Я заметил какое-то пятнышко, на которое раньше не обратил внимание, на запястье у генерала, остановил запись, дал увеличение. Это был колючий паучок свастики, вытатуированный синей краской. Я подумал: «А ведь Гитлер превратил древнеиндийскую свастику, олицетворяющую Солнце и свет, в символ горя и тьмы». Картинка снова ожила.
– …Адольф наделал чересчур много ошибок. Он до смерти перепугал народы газовыми камерами, крематориями, массовыми казнями жителей оккупированных территорий. Методы у гитлеровцев были наигрубейшие. Поэтому-то у человечества развилось что-то вроде аллергии на фашизм, оно не разобралось, что фашизм – благо, только это учение гарантировало бы нормальное движение вперёд, спасение.
Работать же с человеческим материалом нужно было крайне осторожно, постепенно избавляясь от хлама, от сорняков. Скрупулёзно отбирать самое лучшее: самые крепкие, выносливые, здоровые, умные рода, отметая в сторону вялых, больных, недалёких. Мало-помалу выдавливать из человеческого разума прежние догмы. Смешать перспективные расы, чтобы никогда больше не иметь проблем с национальной рознью. Регулировкой рождаемости добиться как отсечения мёртвых ветвей, так и обеспечения живых побегов пищей и материальными ценностями, имеющимися в распоряжении. Упразднить границы, создать единое всепланетное государство. Религиозность потеряла бы свой смысл. Здоровый и умный человек находил бы наслаждение в физическом труде и постижении тайн природы. Покорение космоса и глубин океана – вот была бы высшая цель для могучих мужчин и женщин…
– Генерал, а разве фашизм предполагал смешение негритянской крови с кровью белого человека? Еврейской с арийской? – Хай Фай, казалось, сверлил собеседника своим немигающим взглядом.
– Тот фашизм, который проповедовал Гитлер, нет, а тот, который проповедую я, предполагает!
– Однако цена вашему усовершенствованному фашизму невелика, так как практических положительных результатов не существует, не правда ли? Сплошная теория, – возразил китаец.
Генерал пустил кольцо дыма прямо в пластиковую физиономию Великого Кормчего, на что тот совершенно не прореагировал.
– Да, в общем вы правы, после драки кулаками не машут. Но по моим агентурным сведениям, а также основываясь на собственных выводах, ваша колония создавалась как раз по фашистским законам, о которых я говорю. Конечно, вы пошли гораздо дальше по пути улучшения человеческого вида, соединив природу с машиной. И, согласитесь, такие вещи, как элитарность, избранность кандидатов, отказ от ложных общепринятых норм поведения в обществе, переоценка существующих ценностей в конце концов присутствуют в ваших поступках. Как видите, мои парни и я не теряли даром время, отсиживаясь здесь, в заключении, за стенами поражающего воображение небоскрёба, – гордо заявил он и прибавил. – Должен сказать, мы были крайне удивлены, когда наконец-таки расправились с этим вашим Рэмбо, или как там его звали? заглянули ему вовнутрь. Признаться, я до самой последней секунды думал, что он и вот вы, – генерал посмотрел на меня, – живые люди из плоти и крови. Если бы мы заранее знали, с кем имеем дело, то такого яростного сопротивления не оказывали бы. Между прочим, судя по раскраске самолёта, мы приняли вас за шведов. Там, в убежище под Свердловском, вы растолковали мне, кто есть кто.
Хай Фай пока почти не говорил, больше молчал, слушал мой перевод. Он подбросил генералу очередной вопрос:
– Чем вы объясняете своё чудесное спасение? Ведь шахты с межконтинентальными ракетами являлись главной мишенью как для американцев, так и для сил НАТО в Европе?
– Тот факт, что я не сгорел в огне термоядерного пожара, является результатом тщательной подготовки с моей стороны. Как говорится, бережёного бог сберёг. Я всегда знал, что рано или поздно война произойдёт. Поэтому оборудовал на законсервированном объекте надёжное укрытие, снабжённое всем необходимым на длительный срок автономного пребывания под землёй…
– Мы обнаружили даже теннисные корты, солярий и плавательный бассейн, – вставил слово Хай Фай.
– Да… Я рассчитал верно; поскольку на объекте уже давно не было никаких ракет, он и выпал из американского списка основных целей. Тут необходимо пояснить, что и Россия, и США в своё время отказались от стационарных ракетных комплексов наземного базирования, взяв на вооружение мобильные пусковые установки. В частности, мы располагали «ясенями», а янки – «непоседами». Именно передвижные комплексы стали объектами повышенного внимания разведок с обеих сторон… Я придумал замечательную штуку – на стационарной точке организовал командный пункт, из которого можно было без проблем управлять ракетами, установленными на тягачах за сотни километров от…
– Понимаю, – сказал китаец, теребя козлиную бородку, – в случае конфликта ракеты противника попадают в мобильные комплексы, а вы себе спокойно посиживаете в бункере и чаёк попиваете.
