План Океании по искоренению секса фактически представляет собой выхолащивание; Lex Sexualis во многом направлен на то же самое. И это, как ни странно, происходит вопреки провозглашенной законом теоретически абсолютной сексуальной свободе: «…всякий из нумеров имеет право – как на сексуальный продукт – на любой нумер» [153]. Дегуманизирующая цель закона состоит в сведении полового акта «к гармонической, приятнополезной функции организма, так же как сон, физический труд, прием пищи, дефекация и прочее» [153]. Если в прошлом каждый мог предаваться сексуальной жизни «когда и сколько хотел», теперь секс должен быть урегулирован [148]. Отчасти по примеру «Города Солнца» Кампанеллы Единое Государство разрабатывает для каждого нумера Табель сексуальных дней, якобы на основе клинически выявленного содержания половых гормонов в крови, но расписание явно не устраивает граждан. По графику Д-503 должен встречаться с 0-90 через день. Но, как мы видим, ей этого недостаточно, и она запрашивает разрешение на внеплановые встречи с нашим рассказчиком. Он также не расходует на нее все свое чувственное влечение, раз у него остается столько сексуальной энергии для 1-330. Тайная цель Lex Sexualis – свести секс к нулю – становится явной, когда начинается открытая революция, и первой реакцией многих нумеров оказывается нарушение именно Lex Sexualis.
В реальной жизни секс невозможно приравнять к «стакану воды», то есть к простой физической потребности, как предлагала Коллонтай, – скорее, он служит главным средством самовыражения и самосознания. Более того, эволюционисты утверждают, что основное назначение столь высокой сексуальной активности человека – наладить эмоциональную связь между партнерами, побуждающую отца взять на себя длительную заботу, в которой так нуждается человеческое потомство. Этим можно объяснить весь наш ажиотаж вокруг любви, нашу способность спариваться «в неподходящие дни», когда зачатие невозможно, а также женский оргазм[59]. Даже Единому Государству трудно предотвратить эмоциональные последствия секса, то есть привязанность. Д-503 называет свой уютный любовный треугольник с R-13 и 0-90 «семьей» [167]. Правда, о сексуальной ревности нет и речи; в одном случае Д-503 даже оставляет двух других наедине, чтобы они могли должным образом использовать свой розовый талон [167]. Двое мужчин делят одну женщину – это проявление полиандрии заметно контрастирует с почти универсальной практикой умеренных форм полигинии. Еще более странно, что Д-503 и R-13 выбирали 0-90 вместе. Их общее решение также предполагает, что в Едином Государстве все еще преобладает ассортативное скрещивание [165]. Излишне говорить, что по любым человеческим меркам немногое из этого представляется нормальным. Сексуальная свобода, провозглашенная Lex Sexualis, существует исключительно в теории. Кроме того, закон противоречив. Все половые связи требуют официального одобрения; это подразумевает, что они должны быть стабильными и регулярными, с ограниченным числом долгосрочных партнеров. Можно было ожидать закономерное сближение нумеров и последующие эмоциональные осложнения.
Одна из самых возмутительных статей Lex Sexualis состоит в том, что гражданин не может противиться сексуальным притязаниям другого, если последний получил необходимые разрешения. Это равноценно узаконенному изнасилованию как мужчинами женщин, так и женщинами – мужчин. Д-503 приходит в смятение, узнав, что 1-330 добыла документ, согласно которому он записан на нее как «сексуальный продукт»; хотя он возмущен вольным поведением этой роковой женщины, он знает, что никак не сможет ее остановить [171][60]. Примечательно, что все три героини в романе сексуально агрессивны и открыто соперничают за его благосклонность, попирая все традиционные условности по поводу мужской инициативы[61]. 1-330 записывает Д-503 на себя и посылает ему розовые талоны как прикрытие для своей подпольной деятельности; к тому же она устраивает незаконные свидания в Древнем Доме и заставляет Д-503 подчиняться ей. 0-90 подкрепляет свое право на его личность, выражая ему свою привязанность и настаивая на незапланированных половых сношениях. К счастью для Д-503, Ю так и не выполняет своего намерения получить на него сексуальное право. Ю значительно старше тридцатидвухлетнего Д-503. Он упоминает ее «сучковатую руку», «косточки ее пальцев», отмечает, что она говорит, «вздрагивая свисающими, как древние украшения, щеками» [207, 220,260]. Она представляется ему как человек, «уже долгие годы изучавший жизнь», и надеется, что герой увенчает ее «вечерние годы» [207, 221]. Половая связь между ними противоречила бы общечеловеческой модели, согласно которой мужчины старше своих партнерш, по всей вероятности в силу их разных репродуктивных возможностей. Как правило, женщин отбирают по физической способности рожать здоровых детей, и это отражается в стандартах физической красоты во всем мире. Мужчины же приобретают ценность за счет накопленных ресурсов, репутации и/или предполагаемой «перспективности», так что возраст и достигнутый успех лишь повышают их привлекательность. Ю физически противна Д-503; когда она раздевается перед ним, он видит ее «желтое, висячее тело» [279]. Неудивительно, что он предпочитает молодую и здоровую 1-330. Между тем все три женщины испытывают к нему сексуальное влечение. Может быть, из-за того, что он главный строитель «Интеграла»?
