Но кто мог о них знать? Когда он вызывал по телефону такси, диспетчер поинтересовался, в какой район города ему нужно ехать, но, по всей вероятности, только потому, что из-за танцев в колледже такси были нарасхват. По телефону Пит назвал адрес Корумов. Его могли слышать портье за конторкой и телефонистка отеля, сидевшая за перегородкой позади конторки. Однако оба были слишком поглощены своими делами, чтобы подслушивать человека, заказывающего по телефону такси. В вестибюле было еще несколько человек, но все они были далеко от телефона. Впрочем, какое это имеет значение? Человек, прятавшийся за изгородью, сидит за рулем машины с номером БВ-2126. Не так уж трудно выяснить, кому она принадлежит.
По-видимому, спрос на такси был уже удовлетворен, ибо, когда Пит добрался до отеля, там стояли две машины. Портье, толстый, средних лет мужчина в полосатом двубортном костюме, лоснящемся от слишком частой глажки, прислонился к конторке, рассеянно постукивая карандашом по зубам. С отсутствующим видом он достал из ящика ключи Пита и вдруг, спохватившись, воскликнул:
— Мистер Маркотт! Вам дважды звонили.
Он достал из ящика два клочка бумаги и взглянул на них.
— Оба раза из одного и того же места: Университ, 7171.
Оба раза звонила Элоиза. Портье записал и время: последний звонок был пять минут назад, а первый — за десять минут до него. Пит направился к лифту, и новая тревога сжала ему сердце. Сегодня вечером Элоиза открылась ему совсем с другой стороны. Сегодня она была умной и настойчивой. В их отношениях никогда не было глубины. Они встречались, и то, что за этим следовало, не сопровождалось ни обещаниями, ни клятвами в верности. Теперь же она поставила их связь совсем на другие рельсы: она вела себя так, будто они много значат друг для друга.
Пит знал, что она не так легко откажется от своего замысла. Покидая ее дом, он чувствовал, что она будет давить на него, преследовать его, и ее звонки подтвердили это. Она уже начала. Пит никогда не просил ее рассказать о себе, ничего не знал о ее происхождении, о ее прошлом, хотя ее познания в любовных делах, разумеется, были почерпнуты не из обыденной жизни жены директора колледжа в маленьком городке. Он подозревал, что она способна на все, и уже сейчас чувствовал, что опасения его сбываются.
Когда Пит шел через холл к своей комнате, повторилась прежняя история, но с вариациями. Он услышал, как звонит его телефон, но на сей раз тот продолжал звонить уже и после того, как Пит вошел в комнату и зажег свет. Он знал, что звонит Элоиза, и решил не поднимать трубку. Телефон продолжал звонить настойчиво, упорно, требовательно. Наконец Пит снял трубку и сказал:
— Хэллоу.
Он не ошибся.
— Слава богу, — послышался голос Элоизы. — Я уж думала, ты никогда не вернешься домой. Я дважды звонила тебе. Пит, это ты взял мою машину?
— Твою машину? — удивился он.
— Да, мою машину! Я поставила ее перед домом, когда вернулась от миссис Диркен, еще днем. Когда ты ушел, я пошла завести ее в гараж. Но машины не было.
— Так, значит, это твоя машина?
— Конечно же! А ты думал, чья? Разве ты бы взял чужую машину?
— Я ее не брал. Когда я шел по подъездной аллее, то видел, как в нее сел какой-то человек и уехал.
— Ты шутишь!
— Какие тут шутки! Я видел этого человека, Я просто не знал, чья это машина.
— Значит, ее угнали.
— Думаю, что да. Сообщи в полицию.
Она что-то сказала, опуская трубку, и он громко крикнул:
— Хэллоу! Элоиза! Слушай, насчет машины…
В трубке послышались гудки. Вполне возможно, что они так и не узнают, кто увел машину. Она понадобилась тому субъекту, чтобы быстро смыться, а потом он ее где-нибудь бросит.
Внезапно потеряв терпение, Пит уселся на край кровати. День был длинным и явно неудачным. Просто непостижимо, как много неприятностей может произойти за один день. Сейчас необходимо сделать все возможное для того, чтобы добиться возобновления заказов от уэллеровского универмага. Просто необходимо. Надо найти подход к Бену Фэксону, быть кротким, но, если надо, и неуступчивым. Нехотя принялся Пит за составление плана действий, зная наперед, что все это напрасно.
И вдруг, когда он уже совсем отчаялся, его осенила вспышка вдохновения: Агнес Уэллер!
Из всех людей, с которыми он столкнулся, приехав в Уиллетс, одна Агнес сохранила к нему дружеское расположение и симпатию. А ведь она была владелицей универсального магазина «Уэллер», и это ее деньги тратил Бен на УЛТС. Ее деньгами распоряжался он и в данный момент. Допустим, она не принимала участия в управлении магазином, облачив Фэксона доверием и властью, но разве не могла она сделать исключение, чтобы помочь своему другу?
Пит взглянул на часы. Было двадцать минут десятого. Несколько поздновато для светского визита по уиллетским правилам. Но ему не терпелось узнать, что скажет Агнес. Он попросил телефонистку соединить его с особняком Уэллеров, слышал, как она его соединяла, потом раздался гудок. К телефону подошла экономка Кэрри.
— Дом мисс Уэллер.
— Здравствуйте, Кэрри. Это Пит Маркотт.
— О господи! Как дела, мистер Маркотт? Вы уже вернулись из Чикаго?
