– С удовольствием послушаю, как она звучит, когда после церемонии и торжества мы останемся наедине.
– Ты уверен, что так оно и будет? – Его самоуверенность меня убивала. Он все рассчитал!
– Вот увидишь, – ответил этот самоуверенный наглец.
В храме у алтаря молодых уже ждал жрец. Худой, лысый мужчина в одежде, состоящей из лоскутов ткани желто-оранжевого и бордового цветов. Внешне сам жрец и его одеяние очень сильно мне напомнили тибетских монахов. Уж очень он сам на них был похож.
Жрец что-то проговорил на незнакомом мне языке и мрагомистр, повернувшись к Степаниде открыл её лицо, откинув переднюю часть фаты назад.
Служитель храма начал певуче говорить на языке, слов которого я не понимала, и вообще на слух их сложно было разобрать. Я лишь вздрогнула, когда жрец пропел слово: "Аллое", и все присутствующие гости хором одновременно повторили "Аллое". В этот момент мне показалось очень созвучным это незнакомое слово из мира Мезляр, со словом "Аллилуйя". После этого ещё несколько раз подобное повторилось, когда возгласу жреца вторили все присутствующие.
В какой-то момент я увидела, что по выемке возле жертвенника –огромного камня, перед которым стояли молодые, стекает вода, хотя возможно, это была и не вода, а какая-то иная текучая жидкость, на неё похожая.
Она стекла с выемки в огромную чашу размером с таз, стоящий на полу, и как только чаша заполнилась больше, чем на половину, ручек пропал. Жрец же взял чашу и поставил её на камень.
Только сейчас я обратила внимание, что на протяжении всего обряда мрагомистр держал за руку Степаниду, не отпуская. Так они, держась за руки, и опустили свои руки, переплетенные между собой, в чашу, а жрец проговорил в этот раз уже на знакомом языке:
«Истина останется,
Ложное уйдёт.
Богами предначертанное
Пусть явью всплывет!».
И молодые вынули руки из чаши.
Далее все было похоже на то, что я увидела в своём сне. Запястья все ещё держащихся за руки мрагомистра и Степаниды покрывала татуировка из цветков и бутонов ассалии, а также цветочной лозы. Татуировка немного сползала от запястьев к кистям.
По храму раздался восхищенный возглас приглашённых. Особенно впечатлены, судя по эмоциям, были присутствующие на обряде маги.
– Истинные… – Раздался чей-то громкий шёпот.
– Они пара! – Подтвердил кто-то вслед.
– Как такое возможно? Они знали или это случайность? – Послышался еще один голос за моей спиной.
Элтарион, приобняв меня за талию, прошептал:
– Видишь, у тебя получилось! А это значит, что ты обладаешь даром предвидения.
Краем глаза я увидела, как владыка оборотней внимательно меня изучает и пристально смотрит в нашу сторону. Наверняка, слова принца не остались незамеченными для чуткого слуха оборотней.
В глазах Степаниды я увидела застывшие слезы. Она стояла и в неверии разглядывала татуировку на своем запястье. Мрагомистр же, как медный пятак, светился от счастья. Он притянул невесту к себе, и крепко сжал Степаниду в своих объятиях. Эта сцена была такой искренней, проникновенной и очень милой. Степанида подрагивающими от волнения руками ответила на объятия мага.
Затем, поцеловав в щеку, раскрасневшуюся от смущения и повышенного внимания невесту, мрагомистр поднял её на руки и понес из храма.
Все гости двинулись вслед за новобрачными. Мы с Элтарионом и Стенией также стали продвигаться к выходу. Я заметила, что в этот раз владыка оборотней не пошел вслед за семьей повелителей, а немного притормозил. После того, как мы стали подходить к выходу, он практически поравнялся с нами, но попыток заговорить или обратить на себя внимание не предпринимал. Он как бы принюхивался и присматривался к нам, вернее ко мне. Определенно, если он услышал слова Элтариона, то моя персона начала представлять для него интерес. Хотя, думаю, девушка из пророчества и так представляла интерес, недаром же в том лесу, где я оказалась, попав в этот мир, Белава обливала меня специальной жидкостью, чтобы перебить мой запах ароматом леса и трав. И вроде как запах она перебивала именно от чувствительного нюха оборотней.
Спускаясь по лестнице из храма, я увидела открытый огромный портал, находящийся прямо под аркой, украшенной прекрасными белыми цветами. Все гости заходили в этот портал, а выходили из него уже на территории дворца, где в саду были накрыты и красиво украшены столы. Во главе стола уже сидели новобрачные.
Мы прошли к столу и сели за него. Элтаион, как настоящий джентльмен, отодвинул стул и после того, как я села, помог придвинуть его ближе к столу.
Удивило меня, что он сел рядом со мной и Стенией, а не занял положенное ему место принца рядом с братом и родителями. То есть, он открыто всем присутствующим демонстрирует, что ухаживает за мной?
От этой мысли сердце пропустило несколько ударов, а затем начало биться еще чаще и сильнее. Неужели мой утренний сон в руку, и у меня, и правда, дар предвидения? Неужели сейчас своими поступками принц заявляет о серьезности своих намерений на меня?
