м «Почетный работник ВЧК-ГПУ».
Гнесин Абрам Ефимович (1917-?). Уроженец Одессы. Из служащих, еврей, образование неполное среднее. Член ВЖСМ с 1931 г., кандидат в члены ВКП(б) с 1939 г. С 1937 г. — зав. приемной Одесского обкома РКСМУ, в январе-феврале 1938 г. учился в МКШ НКВД. В НКВД служил в 1938–1940 гг. С апреля 1938 по октябрь 1939 г. — оперуполномоченный 1-го отделения 4-го отдела УНКВД по Одесской обл., сержант ГБ. В 1939–1940 гг. — нач. 5-го отделения Особого отдела Одесской армейской группы / Одесского военного округа. После увольнения из НКВД 1 сентября 1940 г. работал зав. типографией Одесского военного округа. Арестован 25 января 1941 г. Приговором от 21–26 апреля 1943 г. ВТ войск НКВД Западно-Сибирского округа осужден к 7 годам заключения с заменой отправкой на фронт. Участник Великой Отечественной войны.
Калюжный Владимир Филиппович (1905-?). Уроженец Одессы, украинец, из рабочих, образование среднее. Член ВКП(б) с марта 1926 г. С 1929 г. служил в ОГЛУ, сверхштатный участковый уполномоченный ИНФО Первомайского окротдела-райотдела ГПУ УССР, в 1930 г. — пом. уполномоченного и уполномоченный Особого отдела дивизии. В 1931–1935 гг. — уполномоченный и нач. Троицкого и Домановского РО ОГПУ-НКВД, в декабре 1935 — апреле 1937 г. — оперуполномоченный, помощник нач. отделения СПО УНКВД по Одесской обл., с апреля по август 1937 г. — нач.4-го отделения СПО УНКВД по Одесской обл., лейтенант ГБ (1936). С августа 1937 г. — зам. и врид начальника СПО УНКВД по Одесской обл., с мая 1938 г. — начальник СПО УНКВД по Одесской обл. Секретарь парткома УНКВД по Одесской области с сентября 1937 г. по 9 июля 1938 г., делегат XI съезда КП(б)У. С июля 1938 г. — и. о. зам. нач. СПО УГБ НКВД УССР и и. о. нач. 9-го отдела 1-го управления УГБ НКВД УССР. В феврале 1939 г. уволен из НКВД. Арестован 19 апреля 1939 г., осужден 26 декабря 1940 г. к ВМН. Амнистирован с заменой расстрела 10-летним заключением. Был награжден знаком «Почетный работник ВЧК-ГПУ».
Кордун Давид Борисович (1908-?). Уроженец Одессы. Из семьи кустарей, еврей, образование начальное. Член ВКП(б) с 1930 г. В 1930–1932 гг. служил в РККА, рядовой 33-го кавалерийского полка. На службе в Одесском облотделе ГПУ с 1932 г., в сентябре-мае 1932 г. — сотрудник Вознесенского РО НКВД (награжден серебряным портсигаром от президиума Вознесенского РИК). С мая по октябрь 1933 г. — пом. оперуполномоченного Одесского облотдела ГПУ, в октябре 1933 — марте 1934 гг. — слушатель курсов заместителей начальников политотделов МТС по работе ОПТУ при ГПУ УССР. В марте 1934 г. — июле 1935 г. — уполномоченный Каховского РО НКВД, после этого до октября 1938 г. служил на разных должностях в УНКВД по Одесской обл. В 1937 г. — сотрудник 4-го отделения 4-го отдела УНКВД по Одесской обл. На 1938 г. работал врио нач. 1-го отделения 4-го отдела УНКВД по Одесской обл., сержант ГБ. Летом 1939 г. откомандирован в распоряжение ГУЛАГа НКВД СССР в г. Молотовск Архангельской обл. Арестован 28 января 1941 г. Приговором от 21–26 апреля 1943 г. ВТ войск НКВД Западно-Сибирского округа осужден к 10 годам заключения; 1 июня 1943 г. амнистирован с отправкой на фронт.
Машковский Владимир Антонович (1911-?). Уроженец с. Елизаветовка Житомирской обл. Член ВЛКСМ с 1930 г., член ВКП(б) с 1939 г. Из крестьян, украинец, образование неполное среднее. В 1933–1936 гг. служил в РККА. С 1936 г. курсант Одесской юридической школы, в 1937 г. мобилизован в НКВД, с 27 ноября 1937 г. работал практикантом 4-го отдела, пом. оперуполномоченного и врид нач. 3-го и 6-го отделений 4-го отдела УНКВД по Одесской обл. С конца 1938 г. — нач. 6-го отделения 2-го отдела УНКВД по Одесской обл. Летом 1939 г. уволен из НКВД за невозможностью использования. На апрель 1940 г. — народный следователь Гроссуловской райпрокуратуры Одесской обл. Приговором от 21–26 апреля 1943 г. ВТ войск НКВД Западно-Сибирского округа осужден к 7 годам заключения с заменой наказания отправкой на фронт. Участник Великой Отечественной войны.
