— Да нет, — ответил Пит. — А что, оно необходимо?
— Таков закон в этом городе. Чтобы купить оружие, нужно взять разрешение у фараонов.
— Придется заглянуть к вам еще разок, — сказал Пит, отлично понимая, что его шансы получить разрешение равны нулю. — Спасибо вам.
Выйдя из магазинчика, он глубоко засунул руки в карманы и, окутанный уличными сумерками, направился к гаражу, размышляя о Харви Диркене.
ГЛАВА X
Ко Дню Благодарения из столицы вернулся доктор Корум, и Пит считал, что связь с Элоизой окончена. С неделю он не без волнения вспоминал звук ее голоса по телефону, взгляд, устремленный на него за обедом, видел ее перед собой как живую, во всем блеске ее красоты. Но потом и воспоминания, и волнение растаяли.
Она одарила его исступленным блаженством, но только сейчас он начал понимать, что целью ее жизни был успех у мужчин и удовлетворение своих ненасытных желаний. Он чувствовал, как тускнеет ее образ.
Другое занимало его мысли. Он работал напряженно, засиживаясь в кабинете допоздна, а у себя в номере подолгу лежал без сна, стараясь найти выход из создавшегося положения. Он вложил в УЛТС все до цента, а весной предстоял второй взнос Кредитному обществу фермеров. Пит рассчитывал сделать его благодаря доходам станции, но по мере того, как росла кампания против УЛТС, его надежды таяли. Потеря еще одного заказчика, пусть даже незначительного, повлечет нарушение баланса, и станция начнет приносить убытки.
Если до весны его противники не сумеют разделаться с ним другим путем, то финансовая несостоятельность все равно приведет его к краху. Харви Диркену остается только сидеть и ждать.
Капитуляция перед Диркеном, о которой Пит подумывал скорее отвлеченно, чем всерьез, не принесла бы результатов. Диркен ему просто не поверит. Между ним и Диркеном шла борьба не на жизнь, а на смерть. Иными словами, ему нужно было положить Диркена на лопатки прежде, чем тот уложит его, однако у Диркена было куда больше шансов победить.
Пит попробовал установить, где был Диркен пятнадцатого ноября, но все, что он узнал, было довольно неопределенно. Он подозревал, что его умышленно сбивали с толку. Говорили, что пятнадцатого ноября Диркен был в столице штата, однако никто не видел его там в тот день. Хотя эти сведения так и не разрешили сомнений Пита, они давали ему основания поехать в столицу и навести там справки.
Однажды поздно вечером раздался телефонный звонок. Пит был уже в постели, но не спал. Он снял трубку и услышал голос Элоизы:
— Надеюсь, я не разбудила вас?
— Нет, дорогая.
— Тогда слушайте! Пит, у нас тут небольшая дружеская вечеринка, и кое с кем я бы хотела вас свести. Вы не смогли бы подъехать прямо сейчас? — И затем, немного помолчав: — Клод говорит, что вам просто необходимо приехать.
Пит ответил, что приедет, стараясь вложить в свои слова как можно больше энтузиазма. Он был несколько озадачен, что Клод Корум, которого он видел всего лишь раз, так обеспокоен тем, чтобы он, Пит, с кем-то встретился. Интересно, с кем же это? Ясно, что Корумами руководят отнюдь не светские соображения.
Пит оделся, спустился вниз и поймал перед отелем такси. Подъезжая к особняку Корумов, он не заметил там каких бы то ни было признаков вечера. Все окна были темны, и только сквозь шторы гостиной пробивался тусклый свет. Подойдя к двери, Пит был поражен царящей в доме тишиной.
Элоиза впустила его в прихожую и быстро захлопнула входную дверь. Она была в халатике, из-под которого выглядывала синяя пижама.
— Милый, — сказала она, — Клод и Харви Диркен снова отбыли в столицу на какую-то встречу. Всего лишь на день. Они вернутся завтра вечером. Мне пришлось выдумать эту историю насчет вечера на случай, если кто-то нас подслушивал.
Пит не мог сказать, что эта уловка ему понравилась. Он не переносил обмана и, как правило, навсегда терял доверие к людям, которые прибегали к нему, пусть даже имея на то причины. Питу вспомнилась Дина, которая нередко раздражала его, но была честной и открытой, и побуждения ее всегда бывали понятны. Однако он обнял Элоизу и, крепко прижав к себе, поцеловал. Они направились в безвкусно обставленную гостиную и сели на диван.
— Что-нибудь случилось, милый? — спросила она.
— Почему ты так думаешь? — уклонился он от ответа.
— У тебя такой усталый, озабоченный вид.
— Да, я устал. Сегодня был тяжелый день.
— О, я знаю, как этому помочь. Посиди отдохни.
Она развязала ему галстук и расстегнула ворот рубашки, потом сняла с него пиджак и снова принялась расстегивать пуговицы. Раздев его, нетерпеливым движением сбросила халат и пижаму. Обнявшись, они перешли в ее маленький будуар…
Потом, тесно прижавшись друг к другу, они, охваченные ленивой истомой, болтали, или, вернее, болтала Элоиза, главным образом о поездке Клода и Харви Диркена в столицу штата. Ее ненависть к Диркену была темой, к которой она без конца возвращалась. Пит рассеянно слушал ее.
— Ты помнишь вечер у Агнес Уэллер? — говорила она. — Так вот, Клод и я были вместе с Харви в столице штата, и в тот день Харви все придумывал для Клода какие-то пустячные дела. Харви знал, что мы приглашены на обед к Агнес, и всячески старался, чтобы мы не поспели вовремя в Уиллетс. И мы чуть не опоздали. Вот что за человек Харви Диркен.