В процессе трапезы я обратила внимание, что Степанида и мрагомистр едят пищу не самостоятельно, а кормят друг друга. Выглядело это как-то слишком интимно и неожиданного для такого торжества. Видя моё любопытство, Элтарион пояснил:
– После проведения обряда, в период застолья, новоиспеченные муж и жена не могут самостоятельно есть из своей тарелки. Традиционно положено, что они должны лучшими и самыми вкусными кусочками пищи кормить друг друга. При этом, они выбирают пищу, которой кормить другого, исходя из своих собственных представлений о том, что является самым лучшим и вкуснейшим.
– Почему? – Удивилась я.
– Считается, что с сегодняшнего дня они вступают в новый период семейной жизни. А подобный прием пищи символизирует заботу и внимание по отношению друг к другу.
Торжество было прекрасным. Пока все сидели за столом и принимали пищу, играла милая и ненавязчивая музыка, выступали танцоры и циркачи-акробаты. Правда, в этом мире они назывались по-другому, но суть остается та же.
Меня удивило, что никто из приглашенных не говорил тосты и пожелания для новобрачных. Любопытство взяло верх, и я спросила Элтариона об этом, на что он неподдельно удивился и ответил:
– Зачем гостям говорить пожелания? Ведь не всё на торжестве будут говорить от чистого сердца и искренне. Я уверен, что есть те, кто будет завидовать молодожёнам. А слова, сказанные не от чистого сердца в такой день, могут очень сильно навредить молодым. Куда больше о пожеланиях и намерениях гостей скажут подарки, которые им приглашенные преподнесут в этот день. Завтра брачующиеся рассмотрят и разберут принесенные им дары. Традиционно, все подарки обязательно подписываются.
Так же из необычных свадебных традиций этого мира, которые меня удивили, оказалась подготовка к первой брачной ночи, о которой тихим и загадочным голосом мне поведал Элтарон во время застолья. Сам он, рассказывая подробности обряда, то и дело норовил вывести узоры на моей спине или прикоснуться к моей руке. Не скажу, что мне это было не приятно, но я его одёргивала, понимая, что на нас и без того обращают внимание собравшиеся за столом гости.
Так вот, обряд подготовки к брачной ночи заключался в следующем: молодожёны после свадьбы уединялись в своих покоях и непосредственно перед тем, как приступить к брачной ночи, они должны провести обряд «омовения». Несмотря на пугающее слово, сам обряд оказался крайне романтичным. Новоиспеченный супруг, а затем и молодая жена должны помыть друг друга в прямом смысле этого слова. Прикасаться и гладить друг друга можно, но не заходя за рамки дозволенного. Такой ритуал позволяет лучше познакомиться с телом друг друга, перестать стесняться в присутствии нового члена твоей семьи.
Глава 19
Свадьба продолжалась. Все происходило довольно чинно, благородно и в то же время весело.
И вот объявили танец молодых. Заиграла красивая, нежная, романтичная мелодия, и Степанида с мрагомистром вышли танцевать. Теоретически я понимала, они не могли спланировать и прорепетировать свой танец заранее, так как время на подготовку свадьбы было очень ограничено, тем не менее, их танец был потрясающим. Эта, казалась бы уже не совсем молодая пара, смотрелась очень гармонично друг с другом. Они плавно двигались по паркету, непрерывно кружась. Их движения были такими гладкими и последовательными, но в то же время страстными и эмоциональными, что казалось этот танец, был отрепетирован ими не один раз.
Я обратила внимание, что Степанида сейчас стала вести себя более уверенно и раскрепощено, в отличие от того стеснительного, скромного, в какой-то мере ошарашенного состояния, в котором она пребывала сразу после церемонии в храме. Возможно, сейчас она немного осознала и приняла, что с ней произошло, а может, ее новому состоянию поспособствовал разговор с Верховной. Я видела, как Верховная после церемонии в храме, прибыв на торжество, ненадолго увела Степаниду в сторонку и прошептала ей пару слов.
Когда музыка сменилась на следующую мелодию, к моему стулу подошёл сам Владыка оборотней и пригласил меня на танец.
Элтариону этот жест оборотня явно пришелся не по душе, но вмешаться и не допустить нашего танца он не смог. Это явно противоречило бы правилам этикета.
Я прияла приглашение владыки, и мы с ним отошли от столов в сторону уже сформированных танцующих пар. Встали в пару и сделали первые па, как он со мной заговорил:
– Дрейк, – сказал владыка оборотней мне мужским, немного хрипловатым голосом, и видя моё не понимающие лицо, пояснил:
– Нас не представили. Меня зовут Дрейк.
– Екатерина. Очень приятно.
– А уж мне как приятно. – Сказал он, и на его щеках, слегка обрамленных щетиной, я увидела две ямочки. Он мне улыбнулся.
При этом, несмотря на явную доброжелательность и привлекательность данного мужчины, с ним находиться было как-то неуютно. Я ощущала за его видимой мягкостью и покладистостью мощную ауру власти и силы.