— Да, утром. Если мисс Уэллер отдыхает или спит, не нужно ее беспокоить. Если ж нет, я бы хотел повидаться с ней прямо сейчас.
— Разумеется, мистер Маркотт! Приходите сию минуту! Она не спит, читает. Она вам обрадуется.
— Может быть, вы ее спросите? Я подожду.
— Ну ладно. Я все равно знаю, что так оно и будет. — Последовала продолжительная пауза, потом снова раздался голос Кэрри: — Вы слушаете, мистер Маркотт? Все так, как я и говорила. Она непременно хочет вас видеть.
Агнес жила недалеко. Занавески на окнах были задернуты, но внутри горел свет. Пит поднялся по ступенькам и постучал молоточком по входной двери. Тотчас же послышались шаги, и дверь открыла Кэрри.
— Проходите, мистер Маркотт. Мисс Уэллер спустится через пару секунд.
Едва Пит снял пальто и отдал его Кэрри, Агнес в стеганом халате и мягких войлочных туфлях появилась на лестнице. Она спускалась по ступенькам медленно и тяжело, опираясь на перила. Только сейчас Пит понял, что она совсем старуха. Но, несмотря на возраст, несмотря на то, что лицо у нее было дряблое и морщинистое, в нем светились ум и сила, а глаза были ясными и живыми.
— Простите, что потревожил вас в такой поздний час, — извинился Пит. — Конечно, нужно было подождать до завтра.
— Вы меня совсем не потревожили, — успокоила его Агнес. — Я обычно почти до полуночи читаю, а книга, которую я читаю сейчас, меня просто раздражает. Почему это современные писатели всегда пишут о людях, которые подвергаются гонениям, страдают из-за собственного малодушия? Во времена моего деда никто бы не допустил, чтобы его так донимали. Тогда дела решались быстро, правда, не всегда мирным путем. Люди теперь стали мягкотелыми. Они боятся дать сдачи, боятся пойти на риск. Они толпятся, как стадо овец, и готовы от всего отказаться ради какой-то там безопасности. Но безопасности не существует. Существуют лишь различные виды борьбы.
Они прошли в гостиную, где было несколько холодновато. Дрова в камине не горели, но в воздухе попахивало дымком. Они сели, и Агнес спросила:
— Как вам съездилось в Чикаго?
— Все вышло лучше, чем я ожидал, — ответил Пит, — зато здесь меня ожидали плохие новости. Именно об этом я и хотел с вами поговорить. Магазин отказался от услуг УЛТС.
— Да? — удивилась Агнес. — Какой магазин?
— «Уэллер».
Казалось, новость ошеломила ее.
— Отказался? Но почему?
— Бену Фэксону не нравится мое поведение. Он обвиняет меня в том, что я скандалист. Сказал, что расторгает контракт, чтобы заткнуть мне рот.
— Пит, вы должно быть, не так его поняли.
— Я его цитирую. Бен не единственный, кто расторг с нами контракт по этой причине, но реклама уэллеровского универмага самая большая и самая солидная. Без нее УЛТС не может продолжать свое существование. Вот почему я и не могу считать слово Бена окончательным. Я хочу вступить с ним в бой, и если мне даже придется расстаться со станцией, то до этого я успею передать кое-какие сообщения, которые раздобыл в Чикаго и которые разоблачат кое-кого из так называемых респектабельных граждан нашего города.
Губы Агнес слегка дрогнули в улыбке:
— Пит, вам кто-нибудь говорил, что у вас плохой характер? Вы знаете, Бен не так уж не прав, говоря о вашем дурном поведении. Что это за драка на складе музыкального магазина Миллера, о которой мне рассказала Кэрри?
— Она и о ней разузнала!
— Не думаю, чтобы она занималась этим специально. Кэрри утверждает, что об этом говорит весь город.
— Дело касается только Мэллиша и меня, к тому же драки фактически и не было.
— Как бы там ни было, но это повлекло за собой сплетни, а сплетни, как вы, вероятно, знаете, основное ремесло Уиллетса. О вас и так уже достаточно сплетен. А теперь, только честно, не думаете ли вы, что в поступке Бена есть доля справедливости?
Питу не понравился вопрос, и он не стал давать на него прямого ответа.
— Выходит, только из-за сплетни Фэксон берет на себя обязанность меня наказывать и, более того, забирает важные рекламы, на которых магазин делает свой бизнес. Подобного поступка можно ожидать от ребенка, но только не от опытного бизнесмена. Не знаю, что по этому поводу думаете вы, но, если бы Фэксон работал у меня, я бы его тут же уволил.
Агнес медленно поглаживала пальцами ручку кресла.
— Бен редко допускает ошибки, но на этот раз он, возможно, и ошибся. Я только знаю, что, допустив ошибку, Бен сам ее осознаёт и цепляется за любой повод, чтобы изменить свое решение. Конечно, я могла бы с ним побеседовать, но таким образом от него ничего не добьешься. Он лишь ощетинится и встанет на дыбы. Нет, надо все так подстроить, чтобы вышло, будто передумал он сам. — Она склонила голову набок и задумалась. — Вот что я вам скажу, Пит. Я приглашу вас и Бена к себе на обед. У нас состоится милая, дружеская встреча, во время которой мы и побеседуем. Помяните мое слово: еще до конца вечера Бен изменит свое решение и возобновит заказы на радио. А теперь условимся относительно того, какой вечер для вас удобней.