Вдруг Пит вспомнил обед у Агнес. Ведь именно в тот день и был убит Ваймер.
— Ты говоришь о пятнадцатом ноября? — спросил он.
— Да, дорогой. Тот день, когда мы впервые увиделись. Если бы Клод и я не поспели тогда к обеду, не знаю, встретились бы мы когда-нибудь.
Пит резко сел в постели.
— А ты убеждена, что пятнадцатого ноября Диркен был с вами в столице?
— Конечно. А в чем дело, любимый?
— Да так, ничего особенного, — сказал Пит.
Итак, в день убийства Ваймера Диркена не могло быть в Уиллетсе. Пит снова лег. Все его теории насчет Харви Диркена потерпели крах.
Элоиза попросила его не ехать назад в такси. Машина, с шумом отъезжающая от дома в четыре часа утра, может разбудить соседей и вызвать толки. Поэтому Пит возвращался в отель пешком. Он шел пустынными ночными улицами, перебирая в уме всех своих противников. Никто из них, кроме Диркена, не походил на мужчину в синем костюме. Значит, этим безликим убийцей был кто-то еще, и этот кто-то ничем не выделялся среди других. Окутанный неясным сумраком утра, он вместе со всеми идет на работу, потом холодным зимним вечером возвращается домой. В полдень он расхаживает по улицам, останавливаясь поболтать, и посмеяться с друзьями, и купить на углу газету. Короче говоря, как и все другие, он изо дня в день занимается своими обычными делами.
Питу казалось, что единственный клочок суши среди зыбкого хаоса сомнений — факт (а Пит не сомневался в его подлинности), что история с деньгами Сэма Брайэнта, которые тот якобы дал своей дочери, была наспех сколоченной ложью. Сэм выдумал эту историю, чтобы скрыть истинное положение дел, а трагическая смерть дочери защищала его от вопросов любопытных. Однако все факты говорили о том, что машину Рита Брайэнт купила не на отцовские деньги. То, что Ваймер и Синий Костюм имели к этому какое-то отношение, было всего лишь предположением, но довольно-таки реальным. К тому времени, как Пит вошел в пустой вестибюль отеля, он уже окончательно решил отправиться вечерним поездом в Чикаго и побеседовать с кем-нибудь из «Прентис моторс», той самой фирмы, которая продала Рите машину.
На следующее утро он почти до полудня не показывался на станции. С замирающим сердцем открыл он дверь своего кабинета, боясь обнаружить там еще одно расторжение контракта, но на его столе лежала лишь записка от Агнес Уэллер:
«Дорогой Пит!
3 января в моем загородном доме я даю рождественский обед. Жду вас с нетерпением.
Агнес».
Далее следовал постскриптум:
«Зачем ждать января? Заходите ко мне как-нибудь на чашку чаю. Позвоните, и мы условимся о дне».
Он тут же позвонил ей, и она предложила встретиться на следующий день.
— Очень жаль, но сегодня вечером я уезжаю в Чикаго, и завтра меня здесь не будет.
— Тогда, может быть, сегодня? Ну, скажем, около четырех?
Пит быстро прикинул в уме.
— С удовольствием. Сегодня-то я, собственно, свободен.
Но все вышло не так, как он предполагал. Возникли какие-то технические неполадки, и в течение двух часов Пит то и дело перезванивался с Пэтом Микином. Вскоре после того, как неполадки были устранены, в кабинет впорхнула Дина и с оживлением стала рассказывать о придуманной ею новой программе.
— Это будет утреннее обозрение, — объясняла она, — с семи до восьми каждое утро. Я думаю, к нему подойдет название «Клуб любителей кофе», или, может быть, «Вставай и начинай». Я могу быть ведущей. Там будет всего понемножку: музыка, шутки, живой анс.
— Что-что?
— Анс! Сокращенное от «ансамбля». Ну, например, рояль, гитара и контрабас. Что вы на это скажете?
Когда она возбуждалась, глаза ее, казалось, делались еще больше и синее и все лицо сияло. Она напоминала Питу очень маленькую девочку, оживленно и с восторгом рассказывающую о Золушке. Сегодня на Дине была пышная юбка и беленькая кофточка, что еще больше подчеркивало сходство.
Питу не хотелось разочаровывать ее, но он вынужден был сказать:
— Очень жаль, Дина, но сейчас мы не можем позволить себе тратить деньги на новую программу.
— Но, Пит, это не так уж дорого. Я буду сама писать сценарии в свободное время. И подбирать все буду сама. Только за анс придется заплатить.
— Послушайте, Дина, финансовое положение станции вы знаете не хуже меня. Мы потеряли несколько тысяч долларов. Было бы безумием выбрасывать деньги на новую программу, когда с потерей еще одного клиента станция начнет терпеть убытки.
— Это компенсирует наши потери.
Пит посмотрел на нее испытующим взглядом, и она добавила уже более робко:
— Ну, по крайней мере хоть частично. — Ее робость вдруг исчезла. — Нам надо раздобыть несколько новых заказов вместо тех, которых мы лишились. А мы никак не сможем их получить, раскладывая по тарелкам старые кушанья. Мы должны придумать что-то новенькое, особенное и увлекательное. Вот такой и будет эта утренняя программа. Держу пари, что прежде, чем она появится в эфире, я смогу разрекламировать ее в общих чертах, потом нанести несколько визитов и вернуться с готовыми контрактами.