– Да все нормально, товарищ майор! Чем дальше в лес, тем больше дров! Вы же хотели все контролировать? Вот и давайте!
Отдалялась поляна. Вертолет пролетел ограждение, и внизу все стало серым от обилия камня. Машина круто пошла вверх, чтобы не зацепиться о клык скалы. Среди угрюмых махин мелькали фигурки людей – подчиненных сержанта Примакова. Они рассредоточились, ползли широким фронтом – и уже теряли друг друга из виду. Пилот провел машину еще немного, стал летать кругами. Закружились в хороводе скалы. Носы прилипли к иллюминаторам. Нарушитель где-то прятался, его видно не было. Скалы вздымались уступами, появлялись зеленые зоны. Преступнику ничто не мешало забраться под кусты или в какую-нибудь пещеру.
– Товарищ майор, он ведь не дурак, верно? – крикнул Матвей. – Мог сменить курс, двинуться по диагонали! Или залез в какую-нибудь щель и будет в ней сидеть до вечера!
Кольцов приподнялся, вцепившись в наплыв на борту, крикнул в кабину пилотов:
– Товарищ, давай вперед – на версту, на две! Полетай по траверсу пару минут! А потом пулей обратно – уверен, мы его подловим!
– Понял! – крикнул вертолетчик. Машина, набирая высоту, двинулась прямо, зависла над обрывистым ущельем, стала барражировать вдоль него. По дну глубокой впадины протекал ручей. Пилот совершил внезапный маневр – на полной скорости двинулся обратно, завис над участком местности. Уловка удалась. Пользуясь отсутствием надзора, нарушитель решил пробежать часть пути. Стремительное возвращение вертолета стало для него сюрпризом. Он заметался по вершине покатой горки, натягивая на голову капюшон. На короткий миг он возник в полный рост, куда-то спрыгнул. Вертолет замер в воздухе, немного снизился. Фигура чужака замелькала между валунами. Скалы расступились на пути беглеца, возник клочок открытого пространства. Нарушитель пустился наутек. Но посадить вертолет там было невозможно – слишком тесно. И злодей это понимал – вскинул руку, показал оттопыренный средний палец – и припустил дальше.
– Что за знак такой? – озадачился Матвей. – Мне одному кажется, Михаил Сергеевич, что нас послали на те самые буквы?
– Послали, – кивнул Кольцов. – Жест, распространенный за бугром. Оттуда наш парень и прибыл. У нас предпочитают другую комбинацию – сам догадайся какую…
Нарушитель карабкался на очередную возвышенность, иногда вставал на колени, быстро смещался. От людей Примакова он оторвался почти на версту, вряд ли военные имели шанс его догнать. По курсу зеленела поляна, окруженная зубцами скал, но беглец не мог ее видеть. Он снова стал во весь рост, перебегая косогор. Гудели солдаты, прилипшие к иллюминаторам, – возникал охотничий азарт. Бдительность утратилась – пилот решил снизиться. Нарушитель рухнул на колени, схватился за капюшон, чтобы не сорвало ветром.
– Не опускайся, товарищ! – спохватился Кольцов. – Живо наверх!
Он словно чувствовал, что сейчас произойдет! Пилот сообразил, схватился за рычаги. Но требовалось время, чтобы подняться на высоту. Нарушитель повалился на спину, прижал приклад автомата к плечу. Он бил короткими прицельными очередями. Над ним зависло жирное брюхо вертолета, но стрельба велась в сторону – по хвостовому стабилизатору! Это был отчаянный риск. Опытный стрелок мог попасть. Вертолет рывками поднимался, в этот момент пуля и повредила вспомогательный винт – именно тот, что помогал сохранять курсовую устойчивость! Машину резко повело набок, швырнуло в воздушную яму. Закричали пассажиры. Пилот лихорадочно манипулировал рычагами, но машина не слушалась. МИ‑8 неприкаянно болтался в воздухе, совершая «маятниковые» движения хвостом.
– Петрович, какого хрена?! – взревел Журавлев.
Ошибочка вышла… Справиться с критической ситуацией пилот не мог. Вертолет носило кругами, в какой-то момент он чуть не опрокинулся. «Твою-то мать», – подумал Кольцов, закрывая глаза. Машина взмывала в воздух, потом обрушивалась обратно, едва не цепляя выступы скал. Пилот не сдавался, каким-то чудом ухитрялся держать машину в воздухе. Поминал боженьку всуе сидящий рядом Матвей. Столкновения с землей пока не было. Кольцов открыл глаза. Перед ним сидел совершенно белый капитан Косых, который вцепился в кронштейн и прощался с жизнью. В иллюминаторе царила бешеная круговерть. Скалы и синее небо менялись местами. Вертолет болтался, но при этом пилоту удавалось поступательно его перемещать. Замысел стал понятен – до поляны с зеленой травкой оставалось совсем немного. Посадка будет жесткой, но хотя бы не на скалы… Только русским такое доступно: полная безалаберность вкупе с профессиональным мастерством… Поляна была уже рядом, рывками приближалась. Смотреть на это безучастно было невозможно. Михаил закрыл глаза, вцепился в кронштейны.
– Садимся, берегись! – вскричал пилот.
