К сожалению, этого не поняли автолюбители нашего двора. Как и накануне, они обступили Малыша и начали едко посмеиваться, а узнав, что мы отправляемся в путешествие, попросту стали на меня наседать:
— Красивая идея, но невыполнимая, на такой малолитражке далеко не уедешь!
— Она развалится через десяток километров!
— У вас будут сплошные поломки!..
Челкаш, видя, что я хмурюсь, пытался сгладить ситуацию — крутился перед автолюбителями, старался их задобрить, хотел сказать, что мы неунывающие, находчивые и справимся с поломками, но автолюбителей уже охватили неуправляемые фантазии:
— Оглохните от тарахтенья!
— Растрясёт — кишки вылезут наружу!
Особенно старался дворник Иннокентий. Он прямо-таки давил на меня:
— Ты, Леонид, вроде, приличный мужик. Удобный в общении (он всех делит на «удобных в общении» и «неудобных»), и вдруг эта несерьёзная затея… Да и в твоём возрасте ездить на такой «керосинке» непрестижно.
В конце концов я не выдержал:
— Слушай, Иннокентий, ну что ты в самом деле? «Престижно — не престижно!» Чхать я хотел на престижность. Главное, чтобы машина была простая и удобная.
В общем, мы покидали наш двор не в лучшем настроении. Даже сейчас, вспомнив поучения автолюбителей, я немного расстроился и, простите, забыл сказать главное. Чтобы лишний раз не нервировать Челкаша — не разводить костры для приготовления пищи, — я взял в поездку маленький туристический примус (бензин-то не надо с собой таскать). Примус — очень удобная штука — работает в любую погоду, даже в ливень, не стреляет в лицо искрами и жужжит как-то уютно, по-домашнему.
Глава шестая,в которой наше путешествие началось. Авария. Встреча с лесным великаном
Нам с Челкашом не нравятся чётко спланированные путешествия, когда заранее знаешь, где остановишься, что тебя будет окружать, кого встретишь. Мы любим неизведанные места, неожиданные встречи. Именно поэтому я решил просто проехать Московскую область по окружности, начиная с Ленинградского шоссе; особо не спешить, останавливаться в интересных местах, ночевать где придётся; думал, недели нам хватит. Челкаш, разумеется, поддержал мои намётки.
Мы выехали со двора во второй половине дня. Перед отъездом автолюбители всё же пожелали нам «Счастливого пути», а дворник Иннокентий, засмеявшись, выдал напутствие:
— Не гони сто, а живи сто!
До шоссе мы добирались около часа — машин была тьма-тьмущая, и плелись они впритык, как цепочка муравьёв. В пригороде стало посвободнее. Описывать пригород не стану — вы наверняка там бывали. Напомню лишь, что дома там цвета горелого печенья и одинаковые, будто кто-то делал куличи. То тут, то там на обочине валялся мусор; иногда прямо рядом с мусорным контейнером — такое впечатление, что кому-то было лень сделать несколько лишних шагов. Чистоплотный Челкаш бурно возмущался: «Какая дикость! Таких нахалов штрафовать надо!»
Когда въехали в область, дома стали разнообразней, с палисадниками и садами, в которых дозревали яблоки, груши, сливы, а перед домами старушки продавали «дары огородов». Чуть не забыл — была середина июля, и погода стояла жаркая, не удушливо жаркая, но всё-таки пекло основательно; Челкаш постоянно высовывал голову наружу, чтобы обдувал встречный ветерок.
Асфальтовое покрытие было отличным, и Малыш катил без натуги. Нас обгоняли не только легковушки, но и грузовики — на их задних бортах красовались надписи вроде таких: «Я люблю ГАИ». Или предупреждение: «Не прижимайся ко мне, я не люблю целоваться!».
Но попадались и оскорбительные: «Чайник! Не мешай работать!». На одной иномарке шофёр-остряк написал: «Осторожно! В багажнике тёща!». А на другой, запылённой, было выведено: «Это не грязь, а загар».
Я слушал музыку и размышлял: «Машина — лучший способ передвижения; чувствуешь каждую выемку на дороге, каждый порыв ветра; заметишь красивое место — какое-нибудь озеро с ивами — поезд пронесётся, а ты свернул, посидел у воды, в тени деревьев, поразмышлял о том о сём». Единственно, чего хотелось бы на наших дорогах — чтобы их украшали рекламные щиты, примерно такие: «Ещё пять километров, и около шоссе появится река. Там песчаный пляж, вы сможете искупаться, позагорать». Или: «Потерпите! Через два километра будет кафе, где вас ждут приветливые официантки и вкусный обед!». Согласитесь, такая реклама скрашивала бы поездку, поднимала настроение.
Челкаш рассматривал дачные посёлки, которые появлялись чуть в стороне от шоссе, изредка прищёлкивал языком, оборачивался и подмигивал мне — явно выбирал дачу, которую купим, когда разбогатеем.
Ближе к вечеру мы оказались на границе области и свернули на узкую дорогу в западном направлении. И здесь внезапно прямо перед носом нашей машины появился какой-то бесшабашный пёс — он выскочил из-за кустов и побежал через дорогу.
Я нажал на педаль тормоза, крутанул руль к обочине и… мы полетели в кювет. Раздался грохот, Малыш три раза перевернулся, но снова встал на колеса, уткнувшись носом в кустарник.
