шенно беспристрастными и незаинтересованными. Они попадают в рабскую зависимость к своим собственным идеям, своим частичным системам, своим поспешно сделанным обобщениям и, используя врожденное стремление человека осуществлять все на практике, пытаются навязать их жизни. Но даже тогда они входят в мир абстрактных идей или идеалов, или жестких законов, который не в состоянии охватить всей сложности жизни. Идеалист, мыслитель, философ, поэт и художник, даже моралист — все те, кто живет по большей части в мире идей, сталкиваясь однажды лицом к лицу с практической жизнью, похоже, несколько теряются и постоянно терпят поражение в своих попытках управлять жизнью при помощи идей. Они оказывают на нее сильное влияние — но косвенно, скорее бросая свои идеи в Жизнь, которая использует их согласно велению заключенной в ней сокровенной Воли, нежели на основе непосредственного и хорошо организованного действия. Однако и чисто эмпирический, практический человек своим непосредственным действием тоже не добивается успеха; ибо и это действие подхватывается сокровенной Волей-в-жизни и направляется на цели, совершенно отличные от тех, которые имел в виду практический человек. Напротив, идеалы и идеалисты необходимы; идеалы суть соль и сила жизни, а идеалисты — самые могущественные предсказатели и соучастники ее свершений. Но сведите ваш идеал к системе — и он сразу же начнет разрушаться; начните применять ваши общие законы и незыблемые идеи к действительности систематически, как делают доктринеры, — и Жизнь очень скоро вырвется или выскользнет из их жестких рамок или видоизменит вашу систему (пусть даже номинально она сохранится) настолько, что сам ее создатель не узнает и, вероятно, отвергнет ее, видя в ней полную противоположность тем принципам, которые он стремился увековечить.
Суть проблемы заключается в том, что в самой основе нашего существования, всей нашей жизни, внутренней и внешней, лежит нечто такое, что интеллект никогда не сможет подчинить своему контролю: это Абсолютное, Бесконечное. За всеми формами жизни скрывается Абсолютное, и каждая из них ищет его своим собственным способом; все конечное стремится выразить бесконечное, в котором чувствует свою подлинную истину. Более того, не только каждый класс, каждый вид, каждая тенденция в Природе по внутреннему побуждению ищут свою собственную сокровенную истину своим собственным способом, но и каждый индивид осуществляет этот поиск по-своему. Таким образом, существует не только само по себе Абсолютное, Бесконечное, которое обуславливает свое собственное выражение в многочисленных формах и тенденциях жизни, но существует также и закон бесконечных возможностей и вариаций, совершенно непостижимый для логического ума; ибо разум успешно оперирует лишь постоянными и конечными величинами. В человеке эта проблема достигает предельной остроты. Ибо человечество не только обладает безграничными возможностями; не только все его силы и тенденции каждая по-своему стремятся к своему абсолюту и, следовательно, протестуют против любого строгого контроля разума; но и в каждом отдельном человеке степени, способы действия и сочетания этих сил варьируются, каждый человек принадлежит не только обычной человеческой природе, но и Бесконечному в себе, а потому уникален. Такова уж природа нашего бытия: интеллектуальный разум и разумная воля не могут управлять жизнью в качестве верховных правителей, пусть даже в настоящее время они служат нам высшими орудиями, а в прошлом были чрезвычайно важны и полезны для нашей эволюции. Разум может управлять — но только как администратор с ограниченными полномочиями или как простой судья и советник, в действительности не обладающий всей полнотой власти, или как один из представителей верховной власти — поскольку эта скрытая Сила действует в настоящее время не прямо, но через многих представителей и посланников. Подлинным властелином жизни является не интеллектуальный разум. Присущее человеку стремление обрести свободу, стать хозяином собственной Природы и окружающего мира сможет по-настоящему осуществиться только тогда, когда его самосознание разовьется и выйдет за пределы рациональной ментальности, познает подлинного властелина жизни и либо отождествит себя с ним, либо установит постоянную связь с его высочайшими волей и знанием.
Глава XII. Функции и сфера деятельности разума
Если разум не является верховным правителем нашего существа и даже не претендует на то, чтобы быть чем-то большим, чем просто посредник или исполнитель, то он не может найти совершенный закон для прочих сфер бытия, хотя может установить временный и несовершенный порядок, служащий переходной ступенью на пути к более высокому совершенству. Как рациональный или интеллектуальный человек не является конечным и высочайшим идеалом человечества, так и рациональное общество не будет конечным и высочайшим выражением возможностей коллективной человеческой жизни — если, конечно, мы не придадим слову «разум» более широкое значение, чем то, которое оно имеет сейчас, и не станем подразумевать под ним объединенную мудрость всех наших сил познания — и тех, что стоят ниже и выше интеллекта и логического ума, и этой чисто рациональной части нашей природы. Дух, который проявляет себя в человеке и тайно управляет его развитием на всех его стадиях, более велик и глубок, чем интеллект, и ведет к совершенству, которое не укладывается в рамки жестких конструкций человеческого разума.
