Наконец, когда Дальвиг, потрясенный происходящим и двигающийся, будто сомнамбула, дошел до крайнего столика, тени на креслах выцвели. Три старика впились в подошедшего юношу одинаково жадными и пронзительными взглядами.
Тот, что сидел слева, надменно задирал вверх острую седую бородку. Нос его был расплющен каким-то давним, безжалостным ударом, а кончик теперь смотрел вверх, как обличающий перст. Темные выпуклые глаза горели ярким огнем, будто за зрачками прятались свечи. Несмотря на старость, обнаженный торс этого человека до сих пор был крепок, разве что немного заплыл жирком. На грудь свисала толстая серебристая цепь, а на ней покоился массивный кулон – горящая синеватым пламенем– молния в черном опаловом обруче.
Человек в кресле справа от центрального чуть склонил голову к груди и поглядывал на Дальвига сквозь спутанные космы. Через пряди седых волос жег взгляд, полный безумства, подозрения и злобы. Шевеля тонкими черными губами, старик, казалось, перечислял преступления, в которых был виновен Эт Кобос. У левой щеки висела длинная, многозвенная серьга с полумесяцем на конце. Несмотря на то что вокруг царила жара, этот старик был закутан в пышную хламиду. Наружу из нее торчали только голова и руки. Тонкие кисти, больше похожие на крысиные или птичьи лапы, впились в подлокотники – того и гляди оторвут!
Тот, кто сидел в центре, отставил в сторону расслабленную руку с легким, едва видимым кубком в пальцах. У него были широкие плечи, суровое, но красивое и правильное лицо. Тронутые сединой брови величаво сходились у переносицы, а черные глаза смотрели твердо, широкие скулы и резко очерченный крупный подбородок выдавали сильную волю и привычку повелевать. Губы под пышными, но короткими усами кривила легкая, вполне доброжелательная усмешка, а на груди, на золотой цепи, висел амулет, от вида которого Дальвиг вздрогнул. Это снова была молния, заключенная в черный опаловый круг, только на сей раз она сияла жутким черным светом…
Только в этот момент Дальвиг окончательно понял, куда попал! Нет, это не ловушка, не нападение, не сон и не бред. Черные Старцы, таинственные руководители Теракет Таце, о которых никто не хотел говорить напрямую, призвали к себе нового адепта. Все, что Эт Кобос смог прочесть о них, – путаная сказка о том, как в далекие времена эти богоравные существа основали Лигу, создали знаменитую Пещеру подарков и сделали первую запись в Книге Черных. Еще раньше, до своего членства в Теракет Таце, Дальвиг слышал отрывки старых легенд, бытовавших в Энгоарде. Согласно им три зловещих Черных Старца были на заре мира первыми существами, созданными Богом-Облаком. Они должны были стать верными помощниками и пастырями человечеству, но вскоре взбунтовались против создателя и стали смущать умы людей, подбивая их пойти против воли Бога. Они сами решили стать богами и свергнуть настоящего Творца с небесного трона, но просчитались и переоценили свои силы. Много одурманенных ядом Старцев людей погибло в войне, но могучий и непобедимый Бог-Облако поверг полчища злокозненной троицы. Чтобы не погибнуть, Старцы удрали в другой мир, настолько ужасный и далекий, что в нем не обитали даже демоны. Только там они смогли скрыться от гнева Бога, и посреди вечного огня, в Горящей Бездне, проклятые и по-прежнему таящие злобу, они строили планы отмщения. Их яд теперь струился через пустоту и расстояния, которые не измерить человеческому разуму. Отравляя слабых духом и разумом, Старцы вели отчаянную борьбу с Богом и никак не хотели сдаваться…
Восстав против Белых, Дальвиг решил для себя, что все рассказы о Боге-Облаке и Старцах – не что иное, как глупая выдумка для тупых крестьян. Нет никаких изгнанников и Горящей Бездны… Но теперь, в этом небывало жарком месте, под пристальными взглядами трех странных стариков, он заколебался. Так, значит, в какой-то мере те сказки, рассказанные Ханале, правда? Может быть, там недалеко идо признания существования Бога-Облака?
– Подойди ближе, Сорген! – Повелевающий, громкий, сильный голос старца с центрального кресла вывел Дальвига из потока воспоминаний и лихорадочных размышлений. Словно молния пронзила его с макушки до пяток и заставила содрогнуться. Тело само собой выполнило приказ и понесло Эт Кобоса вперед, мимо столиков. Как только он не снес эти хрупкие сооружения! Рядом с креслами было намного прохладнее, и потоки воздуха от гигантских опахал приятно обтекали разгоряченное лицо.
– Ты узнал нас? – строго спросил старец. Дальвиг попытался протолкнуть из горла какие-то слова, но не сумел и поэтому просто кивнул. Старец благосклонно кивнул ему, выбросив прочь свой кубок, который просто растаял в воздухе. – Пожалуй, нам нужно познакомиться поближе. Меня зовут Рэмарде. Тот, что сидит слева, – яростный Бьлоргезд, а слева хитрый Фонрайль.
Дальвиг снова хотел сказать что-то в ответ, но не смог побороть дрожащих губ и ставшего каменным языка. Рэмарде сощурился, отчего стал похож на доброго дедушку, и покачал головой.
– Не стоит так бояться своих друзей, Сорген. Ничего страшного не случилось, уверяю тебя! Просто твое имя на страницах Книги засияло красным цветом. Прислушайся, и ты услышишь стук последних песчинок в часах твоего ожидания!