— Ты жив? — обратился я к Челкашу. Он каким-то странным образом оказался на заднем сиденье вверх лапами.
— Живее не бывает, — откликнулся мой друг, стряхивая с себя постельные принадлежности. Он, как всегда, улыбался, в его глазах не было и тени страха.
Хотите верьте, хотите нет, но всё у нас обошлось не только без переломов и вывихов, но даже и без ушибов. Мы вылезли из машины, и Челкаш стал облаивать виновника аварии — тот стоял на противоположной стороне дороги и, разинув пасть, пялился на нас — похоже, подумал, что мы каскадёры и кувыркались, чтобы его повеселить.
— Дуралей! — бросил я ему в сердцах. — Надо смотреть по сторонам, когда выходишь на дорогу! Чуть не отправил нас на тот свет!
Пёс виновато поджал хвост и затрусил к ближайшему дому.
«Судя по всему «Запорожец» не уважают не только люди, но и животные», — подумал я, осматривая нашу машину.
Малыш легко отделался: только треснула одна из фар и чуть помялась крыша. А ведь могло быть и хуже, верно?
— Крепкий орешек наш Малыш, — сказал я Челкашу, запуская движок.
— Ага! — кивнул Челкаш. — И мы крепкие.
В общем, мы выехали на дорогу и, как ни в чём не бывало, продолжили путь. Кстати, дорога по-прежнему была ровной, без трещин и рытвин, Малыша совершенно не трясло и не сносило к обочине — можно было бросить руль и подремать, но, понятно, я этого не делал, да и Челкаш не позволил бы: он крайне осторожный. К тому же он ещё в детстве дал клятву преданности мне и нёс ответственность за мою жизнь — ведь каждая собака, у которой есть хозяин, считает себя прежде всего телохранителем.
Уже темнело, когда, миновав несколько деревень, мы очутились в редколесье.
— Отличное место для ночёвки, — проговорил я.
Челкаш понял меня с полуслова и указал лапой на светлевшую впереди просеку, где стелился туман, — верный признак хорошей погоды на следующий день.
Мы тихо ехали в узком коридоре меж тонких деревьев. Неожиданно Челкаш прищурился, подался вперёд и фыркнул — посреди просеки росло что-то красивое, похожее на персиковое дерево. «Около него и расположимся», — подумал я. Но по мере приближения дерево стало утолщаться, пока не превратилось в огромный баобаб. Я затормозил. И тут произошло невероятное — дерево вдруг закачалось и двинулось на нас! У меня по спине пробежали мурашки, а Челкаш вздрогнул, высунул голову из салона и забурчал, пытаясь остановить истукана. Но где там! Баобаб и не думал отступать. Я включил заднюю передачу, Малыш попятился. А дерево всё наседает, уже наклонило толстенные ветви, готовясь разбить лобовое стекло Малыша — оно явно нацелилось нас сокрушить, стереть в порошок. И что оно на нас ополчилось? Приглядевшись, я вдруг заметил, что ветви дерева без листьев, а под ними… два больших глаза!
— Да это же лось! — вырвалось у меня.
В двух шагах от Малыша действительно стоял могучий лось — должно быть он весил полтонны, не меньше, — и трудно представить, что от нас осталось бы, вздумай этот исполин растоптать Малыша. Но лось только обнюхал машину и скрылся за деревьями.
Похоже, в тот день встреча с лесным великаном была последним гвоздём программы, которую нам уготовила судьба; во всяком случае, больше неприятности на наши головы не сваливались. Мы спокойно поужинали, устроили в Малыше постель и легли спать.
Кстати, в городе мы обычно укладываемся спина к спине, но если слегка повздорим, что случается крайне редко (раз в год Челкаш за что-либо обижается на меня или я на него), то спим «валетом», ну а в минуты наивысшего дружелюбия — в обнимку. В ту ночь мы спали спина к спине.
Глава седьмая,в которой у Челкаша открылся талант художника
Я проснулся от дождя — он громко барабанил по крыше Малыша; но, приподнявшись, я обнаружил, что никакого дождя нет — наоборот, сквозь деревья в лицо светило яркое восходящее солнце, а по кузову Малыша… разгуливают птицы! Их было огромное множество, всех пород и расцветок — видимо, они слетелись со всего леса — ясное дело, не каждый день увидишь в лесу такое механическое чудо. Заметив меня, птицы стали через стёкла с любопытством рассматривать мою заспанную физиономию, но, как только зевая и растирая глаза, встал Челкаш, тут же вспорхнули — не иначе, приняли моего друга за свирепого хищника.
Мы вылезли из машины. Я ополоснул лицо из бутылки с водой и стал на примусе готовить рисовую кашу.
Челкаш всегда начинает утро с гимнастики; не изменил себе и на этот раз: потянулся, сделал несколько приседаний, побегал для разминки взад-вперёд по просеке, затем вновь залез в машину, сложил постель и вообще навёл в салоне порядок — я же говорил, что он аккуратист, каких поискать.
После завтрака я сфотографировал место нашей ночёвки (сами понимаете, Челкаш не упустил возможности сняться на фоне редколесья); мы выехали на дорогу и помчали навстречу всходящему солнцу. Как все путешественники, мы хотели заглянуть за горизонт, увидеть что-то новое, неизвестное.