Пока же интеллект выполняет свое назначение; он ведет человека к вратам более высокого самосознания, чтобы, сняв печать с его глаз, оставить на том широком пороге, где более светоносный Ангел возь-мет его за руку. Он обращается сначала к низшим силам человеческого существования, каждая из которых всецело поглощена собственной деятельностью и, слепо веря в собственную самодостаточность, стремится к осуществлению своих инстинктов и преобладающих импульсов; он учит их понимать самих себя и смотреть на законы собственной деятельности глазами мыслящего разума. Он помогает этим силам осмысленно различать в себе самих высокое и низкое, чистое и нечистое и от изначального хаоса переходить ко все более и более озаренному видению своих возможностей. Он помогает им познавать самих себя и является водителем, наставником, очистителем, освободителем. Он дает им возможность заглянуть за собственные пределы, увидеть другие силы и взаимодействовать с ними для получения новых стимулов к действию и более плодотворной работы. Интеллектуальный разум укрепляет и очищает гедонистическую и эстетическую силу человека и сглаживает конфликт между ней и этическим разумом и инстинктом; он придает ей прочность и глубину, подкрепляет ее практической и динамической силой и теснее связывает с реалиями земной жизни. Он смягчает этическую волю, привнося в нее психические, гедонистические и эстетические элементы, и этими элементами, взятыми вместе или по отдельности, облагораживает практическую, динамическую и утилитарную природу человека. В то же время он играет роль судьи и законодателя, пытается установить правила, создать системы и упорядоченные комбинации сил человеческой души, чтобы те могли двигаться по начертанной линии развития и действовать в согласии с надежным законом, четко установленным критерием и в размеренном ритме. Затем, спустя некоторое время, интеллект обнаруживает, что его законодательная деятельность становится силой ограничения и порабощения, а стройная система, введенная им в интересах порядка и сохранения жизни, становится причиной того, что самые ее источники пересыхают и иссякают. Тогда ему приходится обратиться к своей собственной спасительной способности подвергать все сомнению. Под влиянием интеллекта, внимающего смутному ропоту подавленных сил жизни, этический, эстетический, социальный, политический, эконо-мический принципы начинают сомневаться в собственной правоте, и если поначалу это снова вносит в жизнь некоторое смятение, беспорядок и неопределенность, то впоследствии все же пробуждает к новой деятельности силы воображения, интуиции, самопознания и самореализации, в результате чего преобразуются или отмирают старые системы и формулы, совершаются новые эксперименты и в конце концов открываются более широкие потенциальные возможности и вводятся в действие новые комбинации сил. Эта двоякая деятельность интеллектуального разума — который утверждает и реализует свои идеи, а затем в должный срок вновь подвергает сомнению все достигнутое, чтобы утвердить новое, который устанавливает принцип и закон и освобождает от принципа и закона — обеспечивает прогресс человечества, пусть на отдельных стадиях он и не представляется очевидным.
Но деятельность интеллекта направлена не только вовнутрь и вовне, на нашу внутреннюю и внешнюю жизнь, в стремлении понять ее, определить ее нынешние закон и организацию, а также будущие возможности. Интеллект способен проникать взором ввысь и вглубь, а также обладает более высокой и озаренной способностью познания, посредством которой получает прозрения из сокровенных сфер вечного. В таком видении ему открывается образ Истины более высокого плана, из которой он происходит, — пусть образ несовершенный и словно бы скрытый за некой завесой, а также интуитивное знание универсальных принципов нашего существования и его возможностей; он воспринимает и облекает все, что способен постичь, в интеллектуальные формы, а те предоставляют нам широкие руководящие идеи, которые формируют наши усилия и вокруг которых сосредоточивается наша деятельность; он устанавливает идеалы, которые мы стремимся осуществить. Он обеспечивает нас великими идеями, которые являются силами (ideves forces) — идеями, которые благодаря заключенной в них энергии воздействуют на нашу жизнь и формируют ее по своему подобию. Интеллектуальными являются лишь формы, в которые мы облекаем эти идеи; сами же они нисходят с некого плана истины, где знание и сила суть одно, а идея не отделима от силы ее самоосуществления. К сожалению, переведенные в формы нашего интеллекта, действую-щего только путем разделения и воссоединения — анализа и синтеза — и преобразованные в деятельность, присущую на