Выпрямившись в кресле, Рэмарде отбросил седую прядь с правого уха и приложил к нему ладонь. Мгновение подождав, он удовлетворенно кивнул и снова обратился к Дальвигу.
– Теперь ты становишься полноправным членом Теракет Таце. Это великая честь и большая ответственность, мой юный друг. Я хотел бы спросить: готов ли ты к тому и другому? – Его строгий, заставляющий цепенеть взгляд стал испытующим.
Дальвиг наконец смог побороть свой страх и смущение. Кое-как облизав сухие, потрескавшиеся губы, он тихо спросил:
– Я думаю, что готов… Но для чего же вы вызвали меня сюда? Чтобы задать этот вопрос?
– Разве этой причины недостаточно? – удивился Старец, и в голосе его промелькнула холодность. – Мы приветствуем каждого нового члена Лиги.
– А еще мы любим поучать их, – внезапно вставил Фонрайль. Голос у него был резкий, визгливый и тонкий. Завозившись под своей хламидой, он быстро скосил глаза на Рэмарде, будто ожидая от него подлого удара. – Ты ценен для нас, Сорген. Ценен, как и любой другой последователь Черного учения о Великой Необходимости. Поэтому мы хотели бы преподнести тебе подарок.
– Да, да, – важно кивнул Рэмарде. – Но сначала скажи мне, отчего ты пришел в Теракет Таце? Только ли из-за того, что Белые убили твоего отца?
– И вы… вы считаете, что этой причины недостаточно? – спросил Дальвиг срывающимся голосом. Он почувствовал себя мальчишкой, уличенным во лжи, испугался, что сейчас грозные Старцы просто выгонят его взашей… или убьют.
– Это здорово, парень! – прорычал Бьлоргезд, и звук его голоса, похожего на рвущееся железо, заставил Дальвига вздрогнуть. – Месть, убийства, резня, разрушения… Можно только мечтать об этом. Ты ведь мечтаешь, так?
– Ну… да, я непременно должен отомстить Симе, – нерешительно согласился Дальвиг. Бьлоргезд хрипло рассмеялся, хлопая при этом себя по коленям.
– Месть – хороший повод, – задумчиво сказал Рэмарде. – Но достаточно ли этого для того, чтобы стать настоящим Черным?
– Конечно, нет! – с жаром воскликнул Дальвиг. Его будто прорвало: слова полились ручьем, руки сами собой принялись размахивать, а взгляд – метаться с лица на лицо. – Я никогда не верил Белым и их лицемерному учению, никогда! Даже будучи мальчишкой… и отец, пока был жив, не старался сделать из меня поклонника тучек в небесах. Да! Постоянные проповеди Ханале были мне противны… а у вас я сразу почувствовал честность. Правильную сторону, на которую я должен встать!
– Хорошо. – Рэмарде и на самом деле казался довольным. – Но понимаешь ли ты, что Необходимость потребует от тебя большего, чем одна только месть? Она потребует идти дальше по дороге борьбы. Ряды наших врагов не ограничиваются Симой и его приспешниками, они намного, намного многочисленнее. Они сильны и могучи. Ты готов встать лицом к этой угрозе?
– Да, конечно!
– Какой смелый мальчишка! Так держать! – поощрительно взревел Бьлоргезд. – Мир никогда не отравит его мозги!
– Так ли это? – снова спросил Рэмарде. – Здесь не будет передышек и перемирий. С недавних пор, не без твоего участия, вражда Черных и Белых вспыхнула с новыми силами. Теперь война окончится только после полной победы одной из сторон. Белые должны быть уничтожены – все, до последнего человека. Ты готов идти так далеко, Сорген?
– Да! – закричал Дальвиг. Мышцы его непрерывно дрожали, и сейчас, случись идти в битву, он ринулся бы вперед не разбирая пути, лишь бы рубить, валить с ног, рвать зубами! Пальцы судорожно сжимались, желая сомкнуться на рукояти меча – но увы, тот остался где-то далеко, в ином мире.
– Тогда иди и борись! – торжественно сказал Рэмарде. – Будь умен и осторожен: всегда помни, что ты сражаешься не только за себя, но и за Теракет Таце!
– И никому не доверяй, кроме себя самого и нас! – прошелестел шепот Фонрайля, мягкий и вкрадчивый, как шорох подбирающейся к мыши змеи.
– И никогда не сомневайся, вынимая меч! – прогремел Бьлоргезд. – Режь и бей без жалости: жалость – достояние слабых, глупых и мертвых!
– Наше благословение и наша поддержка будут теми подарками, которые ты получишь сегодня, – закончил Рэмарде. Внезапно кресла Старцев, лед, девушки с опахалами и столики стали расползаться в разные стороны, торопясь раствориться в багровой темноте. – Ступай! Мы встретимся еще не раз.
Мимо разгоряченного тела Дальвига промчался прохладный ветер. Озноб пробрался под одеждами по спине и впился ледяными зубами в кожу сразу в нескольких местах. Эт Кобос поежился и обхватил себя руками, пытаясь удержать стремительно испаряющееся тепло. Он с удивлением увидал, что стоит рядом с дверью, а из окна тянет осенний холод. Тучи на небе ушли, и в фиолетовых небесах зажигались первые звезды, такие же холодные, как и ветер. Ничего вокруг не напоминало о том, что Дальвиг отсутствовал. Только пот, ставший жутко холодным, терзающим тело. Только слова, все еще отдающиеся эхом в ушах.