– Согласитесь, хорошо здесь, – вкрадчиво сказала она. – Весь нос забит йодом, просто слишком хорошо…
«Слишком хорошо – это тоже не очень хорошо», – подумал Кольцов.
– Скажите, Карина, прохладные отношения Павла Викторовича Журавлева и Нины Георгиевны…
– Вы тоже заметили, – хмыкнула Карина. – Хотя у вас профессия такая, Михаил, все замечать… Вы же никому не расскажете? Павел Викторович хороший человек, да и Нинка баба хорошая, но тут коса нашла на камень. В общем, Журавлев в прошлом году пытался приударить за моей сестрицей. В принципе, верно рассудил: молодая баба томится в золотой клетке, муж постоянно на работе, а если и дома, то ему не до жены. Только не учел, что Нинка любит своего трудоголика. Что так смотрите? Еще как любит, точно говорю, меня не обмануть. Все готова терпеть, лишь бы он рядом был. Думаете, есть для нее какая-то корысть в этом замужестве? Да никакой. Родион если и известен, то в узких кругах. В свет с таким не выйдешь, большим деньгам не порадуешься. Первый муж у Нинки, между прочим, дипломатом был, сейчас за границей трудится, а бросила его, потому как не любила… И Павел Викторович, соответственно, получил отлуп. Видать, не понял, совершил вторую попытку, после чего их отношения и разладились. Нинок его на дух не переваривает, хотя при посторонних старается это не показывать. Но не всегда удается, вы же заметили? И Белецкий видит, что не по душе его любимой Павел Викторович, но главная причина этой нелюбви в голову не приходит. Занят больно Родион, другое в голове, да и… – Карина помялась. – Он наивный человек – во всем, что не касается работы. Своей супруге безоглядно верит и, кстати, правильно делает.
– Еще кто-нибудь об этом знает?
– Ну, вы теперь знаете. – Карина сухо рассмеялась. – Нинка только мне рассказала, она же не дура, по белу свету такое трепать. Кто-то, может, и догадывается, да и что с того? Адюльтера не было, чиста моя сестрица, товарищ прокурор… – В смехе соседки заиграли вульгарные нотки.
– А у вас тут весело, – ревниво прозвучал за спиной голос, к ним вразвалку подошел взлохмаченный Константин. Он уже изрядно выпил, но пока сохранял здравость мысли. – Ищу тебя, дорогая, ищу, а ты вот где…
– Надо же, какая прелесть, – заулыбалась Карина, хотя по ее лицу и пробежала тень досады, – хоть кто-то меня ищет… – И, повисла на руке своего суженого, отчего тот едва не упал. – Эй, родной, а ну, стой прямо, не шатайся… Да все в порядке, Костик, немного пообщались с товарищем из органов, сдала ему пару секретов, ничего страшного…
Такое ощущение, что перед мужем она старалась показаться пьяной. Константин помалкивал, только бросил на Михаила настороженный взгляд. Пошатываясь, супруги побрели к дому. Сгущались сумерки, воздух приобретал темно-фиолетовый окрас. Михаил постоял еще пару минут и тоже двинулся обратно. Праздник в доме продолжался. Сигналила машина за оградой, пожилой садовник открыл ворота, и на щебеночную стоянку въехала «Волга». Водитель остался в машине, распахнулись задние двери, с одной стороны спешился лично Петр Ильич Голованов с букетом красных и белых гладиолусов, с другой – Людмила Михайловна Юдина с усталой и немного ироничной улыбкой на устах. Петр Ильич, чеканя шаг и дежурно улыбаясь, отправился к встречающей его имениннице. Та тоже дежурно охала и закатывала глаза, получая букет и пожелания жить в мире и счастье до ста лет. «Это еще не все, моя дорогая», – проурчал Петр Ильич и отправился обратно к машине, открыл багажник. Его место подле именинницы заняла Людмила Михайловна – ее поздравление было менее пафосным, но более искренним. Гости, столпившиеся на крыльце, захлопали в ладоши. Нина Георгиевна получила конвертик и некие слова на ушко, которые ее весьма развеселили. Но Кольцов наблюдал за Головановым. Петр Ильич извлек из багажника гигантскую (а главное, ненужную) вазу, отправился в путь с ней в обнимку. Только Кольцов видел, как он мазнул взглядом по стоящей неподалеку Карине, и та отозвалась примерно тем же взглядом. Это было мимолетно, но до чего, черт возьми, выразительно! Кольцов изумился, хотя и не подал вида. Вот это да! Начальница отдела множительной техники и руководитель строительства… Почему, собственно, и нет? Могут видеться на работе каждый день, договариваться о местах встречи, и законом супружеские измены пока не запрещаются…
Этого никто не заметил. Карину прикрыл ее же затылок, Петра Ильича – ваза. Какие, право, шалуны на объекте всесоюзного значения… Нина Георгиевна ахнула, в страхе попятилась. Пришел на выручку супруг, перехватил бестолковый подарок. «Свадебного генерала» наконец дождались. Измученный трудами Петр Ильич поднялся на крыльцо. За ним гуськом потянулись остальные приглашенные, в том числе соседи Парасюки.
И сколько еще открытий чудных предстояло познать? Интрижка Карины и Голованова (а Кольцов не мог ошибиться) явно затмевала бледные попытки Журавлева закадрить Нину. Только какое отношение эти интрижки имели к поиску шпиона? Он мог отправиться ложным путем, и мысли об этом начинали беспокоить. С улицы доносился раздраженный голос Журавлева – Павел Викторович что-то внушал своим «топтунам».
