, майор, перекати-поле, – подумал он первым делом, очнувшись на рассвете. – Старость тебя дома не застанет, ты в дороге, ты в пути…» Часы показывали начало восьмого, солнце поднялось, золотило сомнительной свежести тюлевые занавески. Кровать, в которой он спал, выглядела так, словно в нее попал артиллерийский снаряд. Вокруг кровати валялись предметы одежды. Рядом мирно посапывала, разметавшись, женщина. Волосы, избавленные от ига заколок, рассыпались по подушке. Память возвращалась неспешно, поступательно. «Вот интересно, – подумал Кольцов, – у всех нормальных людей это называется курортным романом. А у тебя это как называется?» Он приподнялся, спустил ноги на пол. Полина во сне заволновалась, стала ощупывать сбившуюся простыню. Коснулась его пальцами – и успокоилась, снова уснула. Первую половину ночи они не спали – и не было пугающего ощущения, что эту женщину он совсем не знает. С Полиной было хорошо, и все постороннее просто не задерживалось в голове. Потом они стыдливо смеялись, бегали по очереди в ванную комнату, лежали, обнявшись, уснули, кажется, одновременно. Он, впрочем, вскоре проснулся, неспокойно стало. Полина крепко спала – пушкой не добудишься. Он выбрался из кровати, проверил, закрыта ли дверь, прислушивался к звукам в коридоре. Потом на цыпочках перебрался к окну и, спрятавшись за тюлем, высматривал в темноте каких-то демонов. Не подставлял ли он Полину? Мысль заставила понервничать. Приоткрыв окно, он покурил, выпуская дым наружу, подвергая анализу все случившееся за четыре дня. Еще раз убедившись, что дверь снаружи не открыть, отправился в кровать, повоевал со спящей Полиной, стремящейся захватить его территорию…
Он тихо одевался, поглядывая на спящую соседку. Она проснулась, потерла глаза.
– Ой, ты куда? – Вскочила, машинально натянула на себя край одеяла.
– На работу, ты же знаешь… Спи, сегодня воскресенье…
– А ты точно трудишься по инженерно-технической части? – Полина зевала, ероша волосы. – График работы у тебя мудреный, опять же расшвырял хулиганов, посмевших на тебя напасть…
– Точно, не сомневайся. – Он наклонился и поцеловал соседку в припухшие губы. – Просто в глубоком детстве занимался боксом, борьбой, а еще на всякий случай бегом на короткие дистанции. Такая работа, я ее не выбирал… Шучу. – Он засмеялся. – Выбирал, конечно, но не догадывался, что так обернется. Спи, в общем. Потом поешь и съезди на пляж – а лучше на все сразу, чтобы было что вспомнить.
– Вечером придешь? – забеспокоилась Полина, подставляя сонную мордашку для поцелуев.
– Куда же я денусь? Я живу за этой стенкой, забыла?
– Нет, ты понимаешь, что я хочу сказать…
Он все прекрасно понимал, поцеловал свою новую знакомую за ухом и покинул гостеприимный номер.
В коридоре было людно, народ спешил в столовую. Большинство постояльцев сегодня отдыхали – и встали рано, чтобы подольше ничего не делать. У одних по плану были экскурсии на южный берег, у других – ленивое море. Женщина критических лет с любопытством глянула на его пластырь, потом на самого. В глубине коридора возник угрюмый лик Альберта – этот отвергнутый горе-кавалер явно знал, в каком номере проживает Полина. И если из него по утрам выходят мужчины, то… видимо, не лучшая примета. Михаил открыл ключом свой номер, заперся. Быстро осмотрел помещение. Посторонние не заходили. А горничная и подавно не зайдет – разве что после долгих упрашиваний. Зачем его убивать? Что за глупое нападение в сквере? Расследование буксует, толком не за что зацепиться. А удавка – это явно не запугивание. Кого-то беспокоит его активная деятельность? Стремятся выиграть время?
Он принял душ, переоделся. В гостинице стало тише, но отстоять очередь в столовую все же пришлось. Никого из знакомых не встретил, да и слава богу. Неясное беспокойство продолжало пощипывать. Он покурил на крыльце, прошел по дорожкам до места вечерней стычки, осмотрелся. Трава за кустами была примята, Михаил присел на корточки. Искать отпечатки обуви было бесполезно – слишком густо росла трава. С этой задачкой не справятся и криминалисты. И какая польза с этих отпечатков? Странно посмотрела пробегающая мимо пара – чего этот мужик там возится? Михаил распрямил спину, двинулся прочь из сквера.
Товарищи по несчастью уже сидели на рабочем месте и старательно скрывали недовольство воскресным выходом на работу. Оба перелистывали откопированные списки гостей города. Последних стало больше – время на месте не стояло. Им тоже стоило уделить внимание, неисповедимы пути шпионов.
– Бандитская пуля, Михаил Андреевич? – поднял голову Матвей. В глазах молодого сотрудника читалось злорадство. Мелочь, а приятно.
– На арматуру напоролся? – предположил Косых. – Соперник вызвал на дуэль? Ладно, не наше это дело…
– Ваше, – огрызнулся Кольцов, занимая рабочее место. Рассказ много времени не отнял. События, предшествующие нападению, а также последовавшие за ним, майор опустил.
– Дырковато как-то, – подметил Николай, – зачем бы ты на ночь глядя отправился курить в темноту? Мы чего-то не знаем о твоей тайной жизни?
– Она на то и тайная, чтобы о ней не знать, – отрезал Кольцов. – Неважно, почему я там оказался. Важно другое. Удавка – это любопытно… – Рука непроизвольно потянулась к шее. Глубокого следа шнурок не оставил, успел перехватить, даже Полина ничего не заметила. – Предвосхищая ваш вопрос: да, лица не заметил, темно было. Вообще ничего не заметил. Рост средний, пропорции средние, пожалуй, все. Точно мужик, но куревом от него не пахло.
– Значит, некурящий, – пожал плечами Николай. – Встречаются такие чудаки, лично знаю парочку. Считают, что дольше будут жить… Выходит, он там стоял и ждал у моря погоды? Знал, что ты выйдешь?