Он родился кшатрием*, в семье кшатрия и рос без матери — она умерла. Отец его любил, но скрывал свои чувства, сестра любила, и у неё сердечная чакра была открыта, но зажата, поскольку отец не терпел сентиментальностей и «лупил по сердцу» всех вокруг.
Андрей не получал с детства на свою сердечную чакру широких, тёплых потоков любви и радости. Сестра частично зажимала свои чувства, а частично делила их между отцом, братом и религией. Ей, как женщине, хотелось любить открыто, а с родными этого не получалось и она уходила в веру, в молитвы.
В результате жизни в такой семье у Андрея не погасла внутренняя любовь к людям, но он не мог вывести свои чувства наружу, не мог в них купаться, как купались все в доме у Ростовых. Он жил «замурованный», сосредоточившись на долге, на служении Отечеству.
Вот здесь опять проявляется закон противоположности. Его душа специально выбрала такую ситуацию, чтобы он не мог стать добросердечным, лёгким, весёлым человеком, у которого на сердце всё хорошо, обижаться ни на кого не хочется, а прощать легко, каким был Ростов-старший.
Если бы мать была жива, во-первых, отец и дочь были бы мягче, во-вторых, она с детства купала бы сердечную чакру сына в тёплых энергиях и чакра получила бы нормальное развитие. А при таком сердце, если уж человек обидится, то есть обида пробьёт его «железный панцирь», то он обидится глубоко в душе, и простить ему будет трудно. Зато, если он это сможет преодолеть и простить, он выйдет на более высокий уровень развития своей души, научится прощать глубоко внутри и это откроет ему путь к следующим рождениям — более духовным, таким как у Пьера Безухова.
Сам Болконский, возможно, полагал, что живёт для того, чтобы стать воином, хорошим офицером, слугой государю и Отечеству. На самом деле всё это он уже наработал раньше — в прошлых жизнях. Он хватает знамя под Аустерлицем и спасает часть солдат, рискуя жизнью. Он прекрасно разбирается в военном деле, его любят солдаты. Так поступает человек уже отработавший страхи и научившийся воевать, а здесь он родился для другого.
Мы — люди, живущие сегодня, тоже часто понятия не имеем, зачем на самом деле родились.
Кого же пришлось прощать Андрею Болконскому? Кто же смог пробить его панцирь? В основном это те люди, на которых он открылся, которых «взял в сердце». Эпизо-ды в его судьбе идут с нарастающей силой.
Первое — его жена. В светском обществе её научили вести себя так, чтобы казаться умной, тонкой, глубокой женщиной. Болконский её не любил в полном смысле, но увлёкся, она ему понравилась, он открылся на неё как на женщину, не разглядел внимательно, и женился. А маленькая княгиня оказалась внутри очень простой, совсем не плохой, но неглубокой женщиной. У Андрея возникла первая острая обида и на неё, и на общество за то, что его обманули.
Второе — император Александр. Он любезничал в шатре с Наполеоном, обедал с ним, пил вино, во время переговоров, уже после того, как в боях погибло много русских солдат и офицеров. Это было ещё до нашествия на Россию, но Болконского такая ситуа-ция резанула по сердцу, ведь Александр уже был у него в сердце, он любил императора, верил ему, он был воспитан отдать за него жизнь в любой момент. Поступок Александра казался ему предательством. Он бросал тень на идеалы, которым служил Болконский, на чистоту дворянства. Судьба обкладывает его со всех сторон — сначала удар по личным чувствам, он убегает в служение, в идеалы, потом удар по идеалам…
Третье — отец. Он резко не принимает Наташу и весь её род, даже издевается. Анд-рей не может адекватно увидеть отца, то есть полностью понять, что отец не совсем нормальный. Так было бы легче его простить, не уезжать, встречаться потихоньку с Наташей этот год — как сделал бы человек современный. Но тогда всё было иначе, слово родителей — закон, брак без их благословения — очень плохо и т.д.
Четвёртое — Наташа. Тут всё понятно, но это ещё не всё. Раненый Болконский открывает глаза в лазарете и видит Анатоля Курагина, в которого влюбилась Наташа, без ноги, на соседнем столе. «Зачем он тут? Зачем этот человек здесь?» — спрашивает Андрей. На что так и просится ответ «сверху»: «Чтобы ты научился прощать», но этого ответа Толстой открыто не приводит.
А потом начинается достаточно уникальная история. Князь не может умереть. Он целый месяц или даже два лежит, то приходя в сознание, то уходя в другой мир. Как только он приходит в себя, перед ним сидит Наташа, от всей души умоляя её простить.
Если честно, то её и прощать то не за что — не умела девушка управлять сексуальной энергией, которой у неё было много, не умела управлять сердечными чувствами, да и Болконский при расставании на испытательный годовой срок дал ей все права передумать. Так что она умоляет его простить не для себя, ей на карму ничего не ляжет от его обиды, но она этого не знает. Её держит сценарий их судеб, её держат в этой роли их силы, а силы Болконского не дают ему умереть спокойно, не научившись прощать.
