[566]. Имел двух братьев — Савелия (1905—?) и Рувима (Роберта), служивших в середине 1930-х гг. в УНКВД по Днепропетровской области, и сестру Ольгу, которая была замужем за известным чекистом Исааком Ананьевичем Шапиро (1898-?)[567].
Свою трудовую карьеру Давид, которого родственники называли Додик, начал 15 февраля 1925 г. в Днепропетровске на «Укрмясоморозбойне», где на протяжении четырех лет работал Учеником рубщика мяса, помощником рубщика и рубщиком. Тяжелая работа по забою и разделке скота не только закалила юношу физически, но и выработала жестокость и привычку к крови. Параллельно с работой Давид учился в конторско-торговом училище, дававшем образование в рамках трехклассной общеобразовательной школы, которое закончил в 1928 г. В марте 1929 г. он перешел на работу в Днепропетровскую окружную ревизионную комиссию, где в течение девяти месяцев работал инспектором, старшим инспектором и заместителем коммерческого доверенного[568]. Сотрудники ревизионной комиссии работали в тесном контакте с сотрудниками ГПУ. Чекистам понравился бойкий паренек, и они пригласили его к себе на работу.
С 15 декабря 1929 г. Перцов стал работать сверхштатным уполномоченным Информационного отделения Днепропетровского окружного отдела ГПУ[569]. Информационное отделение (ИНФО) было ключевым в окружных отделах ГПУ, считалось «глазами и ушами режима» и вело работу как по информационной и оперативной линии, так и по так называемой подсобной работе.
В ИНФО Днепропетровского окружного отдела ГПУ Перцов приобрел первые навыки агентурной работы и смог лично оценить настоящее отношение населения к советской власти — ведь чекистская информация, в отличие от газетной, довольно объективно освещала политические процессы и настроения в обществе. Символично, что негласные сотрудники ГПУ УССР в личных делах и в документах именовались не иначе как «разведчики», будто действовали не на родной земле, а на оккупированной территории. Но суровая проза жизни не повлияла на желание Давида продолжить работу в органах госбезопасности. Следует отметить, что одним из коллег Перцова был старший уполномоченный ИНФО Матвей Михайлович Герзон (1906–1938), который через 7 лет сыграет в судьбе нашего героя довольно большую роль.
После ликвидации в сентябре 1930 г. в УССР округов были ликвидированы и соответствующие им отделы ГПУ. На их месте были образованы 9 оперативных секторов, в том числе и Днепропетровский. Реорганизация коснулась и Перцова — пришлось ему покинуть ставший родным Днепропетровск и перебраться в Запорожье, где 15 сентября он был назначен помощником уполномоченного Секретного отделения (СО) Запорожского городского отдела (ГО) ГПУ[570]. В отличие от ИНФО, занимавшегося в основном сбором информации, СО занимался разработкой и следствием по делам так называемых антисоветских элементов — членов оппозиции в ВКП(б), «украинских буржуазных националистов», кулацких элементов на селе, церковников и сектантов. Тут уже основной упор делался на следственную работу.
Переход Перцова на следствие как раз совпал с началом громкой всесоюзной массовой операции под кодовым названием «Весна» против бывших царских офицеров, служивших в Рабоче-крестьянской Красной Армии. Началась операция как раз в СО ГПУ УССР, и первые разработки и аресты подозреваемых проводили именно сотрудники этого подразделения под руководством начальника отдела Генриха Самойловича Люшкова (1900–1945)[571]. Когда же следствие стало набирать обороты, к делу присоединились органы военной контрразведки — сотрудники Особого отдела (00) Украинского Военного Округа, 00 оперативных секторов ГПУ и армейских подразделений, которые усиливались опытными и перспективными работниками. Именно в свете этих событий и стоит рассматривать назначение Перцова 20 ноября 1930 г. уполномоченным особого отделения Запорожского ГО ГПУ[572], где он сразу же окунулся в следствие по делу «Весна»[573].
Главным погромщиком бывших офицеров на Днепропетровщине был начальник 00 Днепропетровского оперсектора ГПУ и по совместительству начальник ОО 7-го стрелкового корпуса Григорий Аркадьевич Гришин-Клювгант (1903–1939), который позднее писал: «Ведь знает и Украина, и Москва мою личную работу и моего аппарата в деле раскрытия военно-офицерской организации в частях 7 стр. корпуса и 30 дивизии. Я ведь был основным докладчиком в Москве. Сколько неприятностей перенес от Мессинга[574], Ольского[575], которые не верили в дело»[576]. Личное участие Перцова в следствии по делу «Весна» подлежит дальнейшему изучению. Пока же мы можем констатировать одно: уже с первых лет своей работы в органах госбезопасности он был причастным к фальсификации следственных дел, по которым были осуждены десятки военнослужащих и гражданских лиц.