Стемнело, звезды высыпали на черное небо. В доме убавили музыку – мешала разговору. Граждане неплохо проводили время, звенели бокалы. «А давайте выпьем за Родиона Львовича! – гремел голос Петра Ильича. – За самую светлую голову нашего времени! За то, что у него такая жена – наша всеми любимая Нина Георгиевна!» Михаил покурил в районе бассейна, вошел в дом. В столовой разговаривали люди, из-под двери распространялся дурманящий мясной запах – дело дошло до бараньей ноги. Петр Ильич продолжал расточать лестные слова о главном инженере. Белецкий вяло отбивался: день рождения вообще-то не у него. Непринужденно смеялась Нина Георгиевна. «Эй, а где мой суженый-ряженый? – доносился голос Карины. – Уснул, поди, в туалете…» – «И Людмила Михайловна куда-то запропастилась, – удивлялся Петр Ильич. – Снова курит, чтобы никто не заметил?»
Кольцов кашлянул, входя в гостиную. Вроде кто-то пискнул, что-то прошуршало – мимо него, пробормотав «Извините» и поправляя спадающие с носа очки, прошествовала Людмила Михайловна, быстро направилась куда-то в сторону. Михаил помедлил, но все же вошел в гостиную, проведя рукой по выключателю. Загорелся свет. У книжного шкафа с раскрытой книжкой (явно схватил первую попавшуюся) стоял Константин и пристально вглядывался в текст. «Потрясающе, – подумал Кольцов, – изменяет своей жене и при этом ревнует ее к каждому столбу. Ослабела в советском обществе когда-то хваленая мораль…»
– Забыли здесь что-то, Константин? – спросил Кольцов.
– Да вот, зашел, книжку решил полистать… – промямлил, пряча глаза, снабженец. Повернулся боком, чтобы не бросалась в глаза расстегнутая рубашка.
– В темноте? – уточнил Михаил.
– Почему в темноте? Вот же свет горит…
– А Людмила Михайловна?
– Какая Людмила Михайловна?
Действительно, свет горит, и какая Людмила Михайловна? Константин имел растерянный вид, сунул книгу, где взял, и, опустив голову, вышел из гостиной. Рисковые, однако, люди, вот так, не смущаясь сидящей за стеной супруги. А та сама ничуть не лучше, но все же на шею Петру Ильичу не бросается. В самом деле, при чем здесь выпитый коньяк? И Людмила Михайловна Юдина, оказывается, живой человек. Может, еще на что-то способна? Открытий чудных стало больше, но истина отступала все дальше. Звуки празднества в столовой начинали раздражать. Он вышел в коридор, направился к выходу. На улице никого не было, только над оградой на обратной стороне участка мерцал силуэт сотрудника 9-го отдела. В желудке засосало, уж больно аппетитные запахи сочились из-под двери. Он вышел из калитки, пересек дорогу и забрался в УАЗ. Курить надоело, но все же закурил, расслабился. Подошел Журавлев, заявил, что надоело заниматься ерундой, он лучше пойдет спать. Довозить его не надо, здесь пять минут ходьбы. У дома четверо лбов, уж как-нибудь справятся с поставленной задачей.
– Будешь до конца присутствовать, Михаил Андреевич?
– Не уверен. Но пока посижу. А ты впрямь, Павел Викторович, бросай это грязное дело и ступай спать. На днях свидимся.
Глухо бормоча, Журавлев зашагал к себе домой. Может, он безнадежно влюблен в Нину Георгиевну? – мелькнула странная мысль. Вряд ли, мужчина видный, а Нина Георгиевна не последняя привлекательная женщина в Крыму. Почему он вообще прицепился к этому дому? Что имелось, кроме интуиции? Белецкий на шпиона не похож (впрочем, многие шпионы не похожи на шпионов). Остальные тем более, начиная с его очаровательной жены, пусть и зависимой от мужа, но все же стремящейся к чему-то большему. Семейка Солнцевых – весьма любопытная, тайная жизнь идет полным ходом. Юдина, Константин – заняты в сфере снабжения, обеспечения, неудивительно, что где-то дорожки пересеклись. Ограничились амурной связью или имеется еще что-то, зарытое глубже их постыдных отношений? Карина Солнцева и Петр Ильич – вообще высший пилотаж, при том, что бонусы от этой связи имеет только Солнцева, а Голованов – полный пакет неприятностей. Карина не звезда мирового подиума, есть в ней шарм, но не более – и все же Голованов на связь пошел. Партбилет не дорог? Не та фигура, когда с головой в омут. Или, будучи добропорядочным, майор что-то пропустил в этой жизни? Стоит ли рыться в чужом грязном белье?
Музыку в доме выключили, гости потянулись на выход. Посидели хорошо, им можно – завтра воскресенье. Выскользнули двое, пробежали вдоль ограды, мимо переулка, спускающегося к морю, растворились на своем участке. Это были некие Парасюки, пока еще темные лошадки, которые держатся в тени, но обладают, безусловно, важной информацией по объекту. В доме Парасюков включился свет, раздвинулись шторы. Из калитки Белецких вышли еще двое, отправились в обратную сторону – и у этих дорога оказалась недолгой. В доме Солнцевых также загорелся свет. Заработал автомобильный мотор, зажглись фары. На крыльце стояли люди, шумно разговаривали, но слова тонули в гуле двигателя. Открылись створки, выехала «Волга», неспешно подалась в глубь поселка. Петр Ильич любезно согласился подвезти Людмилу Михайловну. Садовник закрыл ворота – кто такой, кстати? Несколько минут спустя пожилой мужчина покинул участок, прихрамывая, побрел по улице. Видимо, житель Охранного, тамошний пенсионер, которому дали возможность заработать. Подобное не возбранялось, но даже обслугу тщательно проверяли…