Примечательно, что Д-503 начинает испытывать сильные эмоции только тогда, когда переворачивает эти неестественные паттерны и начинает проявлять сексуальные притязания способами, более типичными для мужчин. Красочные рассказы Д-503 о занятиях любовью с 1-330 не позволяют усомниться, что его половые акты с 0-90 были всего лишь физиологической разрядкой: на них хватало пятнадцати минут [151] – поэтому он не испытывает к 0-90 собственнических чувств. Только после первого, неудачного свидания с 1-330 ему начинают сниться сны, полные зловещих сексуальных образов. И конечно же, именно с 1-330 он испытывает настоящую сексуальную страсть и чувство территориальности (см. [Rancour-Laferriere 1985: 275–286]). Он пользуется своим правом выбора между доступными партнершами и решается взять на себя инициативу с 1-330, хотя она вряд ли из тех, кто ему подчинится. Несмотря на то что к нему и так уже проявляют благосклонность две женщины, он предпочитает соперничать с другими мужчинами за 1-330. И конечно, ударив R-13 по голове и отняв у давнего друга 1-330, он испытывает чувство некоторой атавистической свободы [235]. Более того, сексуальную агрессивность и территориальность он приписывает своему «лохматому я», воплощению его первозданной природы [175, 223, 234].
Сексуальная страсть Д-503 к 1-330, предполагаемый источник его инакомыслия, неотделима от его стремления получить на нее единоличное сексуальное право: «Я хочу одну: I. Я хочу, чтобы она каждую минуту, всякую минуту, всегда была со мной – только со мной» [231]. Такая форма сексуального обладания во многом напоминает моногамный брак – обычное следствие эмоциональной привязанности, достигнутой через половые сношения. Д-503 говорит, что он и 1-330 – «одно» [185]. Эволюционная психология объясняет традиционную моногамию, отмечая, что, если мужчина отклоняет возможность репродуктивных отношений с другими женщинами, чтобы вложить все ресурсы в детей своей партнерши, ему, как правило, требуется некоторая уверенность в том, что это и его дети. Отсюда и пресловутые «двойные стандарты», и чувство ревности, которое испытывает Д-503, когда не без оснований подозревает, что 1-330 дарит сексуальную благосклонность и другим мужчинам. Это также следует эволюционистским предположениям, что мужчин больше, чем женщин, беспокоит неверность партнерши из-за риска оплодотворения чужим семенем. В отличие от женщины, мужчина редко может быть уверен в происхождении своего потомства. Вытекающая из этого психологическая склонность защищать свою уверенность в отцовстве может проявляться в «чувстве сексуальной ревности, упорной склонности мужчин обладать женщинами и контролировать их, а также в насилии или угрозе насилия для достижения сексуальной исключительности и контроля» [Daly et al. 1982: 11]. Сегодня, при нашем достаточно разнородном населении, неуверенность в отцовстве, возможно, не представляет такой проблемы, но мы по-прежнему одержимы отцовством – это пережиток более ранних обществ, генетически гораздо более однородных, где различать детей от разных мужчин могло быть гораздо труднее. Еще одна проблема, возникшая на той же ранней стадии развития человечества, связана с совместным употреблением пищи. Мужчины и женщины добывали разные продовольственные ресурсы, и, пока первые во время охоты преследовали дичь, вторые надолго оставались вне поля их зрения. Таким образом, склонность к доверию и ревности распределилась между полами совершенно асимметрично. 0-90 и Ю ревнуют Д-503 к 1-330, которая, в отличие от них, не испытывает этого чувства; однако ревность самого Д-503 гораздо более непримирима и даже чревата насилием.
Вследствие того что ревность часто приводит к насилию, Единое Государство пытается подавить ее, обещая доступ к любому желанному партнеру; возможно, устранению ревности служит и стандартизация физической внешности, по-видимому с помощью евгеники [144,152]. Примерно также общество, изображенное в романе Л. П. Хартли «Справедливость налицо», пытается искоренить сексуальную ревность, побуждая женщин улучшать или ухудшать свою внешность хирургическим путем так, чтобы достичь всеобщей обыкновенности. Д-503 высмеивает использование притяжательных местоимений как претензию на сексуальную территориальность. Но он и сам не чужд собственнического духа, что позволяет Мефи его дурачить. Герой также подвержен сильному чувству зависти, которое часто выражает насильственными действиями – например, топчет розовые талоны соперника или угрожает убить других любовников 1-330 [175, 286].