аключается не в том, чтобы превзойти и господствовать как самоцели, но в том, чтобы раскрыть нашу нормальную человеческую природу чему-то, что ныне пребывает за ее пределами и все же является ее собственным идеальным предназначением. Но заметим: то, что мы называем нормальной человеческой природой, само по себе является некой аномалией в Природе; все попытки найти ее подобие и аналог в Природе остаются тщетными — это мимолетный каприз, неожиданное чудо. Аномалия в Природе не является недостатком или непременным признаком несовершенства, но вполне может свидетельствовать о попытке прийти к гораздо более полному совершенству. Но это совершенство недостижимо, пока ненормальное не сможет обрести свою устойчивую нормальность — верную организацию своей жизни с учетом своей природы и своих способностей и на своем собственном уровне. Ненормальным является тот человек, который не нашел свою нормальность, — он может полагать, будто нашел, он может казаться нормальным среди себе подобных, но эта нормальность представляет собой не более чем некий временный порядок; поэтому, хотя человек бесконечно более велик по сравнению с растением или животным, он не настолько совершенен с точки зрения возможностей своей собственной природы, как растение или животное. Не стоит сожалеть об этом несовершенстве — это скорее наша привилегия и потенциал, ибо оно открывает перед нами широчайшие перспективы саморазвития и возможности превзойти себя. Человек, максимально развивший все свои способности, есть полубог, который вырос из животной Природы и по отношению к ней является великолепно ненормальным, но существо, в которое он начинает превращаться, т. е. совершенное божество, так сильно превосходит его нынешнее состояние, что кажется ему настолько же ненормальным по сравнению с ним, насколько сам он ненормален по сравнению с животным. Это означает, что человека ожидает огромный и напряженный труд по собственному развитию, но в то же время за его несовершенством кроется возможность великой победы человечества — великолепного достижения, венчающего эволюцию. Человеку предлагается царство, в сравнении с которым его нынешние достижения в сфере ума или победы над внешней Природой покажутся лишь грубыми подобиями и первыми робкими шагами.
В чем же именно заключается тот изъян, из которого происходит все несовершенство человека? Мы уже указали на него — собственно говоря, предыдущие главы преследовали главным образом эту цель, но сейчас необходимо сформулировать его суть более кратко и точно. Мы видим, что, на первый взгляд, человек обладает двоякой природой: животной природой витального и физического существа, живущего своими инстинктами, импульсами, желаниями согласно бессознательно выбранному направлению и методу действия, и вместе с тем полубожественной природой самосознательного интеллектуального, этического, эстетического, разумно эмоционального, разумно динамического существа, которое способно найти и понять закон своей собственной деятельности и сознательно использовать и совершенствовать его — мыслящим разумом, который понимает Природу, волей, которая использует, возвышает и совершенствует Природу, чувством, которое разумно наслаждается Природой. Цель нашего животного начала состоит в том, чтобы увеличивать витальное обладание и витальное наслаждение; цель нашего полубожественного начала также состоит в том, чтобы расти, обладать и наслаждаться, но, во-первых, обладать и наслаждаться разумно, эстетически, этически, куда больше силами разума, чем силами жизни и тела, а, во-вторых, обладать и наслаждаться не столько вещами витальными и физическими (кроме тех случаев, когда такое обладание и наслаждение необходимо в качестве основания и отправной точки, предварительной необходимости или условия, точки опоры и фундамента), сколько вещами интеллектуальными, этическими и эстетическими, и развиваться не столько во внеш-нюю жизнь (кроме тех случаев, когда такое развитие необходимо для безопасности, свободы и достоинства нашего человеческого существования), сколько в истину, благо и красоту. В этом заключается природа человека, его уникальная особенность и ненормальность относительно нормального существования бессознательной материальной Природы.
Это означает, что человек развил новую силу своего существа — назовем ее новой силой души (с предварительной оговоркой, что мы рассматриваем жизнь и тело тоже как силу души), и существо, сделавшее это, испытывает внутреннюю потребность не только смотреть на мир и все переоценивать в нем с этого нового, более высокого уровня развития, но и заставить всю свою природу подчиняться этой силе и в некотором смысле преобразовывать себя по ее подобию и даже преобразовывать, насколько это возможно, всю окружающую жизнь в некое подобие этой более великой истины и более великого закона. Именно в этом заключается свадхарма человека, его истинный закон и образ жизни, его способ совершенствования и его подлинное счастье. Если человек терпит неудачу в таком преобразовании, значит, он терпит неудачу в осуществлении цели своей природы и своего существа, и ему приходится все начинать сначала, пока он не найдет верный путь и не достигнет критической точки своего развития, решающего момента трансформации. Именно это не удавалось сделать человеку до настоящего времени. У него есть определенные достижения, он прошел некоторую часть своего пути. Он подчинил определенным интеллектуальным, этическим и эстетическим правилам витальные и физические части своей природы и сделал для себя невозможным удовлетворяться простым животным существованием и жить согласно потребностям такого существования. Но достичь большего он не сумел. Преобразование его жизни по образу истины, блага и красоты представляется делом отдаленного будущего, как и всегда; всякий раз, когда человек пытается осуществить подобное преобразование в какой-нибудь несовершенной форме — и даже тогда оно совершается усилием одного класса или группы индивидов, имеющим косвенное воздействие на жизнь масс, — он вскоре сдает позиции, что ведет к общему упадку жизни, или же сворачивает в сторону и производит какой-нибудь не-ожиданный социальный переворот, из которого выходит, безусловно, с новыми достижениями, но также и с серьезными потерями. Человек никогда еще не достигал великого поворотного пункта своего развития, не подходил к решающему моменту трансформации.