Тягин Николай Михайлович (1905-?). Из крестьян-середняков Вологодской губернии, русский, образование семь классов. Кандидат в члены ВКП(б) с 1937 г. В 1922 г. находился под следствием за неосторожное убийство. В органах ГПУ-НКВД с 1923 г. В 1923–1930 гг. — помощник уполномоченного ИНФО и КРО в Вологде, Полтаве, Ромнах и Луганске, в 1930–1932 гг. — уполномоченный КРО-ОО в Луганске, Горловке и Мелитополе. С 1932 г. служил в Одессе: в 1932–1934 гг. — инспектором отдела кадров УНКВД, в 1935–1936 гг. — оперуполномоченным СПО, в 1936–1937 гг. — помощником начальника отделения 4-го отдела, в 1937–1938 гг. — врид начальника, начальником 2-го отделения 4-го отдела. Арестован 19 апреля 1939 г. Осужден Военным трибуналом войск НКВД Одесского военного округа 24–25 августа 1939 г. по ст. 20617«а» УК к 7 годам ИТЛ без поражения в правах.
НИКОЛАЕВ
Тиха украинская ночь[1086].
А.Ф. Поясов — бывш. зам. нач. УНКВДНиколаевской области
В течение десяти лет я работал по существу на низовой оперативной работе, работал изо дня в день, [из] ночи в ночь, не пользуясь годами отпуском в натуре […] и никогда не терял революционные перспективы. […] ибо я всегда исходил из чистых побуждений — партийных и государственных интересов. Личных интересов у меня не было, нет и не может быть![1087];
Я не преступник и преступной деятельностью не занимался; наоборот, я всю свою сознательную жизнь боролся с преступниками и врагами, отстаивая позиции партии и соввласти […][1088];
[…]за что меня избрали депутатом Верховного Совета и наградили высшей наградой — орденом Ленина […][1089]; за самоотверженное выполнение правительственных задании[1090];
Я — жертва, и партия не нуждается в такой жертве, а поэтому и я прошу меня оправдать[1091].
П.В. Карамышев — бывш. нач. УНКВД по Николаевской области
Я считаю, что раз это исходит от нач[альника] РО НКВД — значит явление законное[1092].
М.И. Короленко — участковый инспектор РКМ Долинского района Кировоградской области
Кроме того я не допускал мысли, чтобы нач[альник] РО НКВД в своей работе делал беззаконния![1093].
М.И. Короленко
«Козлы отпущения» защищаются. Процессы над нарушителями «социалистической законности» в Николаевской области, 1939-1941 гг.
Секретные агенты по кличкам «Герд», «Добровольский» и «Иванов» в один голос информировали руководство 2-го (Секретнополитического) отдела УНКВД по Николаевской области в апреле — мае 1939 г. об опасном заговоре среди бывших подследственных, недавно вышедших на свободу. Задача Секретно-политического отдела как раз заключалась в борьбе с политическими противниками советской власти, включая троцкистов, правых уклонистов, «церковников» и сектантов, а также националистов. В изложении агентов заговор выглядел настолько опасным, что начальник УНКВД по Николаевской области И.Т. Юрченко лично сообщил о нем республиканскому руководству НКВД.
В заговоре, помимо всех прочих, якобы принимали участие лица, занимавшие руководящие посты на имевшем важное оборонное значение Николаевском судостроительном заводе-гиганте № 200, где ежедневно были заняты около 9000 рабочих и служащих[1094]. Эти лица за полгода до описываемых событий были арестованы чекистами как члены троцкистской группы по обвинению в попытке организации саботажа и диверсии на заводе в целях уничтожения верфи в огне пожара.
Однако карающая рука государства поразительным образом обрушилась летом 1939 г. не на мнимых «крайне опасных троцкистских заговорщиков», а на трех руководящих сотрудников Секретно-политического отдела УНКВД, на связи у которых нагодились упомянутые выше агенты. Чекисты были арестованы и осуждены трибуналом войск НКВД Киевского особого военного округа за «нарушение социалистической законности» и «злоупотребление служебным положением» 23 марта 1941 г. соответственно к расстрелу и 10 и 8 годам лишения свободы. Вместе с ними свой приговор также получил бывший начальник УНКВД по Николаевской области П.В. Карамышев, осужденный к расстрелу.
Ядро обвинительного заключения против сотрудников НКВД состояло в том, что они вынудили агентов фальсифицировать сведения о тайной группе заговорщиков с целью выставить свои действия во время массовых операций НКВД в выгодном свете и тем самым спасти свои шеи. Эти действия, согласно обвинению, сводились к «незаконным мерам воздействия», то есть к применению пыток в отношении подследственных, а также фабрикации дел, улик и фальсификации материалов следствия.
Как же так случилось, что были арестованы и осуждены не члены мнимой «контрреволюционной троцкистской саботажнической организации», обвинявшиеся в подготовке крупной диверсии на оборонном судостроительном предприятии, а сотрудники НКВД, которые всего несколько месяцев назад были всесильными? Соответствовало ли действительности обвинение в грубом нарушении чекистами «социалистической законности» в ходе допросов подследственных? Шла ли в случае с осужденными сотрудниками УНКВД по Николаевской области речь о тех должностных лицах, которые, согласно «полуофициальному»[1095]постановлению ЦИК и СНК СССР от 17 ноября 1938 г., своими «ошибочными» действиями дискредитировали в целом правильную и необходимую кампанию по борьбе с внутренними врагами, которая велась в течение полутора лет?