И это ещё не всё, что скрытно содержится в романе. В это самое время Болконского вспоминают его солдаты и дают ему много сердечной энергии. Об этом Толстой не пишет, но биография точная, а значит, по-другому быть не может.
Что это были за солдаты? Пехотинцы, набранные из крестьян, которые служили по двадцать пять лет. У них не было семей, их дом — армия. Если командир был хоть немного сердечным, человечным, не жестоким, то его любили, ведь энергию чувств куда то надо реализовывать, а князь Андрей был и гуманным, и справедливым, и храбрым, и прошёл с солдатами тяжёлое отступление. Он стоял на виду у своих солдат, когда взорвалась граната, а их посадил, чтобы уменьшить вероятность гибели под обстрелом.
Болконский говорил Кутузову, что солдаты его полюбили, а теперь те, кто выжил после битвы, получили нового командира. Естественно, старого они не забыли, они срав-нивают их, обсуждают, сожалеют об «отце родном» и дают каждый день ему на сердечную чакру столько энергии, сколько он за всю жизнь никогда не получал.
Всё это предопределено судьбой, в частности то, что князь Андрей будет служить офицером в пехоте, где в полку солдат больше и они — крестьяне, а не в кавалерии, где их меньше, и они — дворяне. Гусары ему бы столько сердечной энергии не дали, они сами такие же, как он. И всё это для того, чтобы сердце открылось, и он бы перед смертью всех простил.
Единственный друг Болконского по жизни — это Пьер. Они многое обсуждали, делились своими мыслями и чувствами. А он — как раз тот человек, который умеет про-щать, точнее сказать, он даже не умеет обижаться, у него открытое, великодушное сердце. Князь Андрей много лет имел перед глазами пример такого восприятия людей, которому ему надо было научиться. Почти всегда в жизни так и бывает — нам всем подводят людей, у которых есть то, что мы нарабатываем, причём подводят близко. Иногда это муж и жена, иногда — друг, сестра и т.д.
Знал ли сам Л.Н.Толстой, какой именно закон лежал в основе судьбы князя Андрея, или он только точно воспроизвёл её по рассказам? Возможно, и не знал, поскольку законы судьбы Наполеона он называет открыто, он их осознал, а про Болконского он умалчивает. Толстой пишет, что если бы Наполеону в сердце закралось милосердие, сострадание, если бы жизнь научила его любви, он не смог бы выполнить своё предназначение — встряхнуть феодальную Европу.
Бонапарт должен был быть слеп в своих амбициях, гордыне и свято верить в свою великую судьбу, чтобы пролить столько крови, не будучи на самом деле осо¬бенно злым человеком. Только в конце жизни пелена могла спасть с его глаз, и только в случае прова-ла его надежд, который, конечно же, был предопределён, ведь его душа, воплощаясь, взя-ла на себя задачу — «перетряхнуть» Европу, а для собственного развития — отработать «западение» на власть над миром, которое возникло у него в прошлой жизни.
В романе перед нами проходит и судьба Пьера. Он — брахман (мудрец, философ от рождения), его интересует смысл своей жизни, смысл жизни людей и бытия в целом. Разве Болконского это интересует? У него другая варна*: он хочет достойно служить государю и Отечеству, быть счастливым в личной жизни — и всё. А Безухов ИЩЕТ ПУТЬ ДУХОВНОГО РАЗВИТИЯ. Он наивен, у него нет в этой жизни социальной ориентации, кстати, тоже специально, но его душа выше по ста¬усу — он уже ищет путь из колеса сансары, из мира страдания, хотя от личного счастья не отказывается.
За всю жизнь (в романе) он встречает двух учителей. Первый — глава масонов. Пьер видит его силу, мудрость, опыт и идёт по этому пути, но больше никого не находит в ложах, там люди занимаются внешними ритуалами, политикой, интригами, пустым мистицизмом.
Второй учитель — Платон Каратаев, солдат из крестьян, у которого сердце более развито, чем у Пьера, отработаны страхи, он идёт с улыбкой на расстрел, он непосредственно чувствует людей, их души и судьбы. Каратаев близок к состоянию святости, это ещё более продвинутая, возвышенная душа, уже в следующей жизни он может родиться в духовной традиции и стать святым.
Он не ищущий путь, а уже нашедший.
После общения с этим человеком Пьер, в плену, в холоде и голоде, испытывает самые духовные состояния в его жизни — он перестаёт бояться смерти и всего остального, благодаря чему выходит на связь со своей душой.
Случаи негативной кармы
Всё, о чем говорили выше, относится к испытаниям, к задачам, которые душа ставит перед человеком и которые ему предстоит решить. Какими бы трудными ни казались нам эти испытания, мы рассматриваем их как ситуации для развития, а не как кармические наказания и расплаты.
У людей, и с этим часто приходят к целителям, есть ещё неприятности, вызванные большими нарушениями в прошлых жизнях. Тогда человек рождается не только для развития, но и для искупления, изживания последствий своих ошибок.
К проявлениям негативной кармы обычно относятся:
1. Физические недостатки, с которыми рождается человек.
2. Врождённые болезни.
3. Болезни, которые неожиданно сильно обрушиваются в детстве, в