– Так точно… Однако в действительности, что поразительно, ракетные удары были произведены сразу по городам России, никакие военные объекты в первые минуты войны ядерной бомбардировке не подверглись. Для непосвящённого это, может быть, и не столь значимо, но данное обстоятельство полностью противоречило правилам ведения атомной кампании.
– Откуда прилетели ракеты? – Хай Фай задал, наверное, самый важный вопрос за всю предыдущую беседу.
– Вы ждёте, как мне кажется, что я отвечу «из Америки»…
Хай Фай лишь пожал плечами.
– …Должен вас разочаровать. Они летели откуда угодно, но только не из США. Поначалу. Потом, когда мы вступили в игру, и я отправил «гостинцы» на Нью-Йорк, этот рассадник заразы, ракеты посыпались и с территории Нового Света. Предполагаю, изначально залп был произведён с борта подводной лодки. Не исключено, что субмарин было несколько, и они находились в разных районах мирового океана.
– Генерал, вы противоречите сами себе. Вы только что сказали, что первый удар вам нужно было нанести по военным объектам противника.
– Если придерживаться инструкции. Но у меня была своя собственная инструкция. Когда в моих руках оказались номера кодов, я приступил к выполнению личного плана. Помимо Нью-Йорка я стёр с лица земли и Лондон… Подождите-ка, вы сбили меня с мысли… Ага… Существует ещё доказательство тому, что война затевалась из-за соображений глобальной чистки, а не произошла в силу каких-либо случайностей или для выяснения отношений между двумя сторонами. Оно состоит в последовательном уничтожении не только крупных населённых пунктов в России, но и в других странах. Ядерному нападению почти одновременно подверглись города Европы, в частности, Франции, Германии, Италии, а также Японии и Китая. Эти сведения я получил из штаба Московского военного округа, потом мы потеряли связь с кем бы то ни было вообще…
Вокруг коробка, доверху наполненного сигаретным пеплом, скопились бесчисленные окурки и обгорелые спички. Сизоватая пелена, словно туман, повисла над столом.
– Как у вас поднялась рука отправить на тот свет миллионы ни в чём не повинных людей? – казавшийся безразличным Хай Фай наконец-то перешёл в атаку. – Почему вы до сих пор не сошли с ума от ночных кошмаров? Какая мать вас породила? Вы – хладнокровный циничный убийца, генерал! Хотя и относите себя не иначе как к высокоинтеллектуальным особам. Вы – обыкновенный подонок, ничего общего не имеющий с нормальным человеком. Вы – фашист экстра-класса и изувер!
– Не больший изувер чем тот, кто не просто, подобно ничтожному червю, копается в говне, а имеет собственную позицию в жизни, служит высокому долгу и, когда пробивает час, воплощает свой замысел в реальный поступок. Я – человек действия. Канувшая в лету цивилизация делилась на две неравномерные части: огромную – пассивных людишек, не делающих ничего полезного, и малую часть – активных личностей, пытающихся тем или иным способом воздействовать на большинство. В свою очередь в этой малой части преобладали сионисты-жидомасоны, но были и истинные патриоты человечества, к которым я условно отношу и себя. Они-то и остановили пагубный ход истории, господин Шанхай… – сказал генерал жёстко.
– В какую красивую одежду ни наряжай демагогию демагогией она и останется. Такие фанатики, как вы, и погубили мир. Вам нет прощенья. Вы очень опасный тип, чтобы продолжать жить на земле, – Хай Фай вколачивал гвозди в генеральский гроб.
– Жаль… Вы абсолютно ничего не поняли. Вижу, я зря потратил своё красноречие и время. Я говорю, но вы не слышите. Думал, вы обрадуетесь ходу моих мыслей. Что ж, чую носом, пустите меня в расход, как инакомыслящего?
– Вероятно.
– Сделаете колоссальную ошибку! Ладно, может, дадите спокойно состариться? Эх… Отправьте меня на необитаемый остров, если я вам так противен. Я возьму с собой туда Волка. Это единственное существо, которое полностью понимает меня, которое будет всегда верным другом и никогда не подведёт. Надеюсь, он уже оклемался после вашего усыпляющего газа?…
Тут запись резко прервалась, потому что кто-то посторонний проник в мою память, в блок управления «видиком». Я снова увидел залитый солнцем салон сотого этажа небоскрёба. В дверях же стоял Майкл Саймон Третий, воплощение истинного добродушия, и широко улыбался мне своей керамической улыбкой.
4
Он не дотянул каких-нибудь пятьдесят километров до хранилища, помеченного одним из витиеватых значков на подробной карте, составленной парнями из Конуса. Табло наручных приборов высвечивало точные долготу и широту, свидетельствующие, что хранилище совсем рядом. Однако ни в основном, ни в резервном баках уже не было ни капли, а без горючего, как известно, летать невозможно. Поэтому, подчиняясь закону всемирного тяготения, он косо рухнул вниз на кроны деревьев, в изумрудное море буйной растительности. Пробив верхний, самый плотный слой листвы, обдирая при этом одежду и кожу о ветки, скатился, цепляясь за лианы, к мощным уродливым корням, приземлившись, к его чести, надо сказать, на ноги, несмотря на громоздкий летательный аппарат, прикреплённый к спине.