Удар был сокрушительный. Вертолет падал, накренившись, и больше всего при падении пострадала хвостовая часть. Подломились задние шасси. Кронштейны не спасли – Кольцова сорвало с сиденья, куда-то швырнуло. Орали и стонали люди, трещало и искрило в кабине. От удара не выдержал фюзеляж, стали лопаться и отлетать заклепки. Вырвало с мясом сиденья, в салоне все смешалось…
Тряхнуло знатно, но органы и кости вроде не пострадали. Михаил глубоко вздохнул, приподнялся на коленях. На макушке, судя по всему, назревала шишка. Поживем еще? Он недоверчиво озирался, ощупывая себя. То же самое делал Матвей, застрявший в проеме кабины. Пилотам повезло. В кабине фыркал огнетушитель – заливали не успевшее разгореться пламя. Из-под выдранной лавки выползал белый как мел Николай Косых – в первом приближении тоже целый. Тем, кто находился в хвосте салона, повезло меньше: у одного была сломана нога, у другого рука. Смешливый до инцидента паренек держался за бритую голову, раскачивался, как болванчик. Стонал ефрейтор с отдавленными внутренностями. Заворочался майор Журавлев, начал подниматься на дрожащих ногах. Левая половина лица была залита кровью. Он сделал неверный шаг, ноги подкосились, и он опустился на вставшее дыбом сиденье.
– Все из вертолета… – прохрипел Журавлев. – Рванет, сука, мало не покажется…
– Не рванет, – проворчал из кабины пилот. – Хотя хрен его знает, товарищ майор…
– Эй, друг, рация работает? – спросил Кольцов.
– Сейчас, подожди… Вроде работает.
– Вызывай вторую вертушку… Эй, народ, давайте на выход, не дай бог топливо загорится… Павел Викторович, помогите своим бойцам…
Михаил первым покинул раскуроченную машину. Ноги подгибались, звенело в ушах. Он отошел метров на тридцать и рухнул в траву. Подошел Николай – сел на корточки, уставился в пространство. Непростое, видно, дело – возвращаться с того света. Припадая на ушибленную ногу, подошел Матвей, начал озираться.
– За работу, товарищи, – выдавил из горла Кольцов и поднялся. – Неволить не буду, но если есть желание, присоединяйтесь.
Вершина горы Машной плавала в сизой дымке. Идеальный ориентир. Противник находился на этой линии, возможно, чуть правее. Но не левее – в той степи пролегал обрывистый разлом. Кольцов побрел через поляну. Обернулся – коллеги тоскливо провожали его глазами, переглянулись, потащились следом. Он уходил в скалы, смотрел по сторонам. Массивная глыба возвышалась над местностью. Западный склон формировали уступы, по которым теоретически можно было подняться. Он полз по ним, хватаясь за выступы в камне, искал ногами опоры. На вершину не полез – смысла не было. Одолел две трети пути, скорчился за «амбразурой», стал наблюдать. В каменном царстве не было никого живого. Бойцы Примакова – далеко, все остальные… И все-таки бог существовал! Мелькнуло что-то под свисающим козырьком скалы, протиснулась фигура в штормовке. Не зря майор предпочел это направление – с загибом вправо. Прямо нарушитель не пойдет, он видел, где упал вертолет, и не знал, остались ли в нем живые. На всякий случай обогнет опасный участок…
Несколько минут Кольцов наблюдал за маневрами чужака. Враг терялся в скалах, потом опять возникал. В принципе, шел по прямой, надеясь рано или поздно выйти к морю. До выхода из горной местности ему оставалось не больше километра.
Цепляясь за острые края, он сполз вниз, перевел дыхание. Коллеги ждали.
– Засек, – сообщил Михаил. – Теперь мы его не потеряем. Ну что, товарищи, закончим начатое?
Этот «турист» уже надоел хуже горькой редьки! В одну с ним точку выйти не удалось, и все же дорожки пересеклись. Субъект в штормовке взбирался на покатый склон, когда за спиной возник Косых с пистолетом.
– Не двигаться! Руки за голову, ноги на ширину плеч.
Преступник замер. За его спиной висел автомат, там же находился небольшой кожаный рюкзак. Голову укрывал капюшон. Мужчина медленно выходил из оцепенения, шевельнулся – и вдруг скатился с тропы вбок, провалился в невидимую расщелину! Косых досадливо крякнул. Он не собирался стрелять. Только в крайнем случае, и боже упаси – на поражение. Злоумышленник вскочил и, согнувшись, бросился за ближайшую скалу. Засаду продумали – насколько позволяла обстановка. Кольцов схватил его за ворот, ударил кулаком в голову. Клацнула челюсть, и капюшон свалился с головы. Надо же, сюрприз. Впрочем, предчувствовал, что будет нечто эдакое… Казалось, все кончено. Но стоило подойти, как преступник оживился, выгнулся дугой и ударил обеими ногами в живот! Спасибо, что не ниже… Майор согнулся от острой боли, дыхание перехватило. Преступник подлетел – его челюсть уже заплывала, но боеспособность он не утратил, – ударил коленом в скулу. Поза майора еще как располагала! Михаил увернулся в последний момент, вцепился в противника – и оба покатились по земле, колотя друг друга. Коллеги как-то не спешили, стояли, наблюдали за происходящим. Заключали пари, кто выиграет? Косых наконец соизволил, двинул злодею по загривку. Тот утратил подвижность, Михаил стряхнул его с себя. Но упырь снова поднялся, бросился бежать. Он цеплялся за любую возможность, понимал, что за одно лишь убийство солдата получит по полной. Подбежавший Матвей толкнул его, преступник ударился плечом о скалу, взвыл от боли. Ноги разъехались, он сполз на колени. Выдержка