Главная причина этого (на самом деле, — первопричина всех неудач человека) заключается в том, что он не сумел направить вверх ту силу, которую мы назвали безусловной волей, основной в его жизни, — энергию и несокрушимую веру, внутренне присущие главной движущей силе жизни. Основная воля его жизни по-прежнему пребывает в его витальном и физическом существе и направлена на витальное и физическое удовлетворение; конечно, она просвещена, и ее инстинктивная деятельность до некоторой степени контролируется высшими силами человеческой природы, однако эта воля не более чем просвещена (причем весьма частично) — не преобразована; контролируется но не покорена и не поднята на более высокий уровень. Высшая жизнь по-прежнему воспринимается как что-то, искусственно наложенное на низшую, некий непрошенный гость, постоянно нарушающий наше привычное существование. Этот непрошенный гость бес-престанно вторгается в нашу привычную жизнь, ругает, поощряет, обескураживает, читает наставления, направляет, поправляет, возвышает только затем, чтобы дать упасть, но не имеет силы преобразовать, принципиально изменить, заново создать. Похоже, он сам не вполне понимает, куда должны вести нас все наши усилия и напряженная борьба — порой он думает, что к вполне приемлемой человеческой жизни на земле, норму которой ему никак не удается установить, а порой полагает, что наш путь лежит в иной мир, куда через религиозную жизнь или же достойную подражания смерть мы сможем уйти от всех тревог и сует смертного существования. Таким образом, эти два элемента сосуществуют в постоянном и тесном переплетении, являясь друг для друга вечной причиной беспокойства, неудобства и подавленности — подобно не сошедшимся характерами супругам, которые вечно ссорятся и все же отчасти любят друг друга или по крайней мере чувствуют необходимость друг в друге, не способны прийти к согласию и все же обречены оставаться вместе, связанные узами несчастливого брака, пока их не разлучит смерть. Вся несвобода, неудовлетворенность, разочарование, усталость, печаль, пессимизм человеческого ума происходят из практической неспособности человека разрешить загадку и проблему своей двойственной природы.
Как мы уже сказали, несостоятельность человека объясняется тем, что высшая сила является лишь посредником и что полностью преобразовать витальную и физическую жизнь по ее подобию, вероятно, невозможно, и в любом случае Природа не ставит целью так переделать нас. Вероятно, можно утверждать, что после того, как все индивиды осуществят некую трансформацию, станут жить исключительно этической, эстетической или интеллектуальной жизнью, даже преобра-зуют свою жизнь по некому идеалу истины, добра и красоты, тогда и человечество сможет осуществить (и в конечном счете непременно осуществит) все сделанное отдельным индивидом; ибо исключительный индивид представляет собой тип человека будущего, предтечу. Но насколько преуспели в действительности отдельные личности? Они либо выхолащивали свою витальную и физическую жизнь, чтобы дать возможность развиться одному элементу своего существа, и вели одностороннее и ограниченное существование, либо же пришли к компромиссу, в результате которого жизнь высших частей их природы получила преобладающее значение, а низшая жизнь по-прежнему паслась на своем собственном пастбище под более или менее строгим надзором или более или менее сильным давлением высшей силы или сил; сама же по себе, в своих собственных инстинктах и потребностях, она не изменилась. Это было преобладание одного над другим, но нетранс-формация.
Жизнь не может быть совершенно рациональной, не может пол-ностью отвечать представлениям этического, эстетического или научного и философского ума; разум не является предназначенным человеку венцом трансформации. Все внешние свидетельства, указывающие на противоположное, всегда суть trompe l'oele, интеллектуальная, эстетическая или этическая иллюзия. Может произойти подчинение, подавление жизни, но она сохранит свои права; и хотя отдельные индивиды или целый класс могут временно подчинить таким образом жизнь и установить видимость подобного подчинения