Помощник уполномоченного секретно-политического отделения Запорожского горотдела ГПУ Перцов был причастен и к фабрикации дела местной ячейки «Трудовой крестьянской партии»[577], по которому были осуждены 12 человек. В ходе следствия к арестованным чекисты широко применяли меры психологического и физического воздействия: избивали, заставляли длительное время стоять на ногах, держали несколько суток перед глазами электрическую лампочку большой мощности, проводили беспрерывные многодневные допросы[578].
1 марта 1932 г. Давид Аронович назначается оперуполномоченным ОО 23-й Запорожской авиационной бригады, 23 августа 1932 г. его переводят в Харьков на должность уполномоченного 2-го отделения ОО ГПУ УССР и Украинского военного округа[579]. Переезд Перцова в столицу Советской Украины связан с изменениями в руководстве ОО ГПУ УССР, который в июне 1932 г. по совместительству возглавил заместитель председателя ГПУ УССР Фома Акимович Леонюк (1892–1967), возглавлявший в мае 1928 г. — сентябре 1930 г. Днепропетровский окружной отдел, а позднее оперативный сектор ГПУ. Именно он фактически принял Перцова на работу в органы ГПУ и был в курсе всех его «производственных успехов» в Днепропетровске и Запорожье.
Моральный климат, паривший в то время в ОО ГПУ УССР, сослуживец Перцова Захарий Бенедиктович Зинько-Флейшман (1903-?) позднее характеризовал как обстановку «семейственности, круговой поруки, подхалимства и бытового разложения. Комплектование аппарата и выдвижение проходило по принципу землячества, взаимной поддержки друг друга, сокрытия преступлений и подчинения оперативной работы своим групповым интересам. Не имея связей и, следственно, поддержки этих людей, я долгое время находился на низовой работе»[580].
17 августа 1933 г. Перцов был назначен уполномоченным 3-го отделения Иностранного отдела (ИНО) ГПУ УССР, а 1 декабря 1935 г. стал помощником начальника 3-го отделения ИНО УГБ НКВД УССР[581]. 9 января 1936 г. ему было присвоено звание младшего лейтенанта государственной безопасности (ГБ)[582].
Работая в отделении, которое под руководством старшего лейтенанта ГБ Павла Петровича Киселева (1903–1939) «занималось разработкой украинской контрреволюционной эмиграции и галицких националистических организаций»[583], Перцов, как отмечалось в его аттестации, «ликвидировал ряд чешских шпионскодиверсионных организаций (дела “Шифрезидент” и “Артистка”), подготовил 7 вербовок по Праге и Парижу. Через курьера-вербовщика лично принимал участие в четырех вербовках в Польше, для чего выезжал на границу, перебрасывал и принимал агентуру. Принимал участие в операции «Ставка» против ОУН-УВО. После успешно проведенных мероприятий по внедрению нашей агентуры в закордонный центр украинских националистов, выявлена оперативная боевая диверсионная работа ОУН-УВО против СССР. Провел специальную работу по выявлению переправ и явок на польско-советской границе, в результате чего учтена 21 переправа террористической организации ОУН-УВО на польской границе»[584].
Сам же Перцов, вспоминая свою чекистскую карьеру, писал: «Около 8 лет я проработал на рядовой работе, в основном по линии иностранного и контрразведывательного отдела по обслуживанию советско-польской границы…Чудесно и бодро шла моя жизнь. Я отдавал все свои силы и всю свою молодую энергию партии, не на словах, а на деле защищал святость и неприкосновенность советской границы»[585].
Приказом НКВД СССР от 28 ноября 1936 г. Экономический отдел ГУГБ был расформирован, а на его базе был создан Контрразведывательный отдел (КРО), на работу в который были переведены также некоторые сотрудники Особого отдела. В НКВД УССР соответствующий отдел был создан в конце 1936 г., в отличие от союзного наркомата сюда вошли также сотрудники расформированного ИНО. 2 января 1937 г. приказом НКВД УССР № 001 в соответствии с приказом НКВД СССР № 00411 от 25 декабря 1936 г. отделам УГБ НКВД УССР была присвоена следующая нумерация: отдел охраны — 1-й; оперативный отдел - 2-й; контрразведывательный отдел — 3-й; секретно-политический отдел — 4-й; особый отдел — 5-й; отдел транспорта и связи — 6-й; учетно-регистрационный отдел — 8-й; специальный отдел — 9-й